В новом фильме продюсер и режиссер предпринимают попытку показать интенции и чувства маньяка изнутри, для чего были придуманы флэшбеки в детство героя, чтобы продемонстрировать становление сумасшедшего убийцы. Если первый маньяк 1979 г. был довольно противным типом, к которому зритель не испытывал никакой симпатии (и оттого сцены, в которых его преследуют видения, особенно любопытны, потому что держат в напряжении, позволяя заглянуть в шизофренический мир психопата дистанционно), то новый – несчастный мальчик, к тому же иногда пытающийся сопротивляться голосам у него в голове. Он ищет себе девушку, поэтому и развешивает скальпы убитых им женщин на манекены, расставленные в его квартире. Таким образом, авторы предлагают по крайней мере попытаться понять персонажа.
Весьма любопытно то, что за некоторое время до «Маньяка» в прокате стартовал фильм «Тревожный вызов» (2013) Брэда Андерсона. В картине маньяк похищает девушку, а та связывается со службой спасения и весь фильм пытается спасти свою жизнь. Чуть позднее мы выясняем, что похитителю нужны волосы жертвы, и он везет ее в укромное место, чтобы там все устроить. Зрителю также дают понять, что он ищет девушек, похожих на его сестру, с которой, вероятно, в детстве произошло какое-то несчастье. По отношению к этому герою зритель точно не проявит ни понимания, ни сочувствия. Данная лента представляет собой остросюжетный триллер и не идет на столь радикальный эксперимент, как психохоррор «Маньяк». Тем не менее фильмы про маньяков, охотящихся за женскими скальпами, кажется, вошли в моду, причем именно с «Молчания ягнят».
Однако важно понимать, что настоящим маньяком в «Молчании ягнят», между прочим, является Баффало Билл, а вовсе не Ганнибал Лектор. То, насколько глубоко укоренился в массовой культуре Баффало Билл, можно судить по сериалу «Южный парк». Эрик Картман в подвале своего дома в игре с куклой воспроизводит одну из сцен «Молчания ягнят», приговаривая: «Оно кладет лосьон в корзину». В отличие от Баффало Билла, Ганнибал Лектор – выдуманный персонаж, ведь все знают, что таких обаятельных убийц с прекрасным вкусом («Я бы съел ее печень с бобами и бутылочкой Кьянти») не существует. Ганнибал Лектор, любящий широкие жесты на публике, щеголяющий своими манерами и образованностью, не может восприниматься как настоящий псих и настоящий маньяк. Его в детстве не наряжали в женское платье, не насиловали, не унижали женщины и т. д. Он просто наслаждается жизнью, пытаясь найти себе экзотические увлечения. Баффало Билл не такой. Живет в глуши. Как и полагается, свои преступные дела проворачивает в подвале. И хотя Лектор – персонаж обаятельный, он скорее сродни Фредди Крюгеру и Джейсону Вурхису из сериала «Пятница 13». Баффало Билл на самом деле реалистичнее, именно он создает образ настоящего извращенца, поклонника женской кожи и обнаженных танцев перед камерой. Кстати, про танцы. Все помнят, как эффектно обнаженный и накрашенный Баффало Билл танцует под композицию «Goodbuy Horses» группы «Q Lazzarus». «Goodbuy Horses» с тех пор фактически стала настольной композицией для всех маньяков, потому что второе убийство в новом «Маньяке» совершается именно под эту композицию. И когда зритель слышит песню, то понимает, что ничем хорошим романтический вечер для девушки, познакомившейся с молодым человеком в сети, не закончится. Но повторимся, между этими персонажами пропасть. Баффало Билл – определенно отталкивающая личность, к которой зритель испытывает неприязнь. А герой Элайджи Вуда не такой.
Ключевой момент в этой истории заключается в следующем: если в 1991 г. зритель жаждал насилия и хотел наблюдать за маньяком, то сегодня он сам является маньяком. Две страсти современного человека – лицезреть насилие и осуществлять его – совмещаются в этом фильме. Будто кино смешалось с какой-то компьютерной игрой, где игроку предлагают прожить новую жизнь, в которой он может выбрать опцию «побыть маньяком». Таким образом, фильм «Маньяк» стал своеобразным тестом для нынешнего общества, доказав, что запрос в обществе на экранное субъективное насилие определенно есть. Насилие «Маньяка» гораздо жестче, нежели в «Молчании ягнят».
Другой важный вопрос, обозначенный нами в самом начале, – это социальный статус маньяков в кино. Дело в том, что главный герой нового «Маньяка» работает реставратором манекенов, и часто мы можем видеть его руки, которые покрыты ссадинами и царапинами. То, что персонаж иногда видит свои руки как бы частями манекена и пытается содрать пластмассу, объясняет полученные ссадины лишь отчасти. Часть царапин он получил, потому что работает этими руками. И пусть у него собственное дело, доставшееся ему по наследству, очевидно, оно не приносит ему никаких доходов. Главный герой – сумасшедший убийца и, если угодно, почти «современный синий воротничок». Его мама практиковала промискуитет часто на глазах у сына, что, по всей вероятности, стало причиной его психоза. Вопросом остается, насколько повлиял на психическое состояние героя его социальный статус? Чтобы ответить на него, нужно понять, как обстоят дела с другими маньяками – они тоже из рабочих или все-таки есть среди них и люди, принадлежащие к более высоким социальным стратам?
Например, педофил из «М» (1931) Фрица Ланга[261] – мелкий буржуа, которого за «криминальный беспредел» проучили те, кто жил по законам криминального мира. Лжепроповедник из «Ночного охотника» (1955) – странствующий психопат, алчущий денег, ради которых он убивает юных вдов. У него, кстати, такие же проблемы, как и у будущих маньяков («Генри: портрет серийного убийцы», 1986; «Маньяк», 2013): он не может вступить в половой контакт с женщиной, поэтому пика эротического наслаждения он достигает, когда убивает жертву выкидным ножом. А вот два главных психа 1960 г. – домовладельцы-рантье. Норманн в «Психо» Альфреда Хичкока держит мотель в американском захолустье, а Том в картине «Подглядывающий Том» Майкла Пауэлла в родной Великобритании сдает квартиры собственного огромного дома. Примечательно, что почти все упоминаемые фильмы, если и не принадлежат к мейнстриму, то создавались большими художниками.
Альфред Хичкок знал, что нужно большой аудитории. Еще до своего главного хита «Психо» в картине «Веревка» (1948) он создал портрет двух психопатов, решивших проверить на себе ницшеанскую теорию сверхчеловека, – смогут ли они убить своего друга, а потом во время вечеринки спокойно разгуливать вокруг сундука, в котором спрятано тело. Но то были просто избалованные богатеи. Истинного успеха среди зрителей, жаждавших зрелищ, Хичкок достиг, когда снял «Психо», попутно нарисовав портрет сумасшедшего убийцы[262]. Все, конечно, знают знаменитую сцену в душе. Почему же она так привлекает зрителей до сих пор? Причина в том, что сцена абсолютно субъективна, зритель как бы сам пронзает ножом несчастную «королеву крика в душе» – прием, на котором построен весь новый «Маньяк». И хотя в фильме есть интрига, главное в картине для истории кино то, что убийца является полным извращенцем, сумасшедшим, а не расчетливым ницшеанцем.
В отличие от Хичкока Майкл Пауэлл не снимал триллеры и детективы. В 1940-1950-е он вместе со своим партнером Эме-риком Прессбергером снял несколько известных британских хитов и по какой-то причине в 1960 г. без партнера решил поставить «Подглядывающего Тома», о котором уже упоминалось. Публика не поняла этот фильм и не приняла во многом потому, что этот фильм сильно отличался даже от того, что предлагал Хичкок. Если фильм Хичкока – это детектив с неожиданным финалом, то картина Майкла Пауэлла «Подглядывающий Том» была полностью посвящена истории становления извращенца, который вот-вот станет маньяком. Особенно привлекательно кино Пауэлла тем, что Том помешан на собственных любительских фильмах. Именно эти фильмы рассказывают нам, как когда-то добрый мальчик был испорчен в детстве отцом-психологом, а потом вырос и превратился в вуайериста-убийцу.
Вместе с тем большие «художники» и серьезные авторы прекратили экспериментировать. Уже начиная с 1960-х тема маньяков, психопатов и кровавых убийств постепенно перебралась в гетто дешевого, часто эксплуатационного, кино. Именно в рамках грайндхауса расчленители женщин начали спускаться вниз по социальной лестнице. Часто маньяков стали изображать деревенщиной, рабочими, представителями городских низов, в общем, социальными маргиналами. Например, в порнографическом фильме «Насильственное вторжение» (1973) убийцей является ветеран вьетнамской войны, который не может встроиться в размеренную социальную жизнь, а в шведской «Точке разрыва» (1975) убийца – мелкий клерк. Между прочим, целая семья маньяков из «Техасской резни бензопилой» (1974) – отставные, но, как отметил американский критик Робин Вуд, все еще практикующие работники скотобойни. Однако в большинстве этих фильмов уже не наблюдается попыток исследовать природу маньяка, нарисовать его психологический портрет. Если угодно, то многие изображения психопатов-убийц воплощают бессознательный страх социально преуспевающих граждан перед маргиналами, буквально вытесненными в низы социальной лестницы. Важным, однако, является и то, что все эти убийцы не только маргиналы, но еще и мужчины. Психопатов-женщин на самом деле очень мало. Дарио Ардженто часто в своих фильмах делал убийцами женщин, но в данном случае речь идет о детективных сюжетах, а не о психологических портретах. Хотя в середине 1990-х Джон Уотерс снял «Мамочку-маньячку», все же таких фильмов совсем немного. Конечно, следует вспомнить, что в 2000-х был важный фильм «Монстр» с Шарлиз Терон, героиня которого хотя и была женщиной, но тоже принадлежала к самым низам социальной лестницы.
В 1986 г. Джон Макнотон снял одну из самых заметных картин про психопатов «Генри: портрет серийного убийцы». Стоит ли упоминать, что и в этом фильме главный герой – «синий воротничок», который зарабатывает на жизнь тем, что травит тараканов? Забавно также, что исполнитель главной роли, работавший тогда мусорщиком Майкл Рукер, пришел на пробы прямо в рабочей робе. Очень важно заметить, что лента вышла только в 1990 г., почти к году триумфа маньяков в кинематографе, провозвестником которого стал фильм «Молчание ягнят».