– Значит, я умру, – бесстрастно ответил Магнус.
– Не умрешь, – вздохнул Рагнор. – Никто не выбирает смерть, когда есть возможность остаться в живых. Избежав смерти, ты логически обосновываешь свой выбор, находишь себе оправдания.
Магнус ничего не ответил. Ему показалось, что атмосфера Диюя изменилась. Прежде воздух был совершенно неподвижным, стояла гнетущая тишина, но сейчас поднялся небольшой ветерок. Слышался негромкий шелест, и время от времени Магнуса обдувало раскаленным воздухом. Рагнор тоже заметил это странное явление, поднял голову, огляделся, но потом снова угрюмо уставился в землю.
– Итак, – заговорил он. – Макс. – Откашлялся, помолчал. – Твой сын.
– Мы назвали его в честь младшего брата Алека, – объяснил Магнус. – Того, которого убил Себастьян.
Рагнор бросил быстрый взгляд на Магнуса.
– А ты знал, что Саммаэль появился на Земле прежде всего потому, что хотел добраться до сына Валентина Моргенштерна, Себастьяна? Это Лилит предложила отыскать его. Сказала, что у них общие цели. Но это неважно, ведь Себастьян умер задолго до того, как у Саммаэля появилась возможность его найти. Жаль, было бы интересно на это взглянуть.
– «Интересно» – не то слово, – усмехнулся Магнус. Помолчал немного и продолжал: – Рагнор… Пока тебя не было с нами, произошло кое-что, и мне кажется, ты еще не знаешь об этом. – Надо просто сказать, и все, как можно быстрее. – Рафаэль… он умер.
Рагнор остановился, и Магнус замер рядом с ним. Они стояли посреди черного города и молчали, слушая шум горячего ветра Диюя, который приносил с собой запах разогретого металла и обугленной плоти.
– Сын Валентина, Себастьян, – пробормотал Магнус. – Он… ну, это… захватил Эдом.
– О, я знаю, – протянул Рагнор, поднимая глаза к небу. – Мне уже надоело выслушивать бесконечные рассказы об этом. Думаешь, Саммаэль сунулся бы в эту никчемную серую пустыню, если бы имелась возможность пробраться в Эдом? Он же его просто обожает. Эх, Рафаэль…
Магнус сделал глубокий вдох.
– Себастьян захватил нас обоих в плен и приказал Рафаэлю убить меня. Рафаэль отказался. Тогда Себастьян убил его.
Он взглянул на Рагнора, который, казалось, в ускоренном темпе проходил все стадии реакции на потерю: на лице его попеременно отражались шок, гнев, отрицание и печаль.
– Он – то есть, Рафаэль – сказал, что возвращает мне долг. За то, что я когда-то спас ему жизнь.
Рагнор сделал над собой видимое усилие, чтобы успокоиться.
– В каждой войне бывают погибшие, – горько произнес он. – И если ты проживешь достаточно долго, то увидишь, как все твои друзья один за другим перейдут в разряд «погибших в бою». Бедняга Рафаэль. Он мне всегда нравился.
– А ты всегда нравился ему, – сказал Магнус.
– Насколько я понимаю, – произнес Рагнор после очередной паузы, во время которой единственным звуком во всем мире был рев горячего ветра, – нам повезло. Саммаэлю так и не удалось познакомиться с Себастьяном.
– Я думаю, что у них все равно ничего бы не вышло, – заметил Магнус. – Ни один, ни второй не любят работать в команде.
– А как получилось, что у вас появился Макс?
– Это долгая история, – улыбнулся Магнус, – и я расскажу ее тебе после того, как мы целыми и невредимыми выберемся из Ада.
– Расскажи в двух словах, – нетерпеливо пробурчал Рагнор и пошел вперед. Магнус поспешил за ним.
– Очередной брошенный ребенок-чародей, – бесстрастно произнес Магнус. – Очередная мать, охваченная ужасом. Среди пеленок была записка: «Сможет ли кто-нибудь его полюбить?»
Рагнор презрительно фыркнул.
– Эта история стара, как мир.
– Его оставили у крыльца Академии Сумеречных охотников, – продолжал Магнус. – Я был там приглашенным лектором. Кончилось тем, что мы забрали ребенка домой.
– Воистину, это верх идиотизма, – заметил Рагнор. – Откуда такое стремление спасать всех подряд?
Магнус взглянул на друга, не веря своим ушам.
– И это ты мне говоришь?
– Не пойми меня неправильно, я тебе, конечно, очень благодарен, – снизошел Рагнор.
– Я не это имел в виду, – сказал Магнус. – Я не говорил о том, что произошло сегодня. Я хотел напомнить тебе, что именно ты спас меня несколько веков назад. Так что, выходит, ты тоже идиот.
Ветер становился сильнее и горячее, что немало встревожило Магнуса. Они шли по темным улицам, мимо безликих пустых коробок с черными окнами. Магнус представления не имел, что это за квартал – вероятно, он являлся «отражением» какого-то района Шанхая, но здесь, в аду, где все было погружено во тьму, дома почти сливались с окружающим пейзажем.
Рагнор угрюмо произнес:
– По крайней мере, еще один чародей вырастет с любящими родителями, которым кое-что известно о Нижнем Мире.
Магнус знал, что эта фраза из уст Рагнора означает цветистую похвалу.
– Однако жаль, что он будет находиться под влиянием Сумеречных охотников.
– Послушай, – возмутился Магнус, – меня самого обучали Безмолвные Братья. Ты что, забыл?
– Ага, и теперь посмотри на себя, – буркнул Рагнор.
Некоторое время они шли молча. Даже в Аду было приятно вот так пройтись рядом со старым другом – несмотря на то, что в груди у Магнуса собиралась в комок чуждая магия, несмотря на то, что он не знал, как вернуться домой.
– Знаешь, мы с Алеком собираемся пожениться, – заговорил он.
Рагнор со скептическим видом приподнял брови.
– Когда?
– Не знаю. Не скоро. Сумеречные охотники не признают наш брак, но мы надеемся на то, что их отношение рано или поздно изменится.
– Как оно может измениться? – пренебрежительно бросил Рагнор.
– Мы сами изменим его, – твердо сказал Магнус.
Рагнор покачал головой. Взгляд его выражал безмерную усталость. Магнус знал, что рано или поздно на Рагнора обрушится весь ужас того, что он натворил. Но сейчас он, по-видимому, еще не оправился от потрясения, не до конца понимал, что произошло, как круто изменилась его жизнь.
– Понятия не имею, откуда у тебя столько оптимизма. Я совершенно точно тебя такому не учил.
– Мы поженимся только тогда, когда наш брак будет считаться законным, – ответил Магнус. – Но не раньше. Когда законы Сумеречных охотников и Нижнего Мира позволят мне стать супругом Алека. А Тяню – жениться на Цзиньфэн.
– А Шинь Юнь – выйти замуж за Саммаэля, – сухо произнес Рагнор, и Магнус хихикнул, но когда они повернули за угол, веселье как ветром сдуло.
Перед ними возвышался собор Святого Игнатия. И он рушился.
Горячий ветер превратился в настоящий ураган. Ветер трепал их волосы, швырял в лицо пригоршни песка, отрывал куски камня от здания собора и уносил их в пустое небо. Огромные глыбы мрамора и кирпичи сыпались со стен, слышался ужасающий скрежет, грохот, треск. Один шпиль исчез, его унес вихрь. Но больше всего встревожила Магнуса крыша.
Крыши не было – нет, не совсем так. Крыша оторвалась от здания и парила в небе. Казалось, какой-то великан пришел и распотрошил собор, как ребенок, который в нетерпении разворачивает рождественский подарок. В воздухе висели балки и каменные плиты. Трудно было сказать наверняка, но когда Магнус прищурился, ему показалось, что он увидел в небе гигантскую фигуру человека.
Рагнор крикнул:
– Алек!
Магнус оглянулся и увидел Алека, его Алека. Молодой человек бежал к ним со всех ног. Лицо его было перепачкано сажей. Он кричал что-то, но его слова невозможно было разобрать из-за шума и свиста ветра.
Только когда Алек подбежал ближе, Магнус понял.
– Мечи! – кричал Сумеречный охотник. – Нам нужны мечи!
Глава 18Авичи
Алек не знал, что сталось с его друзьями. Его разбудил громкий гул, и у него даже мелькнула мысль о землетрясении. Но когда он взбежал по ступеням и очутился в соборе, он понял, что дело совсем не в этом. Крыши не было. Над храмом, на фоне черного беззвездного неба Диюя, вырисовывались две фигуры. Одна фигура принадлежала Шинь Юнь. В дополнение к удлинившимся рукам и ногам, у нее теперь выросли два широких крыла, как у насекомого. Крылья были пронизаны венами и переливались всеми цветами радуги, отчего Шинь Юнь напоминала чудовищную стрекозу. Она летала вокруг паривших в воздухе каменных глыб и явно наслаждалась происходящим.
Второй фигурой оказался Саммаэль. Его было трудно не заметить, поскольку он теперь был в три раза крупнее, чем вчера, на железном мосту. Судя по выражению лица демона, он не испытывал никаких неудобств, зависнув между небом и землей. Он заглядывал в собор и время от времени отталкивал в сторону камни, мешавшие ему видеть.
Алек решил, что не стоит бежать к друзьям через весь собор, прямо на виду у Саммаэля. Оставалось надеяться, что они смогли найти безопасное место. Но где же Магнус, размышлял он. Он ушел добровольно: его одежда и ботинки исчезли. Но он взял, кроме своего, еще и меч Алека. Зачем?
Ветер был не слишком сильным, он не мешал Алеку двигаться, но почему-то разносил собор на куски. Алек понял, что нужно выбираться из здания, при этом по возможности не попадаясь на глаза демону и его служанке. Он бросился вперед, перекатился по полу, сжался в комок и замер. Когда он осмелился поднять голову, в лицо ему ударил обжигающий ветер. Он выбрался в пролом и оказался на улице.
Руна Альянса сияла у него на руке, и он почувствовал, что Магнус где-то неподалеку. Он ощущал его «свечение», несмотря на темноту и ветер. И он бросился бежать в ту сторону, откуда исходило это свечение.
Он с удивлением обнаружил рядом с Магнусом Рагнора. При виде Алека зеленый чародей смущенно отвернулся. На мгновение Алеку пришло в голову, что Магнуса все-таки ударили шипом в третий раз, что он пришел с бывшим другом потому, что, подобно Рагнору, уже пропал навсегда. Но потом оба чародея заговорили одновременно, и Алек понял, что Рагнора каким-то образом освободили из-под власти демона.
Магнус в двух словах объяснил насчет мечей, как они спасли Рагнора и исчезли. Договорив, он помолчал и неуверенно спросил: