– Можно и мне войти? – спросила Флоранс, ощущая напряжение между собой и Элен.
Старшая сестра сурово взглянула на нее, но кивнула.
– Нечего толпиться возле маман! – отрезала Элен. – Постоишь в дверях, пока Розали находится с ней.
Они втроем поднялись на второй этаж. Элен попросила обождать на площадке и ушла в комнату Клодетты. Флоранс сжала руку Розали.
– Не знаю, кто из нас нервничает больше: ты или я, – прошептала Розали.
– А ты нервничаешь?
– Ужасно. Я более двадцати лет не видела сестру, а теперь она умирает. Мне до дрожи хочется увидеть ее.
Обе напряженно ждали, слушая, как Элен что-то говорит матери. Потом Элен приоткрыла дверь и позвала их. Первой вошла Розали. Флоранс осталась стоять в дверях. Элен взбила Клодетте подушки и помогла ей сесть на постели. Флоранс слышала шумный вздох Розали, и у нее самой перехватило дыхание. Что рак сделал с матерью! Клодетта, которой едва исполнилось пятьдесят, выглядела дряхлой старухой.
Увидев вошедшую Розали, Клодетта пронзительно вскрикнула, закашлялась и никак не могла остановиться. Элен стала шептать ей успокоительные слова и похлопывать по спине.
– Флоранс, воды! – скомандовала Элен, даже не повернувшись.
Флоранс послушно налила воды. Элен поднесла стакан к губам матери. Неизвестно, сделала ли Клодетта хотя бы один глоток, поскольку вскоре Элен поставила стакан на тумбочку.
Клодетта полными слез глазами смотрела на Розали, медленно приблизившуюся к кровати.
Флоранс отошла и молча наблюдала за встречей двух сестер. Происходящее не переводилось в слова. Розали опустилась на стул у кровати и взяла сестру за руку.
– Ты ни разу не написала, – хрипловатым голосом произнесла Клодетта, но в ее глазах не было упрека.
– Написала. Всего один раз.
– Мы более двадцати лет не виделись, – едва слышно сказала Клодетта.
Она закрыла глаза. Флоранс осторожно вдохнула, глядя, как Элен проверяет у матери пульс.
Казалось, Клодетта не выдержит встречи, но она оправилась и открыла глаза.
– И чем же ты занималась, сестренка? – печально усмехнувшись, спросила она.
Розали, которая до сих пор держалась, дала волю слезам. Потом заставила себя успокоиться и вытерла глаза.
– Всем понемножку, – ответила она на вопрос Клодетты.
Клодетта засмеялась своим прежним смехом и протянула к сестре руки. Сестры обнялись. Флоранс и Элен переглянулись, и у Флоранс появилась робкая надежда, что Элен простила ее.
Когда Клодетта снова зашлась в кашле, Элен подошла к кровати:
– Думаю, на сегодня с маман достаточно волнений. – (Клодетта умоляюще посмотрела на нее.) – Хорошо, еще десять минут, – сжалилась Элен.
– Какая властная! – пробормотала Клодетта.
Флоранс улыбнулась. Прежняя Клодетта, столь хорошо знакомая ее дочерям, никуда не делась.
Розали вкратце рассказала о своей жизни на Мальте, закончив дворцом, в котором жила сейчас.
– Ты стала владелицей дворца?
– Смешно, правда?
– Ты всегда оказывалась в выигрыше.
Произнеся эти слова, Клодетта закрыла глаза.
– Ей надо отдохнуть, – сказала Элен. – Розали, приезжай завтра.
Она проводила Розали и Флоранс до двери. Розали передала Элен клочок бумаги.
– Если что-то случится, позвони мне в отель по этому номеру.
Флоранс хотела было поцеловать Элен в щеки, но, видя лицо старшей сестры, отступила.
В окне гостиной Флоранс заметила Элизу с Викторией на руках. Элиза держалась так, словно ничего не случилось. Обе посылали Флоранс и Розали воздушные поцелуи. Флоранс глотала слезы. Она никак не думала, что встретится с сестрами при столь печальных обстоятельствах. Все три не могли себе простить, что не узнали о болезни Клодетты раньше. А если бы узнали? Элен и Элиза так или иначе не смогли бы приехать из-за послевоенного хаоса во Франции, хотя это являлось всего-навсего оправданием. Если знаешь, что твоя мать умирает, разве ты не найдешь способа приехать к ней? Каждая думала о своем. Что случилось, то случилось. А теперь Клодетта цеплялась за оставшиеся крохи жизни, которых практически не осталось. И она это знала.
Каждый день был наполнен особым смыслом. Сегодня она увидела мать. Очень скоро настанет день, когда они простятся с Клодеттой. Только после этого она сможет обстоятельно поговорить с Элен.
До отеля ехали в такси. Розали была мертвенно-бледной.
– Я бы с радостью осталась там подольше, – призналась она.
– Я тоже, – сказала Флоранс. – Но Элен знает, что делает. Так у тебя хотя бы будет шанс поговорить с маман завтра.
«Пусть она доживет до завтра, – мысленно взмолилась Флоранс. – Ну пожалуйста».
Глава 53
В постели гостиничного номера Джек крепко обнимал Флоранс, давая ей выплакаться. Наступила ночь. Флоранс лежала с открытыми глазами, чувствуя, как внутри разрастается горе и от него тяжелеет тело. Если бы она знала, то еще в 1944 году, впервые приехав к Клодетте, осталась бы в доме матери.
– Дорогая, попытайся уснуть, – сонно пробормотал Джек и притянул ее к себе.
Она все-таки уснула, но мысли продолжали терзать ее, заставляя ворочаться с боку на бок. В этом беспокойном сне то и дело мелькало лицо Элен, красное от гнева. Старшая сестра кричала на нее. Еще болезненнее было видеть здоровую, смеющуюся, полную сил Клодетту, которая делала шампанское из бузины.
Флоранс проспала не более часа и проснулась рано. За окном едва пробивался рассвет. В полумраке она прислушивалась к ровному дыханию Джека. Потом оно изменилось, и когда он тоже проснулся, они занялись любовью, тихо и очень нежно. Казалось, что среди смерти важно подтвердить факт собственной жизни.
– Ты думаешь о времени, проведенном рядом с матерью? – чуть позже спросил Джек.
– Откуда ты узнал?
– Со мной такое было, когда умерла бабушка. Я вспоминал год за годом, уходя все дальше назад, пока не понял, что дальше идти некуда.
– Да.
– Бесполезно сражаться с воспоминаниями, даже если они вгоняют тебя в слезы. Они появляются вне зависимости от твоего желания.
– Как тени… Но ведь Клодетта пока жива.
– Да, – сказал Джек. – Однако ты эмоционально подготавливаешься к неизбежному.
– Я должна была не возвращаться в Девон, а остаться с ней.
– Не кори себя. Она отказалась от твоей помощи. Когда кто-то умирает, остальные начинают себя винить.
– Прошлой ночью мне приснился сон. Я бежала, бежала, но так и не могла никуда попасть.
– Мне такое тоже снилось.
– И в чем, по-твоему, смысл сна?
– Может, ты пыталась убежать от смерти матери? – предположил Джек.
– Эта мысль у меня мелькала. Но может, на самом деле… Мне кажется, я слишком перегрузила свой разум, и теперь мне не убежать от скопища мыслей.
– И все они, наверное, об Элен? Как будто тебе мало того, что происходит с Клодеттой?
– Она меня ненавидит, – вздохнула Флоранс. – Представляешь? Родная сестра меня ненавидит.
– Элен тебе сказала об этом?
– Нет.
– Тогда ты просто проецируешь на нее свой страх. Пока она ухаживает за вашей матерью, это поглощает все ее внимание и силы. Представь, как ей трудно сейчас. Подожди. У тебя будет шанс поговорить с ней. Дай ей время.
За завтраком они встретились с Розали. Судя по ее виду, Розали тоже почти не спала. «Но у меня есть Джек, а она совсем одна», – подумала Флоранс.
Все последующие дни они жили под колпаком тревог. Нервы у всех были натянуты до предела, и хотя они пытались улыбаться друг другу, улыбки быстро сменялись беспокойством. Розали часами сидела у постели сестры. Когда Клодетта была в сознании, они вспоминали прошлое, но по большей части Розали просто держала сестру за руку или гладила тонкую, как бумага, кожу. Флоранс и Элиза периодически заглядывали в комнату матери.
В один из дней все интуитивно почувствовали, что конец близок, и собрались у постели Клодетты. Воздух в комнате был тяжелым, под стать угрюмой и печальной атмосфере. Клодетта дышала прерывисто и вдруг перестала. Флоранс застыла. Неужели случилось? Затем рот матери открылся. Клодетта вдохнула ртом. Флоранс осторожно погладила холодное, покрытое пятнами материнское лицо.
– Маман, не бойся отпустить… – тихо сказала Элен.
В напряженной тишине вдруг послышалось пение маленькой Виктории. Малышка лежала на кровати в комнате, где они поселились вместе с Элизой. Элен обычно спала на диване, поближе к постели матери.
В тишине комнаты Клодетты звенел детский голосок, запинаясь, но четко выговаривая слова песенки:
Alouette, gentile alouette,
Alouette, je te plumerai[13].
Эту французскую песенку про жаворонка знали все. Клодетта, выглядевшая спящей или потерявшей сознание, открыла глаза. Флоранс показалось, что мать даже пропела пару нот и улыбнулась. Затем дыхание Клодетты участилось, лицевые мышцы ослабли. Она побледнела еще сильнее, перестав быть похожей на себя… Вот и все. Клодетта покинула этот мир. Невидимая ниточка, связывавшая ее с жизнью, оборвалась. Мгновение назад жизнь еще присутствовала в изможденном теле, а уже в следующее мгновение ушла.
Элен прощупала пульс Клодетты и перекрестилась.
Флоранс шумно вздохнула, но сдержала слезы.
Элиза, стоявшая у окна, дальше всех от материнской постели, подошла, скрестила руки Клодетты на груди и поцеловала покойную в лоб.
Элен села на диван, обхватив руками голову. Флоранс хотелось сесть рядом и утешить сестру, но Розали ее опередила, обняв заплакавшую Элен. Обе рыдали так душераздирающе, что Флоранс и Элиза, не сговариваясь, вышли из комнаты. Виктория звала мать, говоря, что ей надоело лежать. Сестры вынули малышку из кровати, напоили теплым молоком, после чего одели потеплее и увели из скорбного дома на прогулку по склону холма.
Они надвинули шапки на самый лоб, застегнули пальто на все пуговицы, обмотались шарфами и надели теплые сапоги. И все равно на улице было ужасающе холодно. Флоранс не знала, от чего у нее мокрые глаза: от ледяного ветра или от слез по умершей матери.