– Можно мы почитаем? – поинтересовалась подошедшая Бабка-ёжка.
– Читайте! – разрешил стражник.
В «Самой настоящей правде» на первой странице под заголовком «Настоящая правда о Буратино» была опубликована большая статья.
Друзья принялись за чтение. И вот что они прочли:
«Юный Буратино появился на свет в семье алкоголика и буйного драчуна столяра Джузеппе. Тому вечно не хватало денег на выпивку, и он решил продать Буратино, так и не сумев обработать непослушного ребёнка. Затем Буратино на какой-то период потерялся из вида. Чем он занимался, известно плохо. Упоминали какого-то мафиозного авторитета дона Карлоне, которого Буратино простецки называет папа Карло. Говорят, он бродяжничал, его видели в компании двух профессиональных мошенников – Кота Базилио и Лисы Алисы.
Обманув достопочтенного сироту Карабайса-Барабайса, он выманил у того старинные золотые монеты. Затем Буратино подозревался в похищении реликвии семейства Карабайсов-Барабайсов – массивного Золотого Ключа. Этим ключом ему удалось завладеть при помощи старой черепахи Тротилы. Её так прозвали за то, что она торговала тротилом, поставляя его в террористические группировки. Черепаха укрылась от правоохранительных структур в болоте, которое, сославшись на отсутствие договорённостей, отказалось выдать преступницу.
Подкупив и сделав своими соучастниками актёров Кукольного театра, Пьеро, Мальвину и пуделя Артемона (потом к ним присоединился и Арлекин), Буратино захватил помещение театра. Но даже после этого он не успокоился и продолжил свою преступную деятельность. Он похищал электричество у многоуважаемой главной энергетической компании, возглавляемой заслуженным боярином, любимцем нынешнего царя-батюшки Карабайсом-Барабайсом.
Карабайс-Барабайс раньше, как мы уже упоминали, страдал от преступной деятельности криминальной шайки, возглавляемой Буратино. Несмотря на свою доброту, заслуженный боярин не стал терпеть подобного озорства и подал в суд на Буратино. Но мошенник не собирается сдаваться: пишет в разные концы письма, якобы переживая за судьбу театра и всего театрального искусства в целом. Купленные им актёры организовывают пикеты у здания Лукоморской Думы. Это всё происки Тридевятого царства, которое выделяет деньги экстремистам для борьбы с законным царём-батюшкой.
Наша газета будет внимательно следить за преступной деятельностью возомнившего себя деятелем культуры Буратино, чьи спектакли подталкивают наших детей к вольнодумству и неуважению порядков, устанавливаемых нашей Лукоморской Думой и царём-батюшкой».
Подписана статья была просто: «Борец за правду Змей Горыныч».
– Знаю я одного Змея Горыныча! – задумчиво протянула Бабка-ёжка. – Но он, как я помню, статей раньше не писал. Надо бы с ним встретиться!
– То есть, кроме Кукольного театра, нам надо отыскать ещё и редакцию газеты «Самая настоящая правда», – подытожил Миша. – Тут, кстати, её адрес записан.
– И куда сначала? – Серый Волк рвался в бой, то есть в расследование, ему хотелось арестовать Карабайса-Барабайса и Змея Горыныча.
– Конечно, в Кукольный театр! – сказал Миша. – Надо начинать с самого начала. Я надеюсь, у Бабки-ёжки получится все выяснить.
– Многоуважаемый и героический страж порядка, не подскажете ли, как всё же пройти к Кукольному театру? – кокетливо спросила Бабка-ёжка, мило улыбнувшись стражнику. А так как она была девчонкой, то есть девушкой очень симпатичной, то тот подобрел и даже попытался улыбнуться в ответ.
– Сейчас по карте покажу! – стражник достал видавший виды пергамент, на котором была изображена Столица.
Миша быстро зарисовал схему пути до Кукольного театра. Про редакцию «Самой настоящей правды» решили выяснить позже, чтобы не вызвать подозрений у стражника. Мало ли чего подумает.
Поблагодарив стражника, они поспешили на поиски Кукольного театра. Улица, по которой они пошли, называлась «Людоедовская» (бывшая Доброхотова). Потом они свернули на Бармалеевскую (бывшая Айболитовская), затем мимо Лукоморской Думы по Гоблинской (бывшей Эльфовской) до площади имени Петрушки (пока не переименовали). Вот такой маршрут предстоял друзьям-детективам.
Людоедовская улица выглядела под стать нынешнему названию: мрачная, заваленная бытовым и строительным мусором. Вся в неопрятного вида корчмах, кабаках, барах и казино.
Хватало здесь и «одноруких бандитов», то есть автоматов для выкачивания денег из наивных людей. На вывесках питейных заведений были намалёваны то громадные кружки пива, то здоровенные бутыли с водкой в окружении кусков мяса, которые выглядели совсем не аппетитно и слишком напоминали о теперешнем названии улицы. Бабка-ёжка при виде их только плевалась.
– И нас, Баб-ёжек, ещё обвиняют в людоедстве! – возмущалась она. – Никогда никого не ели! Разве что попугали кого-нибудь непослушного! Но ведь так никого ни разу и не съели! А тут сплошь людоедство какое-то! То у человека деньги съедят, то душу пропить заставят!
Серый Волк хоть и не был людоедом, но тут сразу вспомнил, что он плотоядный, то есть хищник, и стал непроизвольно облизываться, осматриваясь по сторонам. Попадись ему сейчас на глаза три поросёнка, которые не так давно его некрасиво подставили под статью Уголовного кодекса, то боюсь, что в этот раз им пришлось бы совсем плохо!
Один Миша, больше всего любивший мёд, сгущённое молоко и шоколад, оставался спокойным. На вывески с мясом он почти не реагировал. Ему больше всего не нравился мусор на улице. Очень уж неприятно выглядело всё это. Сам Миша любил порядок и вещи не разбрасывал.
Проходя мимо Лукоморской Думы, детективы заметили группу гномов с плакатами. Они пикетировали Думу. На плакатах было написано: «Руки прочь от Мории!», «Спасём Морию!».
Миша не удержался и подошёл к гномам.
– Против чего протестуете? – спросил он у пикетчиков.
– Корпорация «Орк и Барлог» купила разрешение на проведение геологических изысканий в Мории, – громко принялся объяснять самый бородатый гном. – Скоро будет нанесён тяжелейший удар по нашей экологической обстановке! А это наше подземелье. С давних пор мы там живём! И теперь мы, получается, не хозяева в своих владениях! Но мы так просто не уступим! Мы будем бороться! Олигархи не пройдут!
Детективы пожелали гномам успехов в борьбе. Миша, подумав, что помочь подземным рудокопам в борьбе с олигархами из «Орка и Барлога» будет хорошим делом, на всякий случай узнал, где найти пикетчиков. Он пока ещё представления не имел, что такое корпорация и как с ней бороться. Но понял, что сказочным героям от неё надо уметь защищаться. Слово-то какое страшное – «корпорация». Что-то вроде злобной драконессы. А потом ещё более страшное слово – «олигарх». Это слово вообще казалось монстром с огромной зубастой пастью и жуткими глазами, которые светятся адским огнём в темноте.
Гоблинская улица, по которой они пошли дальше, вполне оправдывала своё название. Гоблины сновали по ней в преизбытке. Черноглазые, с крючковатыми носами, с длинными, почти до колен, руками, поросшими чёрным волосом. Некоторые из них были в форме стражей порядка, некоторые, наоборот, ходили в тряпье и клянчили деньги или имели угрожающий вид, явно нарываясь на драку.
Их сдерживал только вид раскрытой пасти Серого Волка (тот предусмотрительно стал демонстрировать острые клыки) и тяжёлые лапы медведя.
Миши, который, несмотря на юный возраст, был в отличной физической форме. Бабка-ёжка опасений у гоблинов не вызывала, она специально прикидывалась этаким одуванчиком, чтобы, если что, успеть неожиданно применить свои колдовские штучки.
Зато площадь Петрушки выглядела очень даже мило. Точнее, всё ещё умудрялась так выглядеть, несмотря ни на что. Украшала её, соответствуя названию, большая скульптура Петрушки – известного балаганного артиста и шута, родоначальника, так сказать, театральной деятельности в Лукоморье. И театр, который возглавлял Буратино, назывался «Театр Петрушки». Здание театра возвышалось на противоположной стороне площади.
Красивые яркие афиши оживляли изрядно потрёпанное временем здание. Видно было, что театр переживает не лучшие времена, но не сдаётся, сражается.
Наши детективы заинтересовались репертуаром театра.
– Смотри, – горделиво сказал Серый Волк, – про меня спектакли ставят – «Иван-царевич и Серый Волк»! Знавал я одного Ивана-царевича!
– Ты не съел случайно того знакомого царевича? – хмыкнула Бабка-ёжка.
– Как можно? – обиделся Серый Волк. – Мы с ним подружились. Просто потом в суматохе жизни потеряли друг друга.
– Жаль! – сказала Бабка-ёжка. – Если он Иван-царевич, то должен иметь какие-то связи в правительстве. Глядишь, помогло бы повлиять на бояр.
– А зачем нам влиять на бояр? – не понял Серый Волк, неискушённый в вопросах политики.
– А чтобы бороться с преступностью ещё и с помощью власти, а не вопреки оной! – стала пояснять Бабка-ёжка. – Помнишь, я Вию глаза клейстером залепила? Так меня же чуть не посадили. Его же Мальчихиш-Плохиш, депутат Лукоморской Лесной Думы, прикрывает.
– Понял, – кивнул Серый Волк. – А может, Иван-царевич сейчас тоже в этой Думе? Я же газет почти не читаю, в волшебное блюдечко не смотрю.
На других афишах были представлены спектакли: «Пиноккио», «Репка», «Василиса Прекрасная» и «Любовь к трём апельсинам».
Познакомившись с репертуаром театра, детективы начали решительно подниматься по ступеням, ведущим к входу в здание.
Глава 5Этот преступник – Буратино!
В просторном холле театра висели портреты артистов.
Детективы принялись с интересом их разглядывать. С портретов смотрели артисты, как нынешние, так и прошлых веков. Среди них были и Локи, специалист по маскам, и Труфальдино, и Пульчинелла, и Скоморох, и Сирано де Бержерак с огромным носом (не зря Буратино поставил пьесу, посвящённую тому герою, где сам играл главную роль), портреты Шекспира, Гоголя, Мольера, Аристофана, Сергея Михалкова, которые были хоть и не сказочными персонажами, но пользовались большим уважением в сказочной стране. А вот фотографии самого Буратино, Мальвины – девочки с голубыми волосами, Пьеро, Арлекино, Артемона, пары лягушек, попавших в театр, скорее всего, по протекции черепахи Тротилы.