– Есть успехи?
Она покачала головой:
– Пока осматриваюсь. Но остров – чудо, даже после бомбежек. Теперь я готова заняться разработкой плана.
– Я купил нам подержанные велосипеды и попросил доставить сюда. Это облегчит тебе поиски. Можем вместе вернуться в Валлетту, если ты потерпишь еще полчасика.
Они благополучно добрались на велосипедах до своего нового жилья. Флоранс наскоро приготовила ланч: омлет и салат. Поев, она взялась за составление списка.
– С чего начнешь? – спросил Джек.
– Завтра объеду больницы, церкви и редакции газет, но еще сегодня хочу побывать в управлении полиции.
В полиции дородный усатый полицейский, к которому обратилась Флоранс, рассмеялся ей в лицо.
– Вы думаете, я в состоянии найти человека, пропавшего… – он поднял глаза к потолку, – неизвестно когда и неизвестно где? Тем более что эта женщина вообще могла уехать с Мальты. Она была француженкой. Это все, что вы можете мне сказать.
– Была и остается француженкой, – поправила Флоранс, чувствуя подступающее раздражение, однако, вздохнув, переменила тактику и решила польстить полицейскому. – Я слышала, здешняя полиция работает очень эффективно.
– Стараемся, – кивнул он.
– Мне так сказали в отеле.
– Так вы туристка?
Флоранс закусила губу и попыталась изобразить из себя дамочку, оказавшуюся в трудном положении, хотя на самом деле ей хотелось хорошенько встряхнуть этого мужчину.
– Видите ли, я ищу свою тетю. Моя мать ужасно переживает ее исчезновение.
– Сочувствую вам, дорогая.
Флоранс беспомощно посмотрела на него широко распахнутыми глазами:
– Мама настоятельно просила меня найти ее сестру.
– Печальная история. Столько людей пропало без вести в войну. Даже моя двоюродная сестра. Но таково положение дел.
– Есть вероятность, что она работала танцовщицей. Вы могли бы посмотреть в ваших архивах?
– Прошу прощения, но мы находимся не у себя в управлении. Как видите, мы здесь временно. Почти все архивы сгорели во время пожара. Скажу вам честно: вы пытаетесь найти иголку в стоге сена.
– Но Мальта – совсем небольшой остров.
Эти слова задели полицейского.
– Пусть и небольшой, но число прибывающих на Мальту велико. И добавлю: далеко не все попадают сюда законным путем.
Флоранс склонила голову и часто заморгала. Убедившись, что на глазах появились слезы, она посмотрела на полицейского сквозь влажные ресницы. Это сработало. Полицейский сдался:
– Послушайте, если она была танцовщицей, вам стоит поспрашивать в клубах на Стрейт-стрит. Сходите туда вечером. По вашим расчетам, когда это могло быть?
– Еще до войны.
Он пожал плечами:
– Желаю удачи.
Вернувшись домой, Флоранс изготовила несколько объявлений для размещения в магазинных витринах. В сумерках они с Джеком отправились на Стрейт-стрит. Улица имела жалкий вид. С обшарпанных стен свисали обрывки старых афиш. Бродячих собак и кошек здесь было не меньше, чем в порту. Преодолев очередной завал, Флоранс едва не задохнулась от удушающей смеси запахов вареной капусты, пива, мочи и дешевых духов. Она устала, пропотела насквозь и мечтала забраться в ванну. Но они с Джеком продолжали заходить в каждый открытый клуб, число которых было невелико. Флоранс уже собиралась махнуть рукой на поиски, когда в очередном клубе один старик удостоил ее разговором.
– Француженка, говорите? – (Флоранс кивнула.) – У нас были иностранные танцовщицы. Поначалу француженки, затем преимущественно венгерки. С началом войны всех иностранок заставили уехать. Правда, англичанки остались и кто-то из француженок. Но в тридцатые годы тут была большая шумиха.
– Какая шумиха?
– Угостите меня пивом, тогда расскажу.
Джек купил ему пива. Флоранс села рядом, приготовившись слушать.
– Сейчас это называется работорговлей. Мы тогда говорили про торговлю белыми рабынями.
Флоранс шумно вдохнула. Ее охватил страх. Вдруг такая же участь постигла и Розали? Не на это ли намекала тетя, написав Клодетте и попросив помощи?
Джек обнял ее за плечи.
– Простите, дорогуша. Не хотел вас расстраивать, – сказал старик.
– Ничего. Это прошло. Куда бы вы посоветовали обратиться?
– Попробуйте заглянуть в архивы газет. В те годы проводилось расследование, и о нем писали в газетах. Может, та, кого вы ищете, давала интервью, тогда данные о ней сохранились. – Старик пожал плечами. – Особых надежд не питайте. Редакция «Таймс оф Мальта» пострадала от бомбардировок. А еще поспрашивайте в церквях. Эта женщина могла выйти замуж или, простите, умереть.
Флоранс кивнула, надеясь, что Розали по-прежнему жива.
– Советую сначала позвонить в «Таймс» и договориться о встрече, – сказал на прощание старик.
Он оказался прав. Флоранс убедилась в этом, когда через неделю пришла в редакцию «Таймс оф Мальта». Ее встретил излишне услужливый человек с маленьким ртом, отвратительными зубами и зловонным дыханием. Он проводил ее в тесную комнатку, где пахло застоявшимся табачным дымом. Сотрудник редакции подтвердил, что здание подверглось бомбардировке. Пострадал редакционный архив. К счастью, уцелевшая часть позволила продолжать работу. Флоранс рассказала о цели прихода. Собеседник предложил изложить ее просьбу в письменной форме. Он передаст запрос архивариусу, и где-то через неделю она получит ответ. Это время Флоранс потратила на поиски в церквях и больницах, но везде результаты были неутешительными. Она вновь наведалась на Стрейт-стрит и поговорила с несколькими танцовщицами. Девушки не слышали ни о Розали, ни о расследовании десятилетней давности, говоря, что это было до их приезда. Флоранс сходила и в полицию – узнать, не подвергалась ли Розали аресту. Но и таких данных там не оказалось.
Время летело неумолимо. Флоранс не знала, где еще искать. Архивариус из «Таймс оф Мальта» молчал. А в руках у нее было письмо, доставленное авиапочтой из Франции. Элен написала ей до востребования. Письмо получил и принес Джек. Флоранс смотрела на адрес, написанный знакомым почерком, и почему-то не решалась вскрыть.
Вздохнув, она сделала над собой усилие и осторожно надорвала конверт. После первых же прочитанных слов на глаза навернулись слезы.
Дорогая Флоранс!
Я дозвонилась до нашей матери. Ты совершенно права: она нездорова. Извини, я обойдусь без прелюдий: у Клодетты неоперабельный рак. Не знаю, как долго ты собираешься пробыть на Мальте, но жить нашей матери осталось совсем немного: месяца три-четыре, если не меньше. К счастью, теперь снова можно выезжать за границу. Я отправляюсь в Англию для ухода за Клодеттой. Элиза с Викторией пока останутся во Франции и приедут ближе к финалу.
Меня потрясла история о гибели сына Джека. Пожалуйста, передай ему мои запоздалые соболезнования.
Элиза посылает тебе свою любовь.
Флоранс несколько раз перечитала письмо. Ее смутные опасения подтвердились: мать больна, серьезно больна. Почему она не осталась с матерью, не попыталась хоть как-то скрасить жизнь Клодетты? Месяца три-четыре, если не меньше. В груди стало больно. По щекам потекли слезы. «Маман, почему ты ничего мне не сказала? – мысленно спрашивала Флоранс. – Почему отправила в погоню за призраками, когда на самом деле я должна была оставаться с тобой?»
– Ужасная новость, – повернувшись к Джеку, сказала она. – Клодетта неизлечимо больна. Рак. Элен пишет, что жить моей матери осталось несколько месяцев. Возьми почитай…
Задыхаясь от слез, она протянула Джеку письмо.
Пока он читал письмо, Флоранс сидела, обхватив руками голову. Ей отчаянно хотелось оказаться рядом с матерью, а не за многие сотни миль. Судя по всему, они так и не найдут Розали, поэтому единственным разумным шагом будет скорейшее возвращение к Клодетте. Флоранс представила, что случилось чудо и мать выздоровела. У Клодетты порозовели щеки, губы накрашены ее любимым оттенком помады, на веки наложены голубые тени, а волосы уложены в безупречный узел. Но воображение тут же нарисовало ей другую картину, и Флоранс всхлипнула. Исхудавшая Клодетта с лицом землистого цвета умирает одна, и никого из дочерей нет рядом. Флоранс зажала рот и зажмурилась. Затем подумала о том, какое холодное, официальное письмо прислала Элен. Следом вспомнилось, что старшая сестра вскоре приедет к матери. Обхватив лицо, Флоранс принялась раскачиваться. Ее тело разрывалось от рыданий. Невыносимее всего была мысль, что Клодетта может умереть раньше, чем Флоранс сумеет вернуться в Англию.
Глава 46
Флоранс и Джек проговорили до глубокой ночи. Усталость, недовольство застопорившимися поисками Розали, страх за мать… Флоранс чувствовала, что выжата до предела.
– Можешь узнать, когда отходит ближайший пароход в Англию? – спросила она Джека.
– Узнать могу, но ходят они не часто.
– Вдруг нам повезет?
– Возможно, еще до отплытия тебе сообщат результаты поисков в архивах «Таймс».
Флоранс хотела поскорее увидеть Клодетту. Но мать так ждала вестей о Розали. Флоранс была ненавистна сама мысль о возвращении с пустыми руками. Мать рассчитывала на нее, а теперь получается, ей будет нечем скрасить последние месяцы жизни Клодетты.
– Схожу подровняю волосы, – сказала Флоранс Джеку, когда тот совершенно голым вышел из ванной. – Меньше всего меня тянет в парикмахерскую, но надо хоть чем-то заняться, иначе я сойду с ума.
– А не хочешь ли ты вернуться в кровать? – спросил он и притянул ее к себе.
– Ты мокрый, – ответила Флоранс, высвобождаясь из объятий. – Я давно не стриглась и успела превратиться в пугало. К тому же мне надо подумать, а парикмахерская – прекрасное место для раздумий.
– На мой взгляд, у тебя прекрасные волосы.
– Затем я собираюсь просмотреть записи в церковных книгах, – не обращая внимания на слова Джека, продолжала Флоранс.
Действия – единственное, что не позволит ей раствориться в слезах от мыслей о Клодетте.