Для большинства операций, проводимых Сумеречными охотниками, тактика Алека подходила превосходно, но, увы, она работала не всегда. Случались безвыходные ситуации, когда единственным выбором являлся выбор между различными способами умереть.
Диюй, Саммаэль, Шинь Юнь – все они словно насмехались над Алеком с его привычкой к планированию и организации. Мотивы Шинь Юнь были крайне запутанны и противоречивы. В какой-то момент Алек даже заподозрил, что она сама толком не знает, чего хочет. Диюй представлял собой сюрреалистические развалины, среди которых лениво бродили и летали скучающие демоны. А Саммаэль вел себя так, словно они здесь играли в какую-то детскую игру, словно их поступки и решения не имели совершенно никакого значения.
С самого начала этой безумной миссии им пришлось действовать, прислушиваясь к голосу инстинкта – в основном принадлежавшего Магнусу. Инстинкт подсказал Магнусу, что Пенгу Клыку кое-что известно насчет чародеев, рыскавших по Базару. Инстинкт помог ему найти в Диюе «отражение» собора Святого Игнатия, где Сумеречные охотники смогли на некоторое время укрыться от демонов. И, разумеется, только благодаря своему безошибочному инстинкту Магнус сумел спасти Рагнора при помощи загадочных мечей Хэйбай Учан.
Поэтому Алек тоже поддался какому-то странному порыву и безо всяких видимых причин попросил Магнуса воспользоваться руной Альянса.
Здесь, в Авичи, перед ним встал страшный выбор: лишиться Магнуса, отдав его Саммаэлю, или лишиться Магнуса, погибнув самому. Алек даже не стал раздумывать и принял решение мгновенно. Когда Свевнторн пронзил его сердце, он успел заметить изумление во взгляде Шинь Юнь, а потом все вокруг взорвалось.
Багровая вспышка на миг ослепила Алека. Он почувствовал, как откуда-то извне в его тело вливается чужая, враждебная энергия. Она опаляла, жалила его, разъедала изнутри. Руны начали перегреваться, как будто демоническая магия шипа постепенно сжигала их. Так сгорает метеор, ворвавшийся в земную атмосферу. Выдержала лишь руна Альянса у него на руке, но она тоже раскалилась и буквально шипела. Саммаэль и Разиэль вели борьбу в теле Алека, но он понял, что руна Альянса «смягчала трение», сглаживала противоречия, помогала различным видам магии «уживаться».
Перед глазами у Алека постепенно прояснилось. Он видел пустую черную равнину Авичи, видел чародеев и демона, застывших на месте и пристально наблюдавших за ним. Лицо Магнуса превратилось в маску ужаса.
«Я жив», – не без удивления подумал Алек.
Шинь Юнь, глядя на Алека почти с таким же суеверным ужасом, как Магнус, дернула Свевнторн на себя. Шип без труда выскользнул из тела Алека, не причинив ему боли. На острие не осталось ни капли крови, и Алек, присмотревшись, не увидел на своем теле даже следа, не говоря уже о кровоточащей ране.
Шинь Юнь отшатнулась, потом взглянула на шип, по-прежнему зажатый у нее в руке: он испускал алое свечение, как будто был раскален докрасна, и потрясенный Алек увидел точно такое же свечение в сердцах Магнуса и Шинь Юнь. В груди у каждого из них сияла миниатюрная звездочка, огненный шар, сотканный из магии. И эти два шара вращались с огромной скоростью. Шар Шинь Юнь был немного больше, чем у Магнуса. Более того: из раны чародейки тянулось нечто вроде толстого магического «каната», и этот «канат» соединял ее с Саммаэлем. У Магнуса не было такого «поводка» – очевидно, потому, что ему не нанесли третий удар шипом.
Алек содрогнулся. Он внезапно почувствовал, как чужая магия покидает его, как остывает руна Альянса. Надо действовать, пока магия шипа не ушла, подумал он. Не поднимаясь с колен, он резко выбросил руку в сторону Магнуса и воззвал к силе Свевнторна, вселившейся в его тело.
Это было все равно, что пытаться укротить дикую лошадь. Огненный шар в груди Магнуса дергался, трясся, метался из стороны в сторону. Алек бессознательно потянулся к нему, попытался успокоить его, утихомирить. А потом очень осторожным движением он извлек багровый шарик из «щупалец» магии чародея. «Щупальца» были знакомы Алеку. Он любил эту магию, ярко-синюю, словно летнее небо или южное море. Одно движение – и Магнус избавился от «паразита».
Очутившись на свободе, шар начал увеличиваться в размерах и через несколько секунд превратился в гигантское солнце, озарившее призрачный небосклон Авичи. Пылающий объект диаметром в несколько футов вращался над головами Алека, Саммаэля и чародеев и потрескивал, словно шаровая молния. Алек чувствовал, что эта штука неустойчива, что ей нужно найти нового «хозяина». Очевидно, магический шар стремился проникнуть в грудь Алека, но без второй раны от Свевнторна это было невозможно.
Первым, естественно, пришел в себя Саммаэль. Он убрал руку с плеча Магнуса и внимательно осмотрел кроваво-красную сферу. Магнус так и остался стоять на коленях.
– Превосходно! – рассмеялся демон. – Отличная работа. Обожаю неожиданные повороты, а ты? – Этот вопрос, по-видимому, был адресован Рагнору, но тот как будто не замечал происходящего и даже не поднял головы. Саммаэль снова прищурился и посмотрел на шар. – Шинь Юнь, будь умницей, поймай эту штуку и передай ее мне, и тогда мы можем продолжать работу.
Шинь Юнь ничего не ответила повелителю и продолжала рассматривать сияющий сгусток магии.
– Эй! – снова окликнул ее Саммаэль. – Шинь Юнь, моя верная служанка! Достань мне этот шар!
Шинь Юнь обернулась, но смотрела она не на хозяина, а на Магнуса. В ее горящем взгляде Алек увидел лютую ненависть.
– Я никогда тебя не пойму, – заговорила она. Голос ее слегка дрожал, и Алек понял: она едва сдерживается, чтобы не устроить истерику. – За свою жизнь я ни разу не видела существо, столь твердо намеренное отречься от всего, что полагается ему по праву. Мы чародеи, Магнус Бейн. Мы дети Лилит.
Алек, даже не поднимая головы, чувствовал присутствие вращавшейся сферы в непосредственной близости от себя. Но он постарался игнорировать демоническую магию и сосредоточился на своем возлюбленном. Магнус все это время смотрел на шар в некоем отупении, однако сейчас он, наконец, опомнился и перевел взгляд на Шинь Юнь, которая приблизилась к нему вплотную. Крылья ее угрожающе подрагивали.
– Могущество шипа – это величайший дар, который только может получить маг, – выговорила она сквозь стиснутые зубы. – Это могущество нашего отца – нашего настоящего, общего отца, Магнус, а не каких-то конкретных демонов, благодаря которым ты или я появились на свет. Того, кому наша раса обязана своим существованием. Я нашла возможность приобщиться к этому могуществу. Я предложила его тебе. Несмотря на то, что ты сделал, несмотря на то, что ты отверг Асмодея… Однажды ты проявил милосердие по отношению ко мне. Я хотела вернуть тебе долг. – Голос ее надломился от горя. – И вот так ты мне отплатил за это благодеяние?
– Шинь Юнь, – вмешался Саммаэль. Алек уловил в его жизнерадостном голосе нотки беспокойства. – Я понимаю, что у вас с Магнусом остались какие-то нерешенные вопросы, но я должен тебе напомнить, что этот незначительный чародей не имеет совершенно никакого отношения к нашим грандиозным планам по захвату Земли.
Магнус покосился на Саммаэля.
– Знаешь, все-таки обидно такое слышать, даже от тебя.
Саммаэль всплеснул руками и придал лицу извиняющееся выражение.
– Не стоит принимать эти слова близко к сердцу, ведь до недавнего времени я даже не подозревал о твоем существовании. И лишь после того, как я понял, что ты – старший ребенок Асмодея, и что тебя уже дважды ранили шипом… я поразмыслил и решил: раз уж ты здесь, почему бы не взять тебя на службу?
– Выходит, я вообще не являлся частью твоих планов? – растерянно переспросил Магнус. – Но ты же охотился за моим лучшим другом… ты взял в прислужницы чародейку, которая три года назад хотела принести меня в жертву Асмодею…
– Прости, – улыбнулся Саммаэль, – но для меня Рагнор Фелл прежде всего «самый авторитетный в мире специалист по магии измерений», а уж потом твой «лучший друг». Насчет Шинь Юнь ты тоже ошибаешься: это она пришла ко мне.
Магнус беспомощно взглянул на Рагнора, но тот лишь пожал плечами. Саммаэль, качая головой, продолжал:
– Не знаю, как бы потактичнее объяснить тебе это, Магнус, но ты не являешься центром Вселенной. А что касается тебя, Шинь Юнь, – сказал он, протягивая руку к висевшему в воздухе огненному шару, – ты меня сильно разочаровала…
– Заткнитесь оба! – заорала Шинь Юнь, и даже Саммаэль заметно вздрогнул от неожиданности. Шар как раз поплыл по направлению к ладони демона, но Шинь Юнь внезапно взлетела, хлопая новыми крыльями, и поймала магический предмет, словно баскетбольный мяч.
Саммаэль строго произнес:
– Шинь Юнь!
Чародейка бросила на демона безумный взгляд и ударила по шару кулаком с такой силой, что рука ее пробила поверхность и вошла внутрь. Раздался высокий, пронзительный свист, и шар немедленно начал «сдуваться». Алек машинально зажал уши руками и вдруг понял, что шар на самом деле не сдувается: это шестиконечная «снежинка» из багровых шрамов на сердце Шинь Юнь поглощала магию, всасывала ее. На глазах у ошарашенных зрителей сгусток багрового пламени стремительно становился все меньше и меньше. Наконец, раздался хлопок, и шар исчез.
– Ничего себе, – пробормотал Саммаэль.
Шинь Юнь неподвижно парила на том месте, где только что находилась магическая сфера, и из ее тела теперь исходило багровое свечение. Через пару секунд послышался какой-то странный дребезжащий звук. Потом чародейка откинула голову назад, и Алек сообразил, что она смеется. Это был ужасный смех, злобный, коварный, издевательский.
Ее лицо начало распадаться.
Ото рта к щекам потянулись тонкие линии. Трещины образовались вокруг глаз, на лбу, на подбородке. Куски кожи, нос, губы медленно отделялись от черепа, и Алека при виде этого зрелища начало мутить. Черты Шинь Юнь растекались, искажались, трескались, словно нечто пыталось прорваться наружу из-под каменной маски, которую представляло собой ее лицо.