Саммаэль вел себя совершенно иначе. Его могущество было настолько велико, что ему было безразлично, уважают ли его, внушает ли он страх или нет. Наверное, победа представлялась ему неизбежной, и поэтому вопрос Белой Книги не особенно волновал его.
– Ты не атакуешь меня, – говорила Шинь Юнь, – если я не нападу на тебя первой. Так что же ты сделаешь, если я подойду к тебе вплотную… – она смотрела прямо в глаза Магнусу, – …и попытаюсь забрать Книгу? Убежишь? Но тебе некуда бежать. Или позволишь мне забрать ее, как позволил пронзить твое сердце шипом?
Магнус грустно взглянул на чародейку, и из ладони его вырвался багровый луч. Шинь Юнь отлетела назад, словно отброшенная рукой великана.
– Вау! – воскликнул Саммаэль. – Вы это видели?
Шинь Юнь была права: Магнус не хотел вступать с ней в схватку. Он хотел, чтобы она поняла: существуют другие способы достичь цели, нежели угрозы и насилие. В свое время он дал ей шанс. Наверное, он дал ей слишком много шансов, подумал он. Шинь Юнь не желала учиться на своих ошибках. Она не желала меняться.
У него сжималось сердце, когда он думал о том, как глубоко она погрязла в своих заблуждениях. Он сочувствовал чародейке, которой слишком рано довелось узнать, что мир уважает лишь грубую силу, и что сострадание – это слабость.
Но это не означало, что он собирался позволить ей отнять Книгу. Или снова проткнуть себя железным прутом.
Она не ожидала первого удара и отпрянула. Алек бросился к ней, вытаскивая ангельский клинок, но чародейка быстро поднялась на ноги и взлетела вверх. Она обрушила свою магию на Алека, и мощная «волна» черной энергии заставила его упасть на одно колено. Шинь Юнь с воплем налетела на Алека, выставив перед собой Свевнторн, словно рапиру.
Магнус при помощи чар вышиб оружие у нее из рук, и Алек откатился в сторону. Магнус попытался создать что-нибудь такое, что могло бы послужить в качестве оружия. Он судорожно вспоминал, что можно позаимствовать в Диюе. Меч павшего воина Байгуцзин… Стул из хибары Рагнора… Кусок мрамора из разрушенного зала суда…
Но ничего не получилось. Очевидно, только Саммаэль мог «приносить» что бы то ни было в Авичи. Магнус был уверен, что если бы Шинь Юнь могла сделать это, она бы вызвала на подмогу армию демонов, потоки лавы и бог знает что еще. Саммаэль выбрал превосходное место для сражения, чтобы не оставить Магнусу ни единого преимущества. Чары магов имели свою специфику. В сражении они не направляли на противника некую первобытную энергию, преобразуя ее в смертоносное оружие, а манипулировали материальными предметами. Но здесь нечем было манипулировать. И, в отличие от Магнуса, Шинь Юнь была вооружена.
Алек поднялся на ноги, сжимая эфес ангельского клинка, и бросил презрительный взгляд в сторону Саммаэля.
– Михаил, – произнес он, и когда клинок загорелся божественным пламенем, Саммаэль поморщился. Естественно, ему было неприятно слышать имя Архангела.
Магнус почувствовал гордость за бойфренда. Не всякому удастся так ловко отшить Князя Ада.
Алек набросился на Шинь Юнь с тыла, но она снова взлетела в воздух и описала широкую дугу. Во время полета она изобразила Свевнторном звезду с множеством лучей, и из этой звезды вырвалось пламя. Магнус поспешно сотворил защитное заклинание, и рыжие язычки угасли, не причинив Алеку вреда.
Но Шинь Юнь по-прежнему кружила над ними, вне пределов досягаемости, и Магнус знал, что рано или поздно она найдет возможность нанести удар. Он посмотрел на Алека, потом на чародейку.
– Иди, – настойчиво произнес Алек. – Я в порядке.
Чувствуя, как его тело наполняет сила руны Альянса, уверенность Алека в его успехе и могущество шипа, Магнус оторвался от земли и устремился вверх.
– Чем чаще ты пользуешься магией, – предупредила его Шинь Юнь, – тем ближе час смерти. Превращение ускоряется.
В пустоте над бесплотной равниной Авичи Магнус вступил в бой с Шинь Юнь. Она была твердо намерена атаковать Алека, сообразив, что он более уязвим. Кроме того, она понимала, что Магнус будет защищать своего возлюбленного любой ценой. Магнус действительно пытался защитить Сумеречного охотника, парил между ним и чародейкой, преграждал ей дорогу, блокировал ее магию, отвлекал ее. Но Шинь Юнь, наделенная сатанинским могуществом Свевнторна, оказалась более чем достойным противником. А Алек мог достать ее только в том случае, если бы она приблизилась на расстояние вытянутой руки – чего она, естественно, не собиралась делать.
Но хуже того: сражаясь, Магнус чувствовал, как магия шипа течет в него, заполняет его тело. Шип давал ему силу, но эта сила была ему чужда, она представлялась ему неким отдельным существом. Он чувствовал ее голод, ее стремление наполнить его. С каждой минутой приближался тот неизбежный момент, когда враждебная магия должна была поглотить его душу.
– Если бы ты просто согласился, чтобы тебя пронзили в третий раз, – раздраженно крикнула Шинь Юнь, – в этом не было бы нужды!
– Вот именно, – сквозь зубы выговорил Магнус, – в этом-то все и дело.
Чародеи продолжали сражаться в пустом небе, но никому из них так и не удалось взять верх.
– Шинь Юнь! – крикнул Саммаэль. – Ты до сих пор не принесла мне Книгу. Тебе нужна помощь?
– Нет! – сердито ответила чародейка.
Магнус, воспользовавшись тем, что она отвлеклась, пнул ее как следует, и она потеряла равновесие.
– Ну, не знаю, – протянул Саммаэль. – Мне отсюда кажется, что Магнус не хочет отдавать ее тебе. Все-таки придется протянуть тебе руку помощи.
– Нет! – снова взвизгнула Шинь Юнь, но Саммаэль уже поднял руку. Она начала удлиняться, и мгновение спустя демон сцапал Магнуса и рванул. Магнус грохнулся на серую равнину Авичи, к ногам Саммаэля. Саммаэль наклонился и небрежно, по-отечески положил руку на плечо Магнуса, но тот обнаружил, что не может вырваться из железной хватки демона.
– Ты жульничаешь, – произнес он, глядя на Саммаэля.
Демон хмыкнул. Казалось, слова Магнуса позабавили его.
– Мой дорогой друг, неужели ты действительно ожидал, что мы здесь будем играть честно?
Магнус резко дернулся в сторону, но пальцы Саммаэля впились в его плечо, словно когти хищной птицы. Чародей ахнул от боли. «Да, – подумал он. – Мне следовало сразу догадаться».
Шинь Юнь тем временем схватила Алека. Она стояла у него за спиной, обхватив его за шею одной рукой, и острие Свевнторна было направлено ему в сердце. Ангельский клинок валялся на «земле», угасая, словно догоревшая спичка.
Лицо молодого человека было бесстрастным, взгляд голубых глаз – твердым. С таким лицом он мог бы любоваться прекрасным пейзажем или изучать схему линий метро. Магнусу приходилось видеть Алека испуганным, уязвимым, несчастным. Алек привык поверять ему свои мысли. Но Сумеречный охотник никогда бы не выдал Шинь Юнь или Саммаэлю своих истинных чувств, какими бы они ни были.
– О, как интересно! – восторженно воскликнул демон.
– Магнус! – хрипло заговорила Шинь Юнь. – Я требую, чтобы ты согласился на третий удар шипа. Я этого требую. Иначе я убью это существо, которое ты любишь. – Она выпучила огромные, круглые глаза, уже совершенно не походившие на человеческие.
Она надавила на железный прут, и острие разорвало одежду Алека на груди. Магнусу показалось, что его самого ударили кинжалом. В шипе заключалась магия чародеев, его удар означал для Сумеречного охотника верную смерть.
У него не оставалось выбора. Магнус знал: если он согласится выполнить требование Шинь Юнь, это будет означать ее победу. Он превратится в добровольного слугу Саммаэля, а дальше начнется война, которая уничтожит всю Землю. Если он откажется, Алека убьют у него на глазах, и тогда он сам умрет, но Саммаэль все равно развяжет так необходимую ему войну.
– Ты оставишь Алеку жизнь? – тихо спросил он. – Пообещай, что отпустишь Алека, и тогда я соглашусь.
Чародейка бросила быстрый взгляд на Саммаэля, и тот пожал плечами.
– Ты свободна поступать, как тебе угодно. Этот Сумеречный охотник не представляет для нас угрозы. Конечно, я не могу гарантировать его безопасность после того, как начнется завоевание Земли, – добавил он. – Но это уже совсем другая история.
Магнус кивнул. Алек по-прежнему смотрел на него с непроницаемым лицом. Магнус подумал: а что будет с его любовью к этому человеку после того, как его проткнут шипом? Исчезнет ли она бесследно, словно ее никогда и не было? Может быть, он будет любить только Саммаэля? Или он будет по-прежнему любить Алека, но потребует, чтобы возлюбленный тоже стал слугой демона?
Сейчас ему пришлось выбирать между двумя вариантами: либо они оба наверняка умрут, либо умрет только один из них. Он сделал свой выбор, не задумываясь. Макс ждал родителей дома. Лучше лишиться одного из родителей, чем обоих. Выбор был очевидным и неизбежным.
Однако прежде чем Шинь Юнь успела пошевелиться, Алек начал действовать. Поморщившись от усилия, он схватился за железный прут около острия и вонзил его себе прямо в сердце. Магнус увидел, как шип прошел сквозь его тело, вышел из спины. Взгляд широко раскрытых глаз Алека был по-прежнему устремлен на Магнуса.
Магнус открыл рот, чтобы закричать, и из ран на спине и груди Алека вырвались клубы алого дыма. Последовала ослепительная вспышка, на миг озарившая Авичи, погруженный в вечную ночь. И в этом багровом демоническом пламени Магнус, которого по-прежнему удерживал на месте Саммаэль, видел только глаза Алека, ясные, сияющие, полные любви.
Глава 19Конец Диюя
По своей природе Алек не склонен был действовать, повинуясь внезапному порыву или «голосу инстинкта». Он предпочитал сначала всесторонне изучить ситуацию, потом составить план и выполнить этот план. Из-за присущей ему методичности Алек часто становился мишенью насмешек Джейса и Изабель, которые, выражаясь фигурально, верили в то, что в случае необходимости следует сначала спрыгнуть с моста, а уж потом, на лету, думать, где раздобыть парашют. Они прислушивались к своим инстинктам, и обычно эти инстинкты оказывались правы. Но Алек не был наделен такой безусловной верой в интуицию. Он верил в сбор информации, тщательное изучение вопроса и всестороннюю подготовку. (Справедливости ради следует отметить, что Изабель и Джейс вовсе не отрицали ценности сбора информации и планирования. Просто они считали, что этим должен заниматься кто-то другой, поскольку это ужасно скучно.)