парабатая сейчас не могла помочь ему.
– И что нам теперь делать? – беспомощно пролепетал Саймон.
– Убить Саммаэля, – жестко ответил Джейс.
– Уничтожить шип, – добавила Изабель.
Алек взглянул на них, наморщив лоб, но понял, что они говорят совершенно серьезно.
Магнус произнес:
– Не думаю, что первое или второе окажется легкой задачей.
Клэри с упрямым видом ответила:
– Я не думала, что ты взял нас с собой в Шанхай, чтобы выполнять легкие задачи.
– Мы все уладим, – успокоил друзей Магнус и посмотрел на Алека, который ответил ему бесстрастным взглядом. – Обязательно уладим, – повторил он.
Однако Алеку не пришлось долго размышлять над проблемой шипа, потому что в этот момент из кухни появилась Юнь с огромным блюдом в руках. Алек заметил, что она убрала свою гигантскую ложку в специальный футляр на спине, вроде ножен – и нашел это вполне естественным.
– Почему никто не сидит за столом? – крикнула хозяйка, и все поспешили занять свои места. – Добро пожаловать! – обратилась она к Магнусу, не понижая голоса.
Магнус заговорил с женщиной на ее родном языке, и она как будто бы немного оттаяла. Он всегда производил такое впечатление на людей. Она довольно долго говорила что-то по-китайски, потом продолжала по-английски:
– Цзянь уверяет меня, что все вы – замечательные юноши и девушки, а в большинстве случаев он в людях разбирается, пусть он больше и не Сумеречный охотник. – Она подмигнула Джему и начала расставлять тарелки.
– Может быть, продолжим насчет Янлуо? – заговорил Саймон, обращаясь к Тяню. Магнус яростно затряс головой, сверля Саймона взглядом. – Или… не надо? – неуверенно пробормотал Саймон.
– Все в порядке, Магнус, – едва заметно улыбнулся Джем. – У меня с именем Янлуо связаны не слишком приятные воспоминания, только и всего.
Тянь начал накладывать себе жареный тофу с овощами с одного из блюд и жестом пригласил остальных последовать его примеру.
– Ешьте, иначе моя бабушка обидится, – сказал он. – Я помогу вам выбрать блюда, если вы…
Но Сумеречные охотники не нуждались в дальнейших уговорах. Алек заметил, что угощение отличалось от китайской еды, к которой он привык в Нью-Йорке, хотя имелось и определенное сходство. Прежде всего, Алеку бросились в глаза большие паровые пирожки со свининой. Судя по выражению лица Тяня, их появление означало, что Матушка Юнь ради гостей старалась изо всех сил. Он начал было объяснять, как их есть, но замолчал, видя, что все присутствующие взялись за ложки и принялись осторожно откусывать верхушки гигантских «пельменей», чтобы выпустить пар. После этого можно было вычерпать бульон и съесть начинку.
Саймон ухмыльнулся при виде недоуменного выражения лица Тяня.
– Это называется «сяолунбао», верно? – спросил он. – Единственное китайское слово, которое я знаю. А, и еще ча шао бао[9]. Большинство известных мне китайских слов связано с «баоцзы»[10].
– Ча шао – это кантонское блюдо, – сердито рявкнула Юнь, направляясь на кухню.
– Я не хотел вас обидеть, – уныло пробормотал Саймон.
Джем усмехнулся.
– Она вовсе не обиделась. Таким тоном она просто сообщает полезную информацию.
– Она обучала меня, – сказал Тянь, – и предыдущее поколение Сумеречных охотников.
– Она наводит ужас, – с искренним восхищением произнес Магнус.
– Вы не видели ее в молодости, – сказал Джем. – Но тогда и Шанхай был иным. Юнь – довольно известная женщина, самая младшая внучка Ке Ивэнь.
Судя по лицу Магнуса, эта информация произвела на него впечатление. Изабель, которая как раз отрезала для себя половину гигантской фрикадельки «львиная голова», лежавшей на тарелке Саймона, обернулась.
– Кто это?
– Женщина, которая убила Янлуо, – ответил Тянь с набитым ртом. – Хотя Джему известно об этом больше меня.
Выражение лица Джема было серьезным и несколько отстраненным. Алеку оно было хорошо знакомо. Такой взгляд был у Магнуса, когда он думал о событиях, происшедших много лет назад, которые по-прежнему причиняли ему боль.
– За несколько лет до смерти Янлуо напал на Шанхайский Институт и захватил в плен нашу семью. Потом пытал меня и заставлял родителей смотреть. Чтобы отомстить им.
Это было сказано совершенно спокойным тоном – все-таки с тех пор он, Джем, успел прожить две жизни. Но Алек не удивился, когда Магнус протянул руку и прикоснулся к рукаву друга.
– За что отомстить? – прошептала Клэри. Взгляд ее широко раскрытых зеленых глаз выражал тревогу и ужас.
Магнус объяснил, что мать Джема уничтожила гнездо с выводком детенышей Янлуо, и поэтому Янлуо решил отомстить ей, мучая ее ребенка. Он рассказал молодым людям о демоническом наркотике инь фэнь, о том, как Янлуо без конца травил Джема этим веществом, так что его организм стал зависимым от наркотика. Чтобы избежать смерти, ему необходимо было постоянно принимать этот инь фэнь. Вступив в ряды Безмолвных Братьев, Джем смог на время избавиться от зависимости, и только небесный огонь, который перекинулся на него с Джейса и охватил его тело, окончательно исцелил Джема от пагубного воздействия демонического яда.
– Это я помню, – мрачно произнесла Клэри.
– Я тоже помню, кое-что, – сказал Джейс. – Для меня это было странное время.
– Поразительно. Никогда не видела в тебе ничего странного, – с невинным видом произнесла Изабель.
– Инь фэнь время от времени у нас появляется, – заметил Тянь, – хотя и гораздо реже, чем во времена дяди Джема. Молодые оборотни привозят его из Макао или Гонконга. Однако сообщество Нижнего Мира довольно эффективно борется с контрабандой. Им прекрасно известно, как опасна эта штука.
– В Сингапуре, – вставил Магнус и снова почесал свою рану, сам не замечая этого, – Сумеречные охотники убивают на месте любого, кого поймают с наркотиком.
– Но разве это не противоречит Соглашениям? – недоверчиво спросил Саймон. Магнус пожал плечами.
– По крайней мере, я остался в живых, – продолжал Джем, – чего нельзя сказать о моих родителях. Сестра матери, Ивэнь, посвятила себя мести, и спустя несколько лет – разумеется, я в то время уже жил в Лондонском Институте – она и мой дядя Элиас Карстерс выследили Янлуо и убили его. – Он кивнул в сторону кухни, куда удалилась Юнь. – Матушка Юнь – самая младшая внучка Ивэнь, единственная, кто еще живет на свете. – Он улыбнулся. – И самая старшая из членов семьи Ке, если не считать меня.
Алек положил себе еще порцию курицы в кисло-сладком соусе. Он чувствовал себя лишним. Такое ощущение по-прежнему возникало у него, когда заходил разговор о прошлом Магнуса, о его жизни до встречи с Алеком, точнее, о жизни до рождения Алека. Магнус и Джем столько пережили вместе, их отношения начались очень давно, были сложными и запутанными… Алек ощутил укол ревности, но тут же приказал себе прекратить. Ведь он знал, прекрасно знал, что эти отношения были совершенно иного рода, чем те, что связывали Магнуса с Алеком, и с его стороны было просто смешно ревновать возлюбленного к прошлому…
А потом что-то словно щелкнуло у него в мозгу. Мелочные, ревнивые мысли куда-то исчезли, и молодой Сумеречный охотник представил себе Джема, совсем еще мальчишку, перепуганного до смерти, вопящего от боли, и представил себе родителей, которые смотрели на это много дней, не в силах ничем помочь своему ребенку. И он вдруг понял, что теперь для него самое страшное в жизни – это горе и боль его сына. Он мог довольно хладнокровно представить свои мучения, пытки, которым способны подвергнуть его враги, но мысль о страданиях Макса, о его криках, о его, Алека, беспомощности… даже мысль об этом заставила его содрогнуться, и он, чтобы успокоиться, взглянул на Магнуса. Магнус смотрел на него взглядом, который Алек про себя называл «кошачьим» – глаза его под тяжелыми, наполовину опущенными веками были загадочными, непроницаемыми. Алек улыбнулся Магнусу, и тот улыбнулся в ответ, но улыбка чародея казалась несколько искусственной.
После обеда Магнус почти сразу же исчез, но Алек задержался в столовой с друзьями. Ли Цинь с застенчивым видом приблизилась к Клэри, чтобы спросить у нее совета по какому-то вопросу. Когда разговор перешел на обучение, тренировки, оружие и руны, Алек незаметно ускользнул во двор. Смеркалось. Тянь, Джем, Юнь и Магнус, собравшись в небольшой кружок, пристально смотрели в небо. Магнус скрестил руки на груди, видимо, закрывая свою рану. Алек не мог понять, что происходит и о чем идет речь, потому что люди негромко, быстро переговаривались по-китайски.
Магнус, заметив Алека, махнул ему. Алек приблизился, обнял возлюбленного за плечи и с облегчением почувствовал, как Магнус прислонился к нему, оперся на него. Но руки продолжал держать скрещенными.
– Юнь как раз говорила нам, что сегодня вечером получила огненное сообщение из Шанхайского Института, – сказал Джем. – Они очень озабочены, потому что большинство демонов, виденных в городе, встречались только во времена Янлуо и являются обитателями Диюй. Но Янлуо давно мертв, а врата в Диюй перестали существовать.
– Эти дочери Байгуцзин, с которыми мы сегодня сражались, – заговорил Тянь, – для моего поколения они вроде персонажей древних легенд. Никто не видел их уже много лет.
– Даже для моего поколения это уже древние легенды, – поддержала его Юнь. Она говорила негромко, но серьезно. – То же относится и к Сянлю. За свою жизнь я встречала таких демонов лишь пару раз, но из Института сообщают, что они наводнили город.
– Как вы считаете, мог Янлуо вернуться? – спросил Алек, не глядя на Джема.
Но Джем ответил первым:
– Я так не думаю. Янлуо не являлся Князем Ада. Его можно было убить, и он был убит. Тем не менее, кто-то другой вполне мог найти вход в Диюй и выпустить тамошних демонов в наш мир.
– Спорю на миллион юаней, что это Шинь Юнь, – угрюмо сказал Магнус. – И Рагнор.