льше.
Однако пробраться в особняк и разыскать нужные ингредиенты было только первым шагом. Оказавшись внутри, союзники неизбежно столкнулись бы со зловещими сестрами Линн – и с ней самой. Джейн не обольщалась пустыми надеждами: даже лишенная магической силы, Линн Доран оставалась самым опасным, что ждало их на Парк-авеню, 665.
«Ничего, один раз я это уже делала,– мысленно утешила себя девушка.– И, по крайней мере, финальный пункт плана известен точно». Эмер две недели не вставала из-за рабочего стола, но в итоге все-таки вручила Джейн деревянный ящичек. Хотя внешне он ничем не напоминал подаренную Малкольмом спиритическую шкатулку, девушка сразу почувствовала между артефактами смутное родство. Возможно, дело было в том, что оба служили вместилищами душ. Шкатулка Эмер должна была поймать и запереть душу Хасины, когда та покинет тело Линн, но еще не успеет вселиться в Аннетт. Джейн оставалось лишь выбрать верный момент. Сущие пустяки – если не считать километрового списка других препятствий, которые множились всякий раз, когда девушка проводила их мысленную ревизию.
Пытаясь отвлечься от предстоящей битвы, Джейн мерила шагами сад на крыше, медитировала в сауне и чашка за чашкой опрокидывала в себя восхитительные травяные сборы Эмер. Однако суетливые приготовления друзей, от которых было не укрыться ни в одной комнате, заставляли девушку чувствовать себя загнанным зверем. В голове неотвязно крутилась одна мысль: нельзя, чтобы они увидели мой страх. Монтегю совершили невозможное, превратив ее смутный план в подобие работающей стратегии. Было бы нечестно смущать их своими сомнениями сейчас, когда весь дом трудился на единой волне энтузиазма, а приготовления близились к финалу. «То есть к минуте, когда я взломаю теоретически неприступную дверь и окажусь прямо в логове злобных ведьм, разозлив их еще сильнее»,– ехидно поправил внутренний голос. Джейн поднялась из-за стола, сунула кружку в посудомоечную машину и почти выбежала из кухни.
Впрочем, в гостиной оказалось не лучше: воздух там почти потрескивал от напряжения, и Джейн с порога почувствовала приближение мигрени.
–Я даже не знаю, как эта штука работает,– пожаловался Харрис, бросая на кофейный столик сверток из вощеной бумаги. Последовала яркая вспышка, посреди комнаты взвился столб дыма, и Мейв с Ди синхронно нырнули за полосатый диван.
–Там же был эдельвейс и щепоть базилика!– укоризненно заметила Эмер из другого конца гостиной, где возилась с маленьким серебряным ножом и какими-то веревками.
–Ну, я его немного усовершенствовала,– призналась Ди, закатывая глаза и театрально размахивая руками.– Надо еще таких наделать.
Харрис смерил ее удаляющуюся спину долгим взглядом. Затем ярко-зеленые глаза обратились к Джейн.
–А где герой дня?– поинтересовался он почти без сарказма.– Я думал, он сейчас с тобой.
Девушка глубоко вздохнула. Последние две недели Монтегю демонстрировали чудеса гостеприимства, однако Малкольм все равно ощущался в их доме чужаком. Джейн до сих пор не собралась с духом, чтобы сообщить союзникам о его отъезде. Конечно, это было малодушно, но она откладывала разговор, понимая, что это разобьет хрупкое ощущение мира, которое только-только воцарилось в особняке.
–Сегодня его с нами не будет,– наконец медленно произнесла она.
–Он с сестрой,– догадалась Мейв, когда в гостиной повисла неловкая пауза.
–Она была в отчаянии,– быстро сказала Джейн, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Малкольм читал ей сообщения Аннетт, каждое из которых было истеричнее предыдущего, пока Джейн не попросила его остановиться: от этих смс разило такой паникой, что девушку саму начинало колотить, а сейчас ей требовалась кристально ясная голова.– Линн сказала, что сегодня ночью в особняке готовится какой-то сверхсекретный обряд посвящения в семью, и Аннетт пришла в ужас. Малкольм пытался ее успокоить, но она умоляла, чтобы он встретил ее возле дома и помог выбраться из города.
Эмер понимающе кивнула. Впрочем, ее спокойствие разделяли не все: когда Харрис заговорил, его голосом можно было резать камни.
–Интересно, что рассказал Малкольм, чтобы ее успокоить?– Джейн нахмурилась, не понимая, почему его взбудоражила такая невинная фраза.– Что мы придумали, как взломать их дверь? Что мы сможем найти ее мать – или хотя бы ее ритуальное барахло – как только попадем внутрь? Что мы знаем предположительное время обряда, потому что заручились поддержкой «Эллы»? Что бабушка выяснила, как поймать душу Хасины?
–Другими словами, весь наш план,– перевела Ди, прислоняясь к дверному косяку и задумчиво складывая руки на груди.
Джейн окаменела. Язык внезапно стал непослушным и с трудом ворочался во рту.
–Она была…
–В отчаянии,– закончила за нее Эмер.– Слала испуганные сообщения.
Голос женщины был ровным, лицо – лишено всякого выражения.
–Д-да,– подтвердила Джейн, стараясь подавить визгливую ноту в голосе. Она знала правду – та была отчетливо написана на лице Аннетт пять дней назад. Но, конечно, у Харриса были основания для подозрений. Он не видел ужаса, который медленно охватывал Аннетт в баре, не знал, как паника постепенно искажала ее черты. Джейн пожалела, что не может поделиться с ним своими воспоминаниями.– Слушайте, я не знаю, что именно Малкольм ей рассказал, но сейчас он с сестрой. Если бы что-то пошло не так, он бы давно сообщил.
Последние слова девушки были встречены молчанием столь гробовым, что ей невольно вспомнилось детство – и тишина, обычно предварявшая грозу.
Однако, когда гром наконец грянул, он оказался обманчиво тихим.
–Все отменяется,– прорычал Харрис, оборачиваясь к домочадцам.– Все провалено, можно начинать с начала.
–Поздно,– засомневалась Мейв, но Харриса было уже не остановить.
–Джейн. Можешь с ним связаться? Он в машине с новым телом Хасины. Значит, он либо на ее стороне, либо в опасности. Ему придется выбирать. Скажи, чтобы немедленно вывозил сестру с острова – или его нога больше не переступит порог этого дома.
Эмер предупреждающе откашлялась, напоминая, кто в этом доме настоящий хозяин, однако Джейн перехватила инициативу первой.
–Никто ничего не отменяет,– твердо сказала она, жалея, что так долго откладывала этот разговор.
Харрис развернулся на пятках.
–Ну разумеется,– ядовито парировал он.– Ведь они нас уже ждут! Должно быть, ты окончательно съехала с катушек, если думаешь, что кто-нибудь из нас купится на ловушку твоего приятеля и его сестрички.
–Харрис,– пробормотала Ди. Взгляд викканки лихорадочно метался между ним и Джейн.– Мы можем просто ее выслушать?
Парень сердито замолчал и, скрестив руки на мускулистой груди, демонстративно приготовился слушать объяснения. «Ну спасибо, Ди»,– мысленно откликнулась девушка, хотя не была уверена, сколько в этих словах настоящей благодарности, а сколько – сарказма.
–Это не ловушка,– начала она, лихорадочно подбирая слова. Вряд ли аргумент «я его люблю» хотя бы войдет в десятку приемлемых объяснений.– Малкольм окончательно порвал с семьей. Он показывал мне сообщения сестры, и я… Я читала их сама, о’кей?– послания Аннетт внушали Джейн странную смесь смущения и уверенности.– Малкольм впервые вышел на ее след, только когда мыего об этом попросили. Больше никаких контактов с Доранами. Он не хочет иметь с ними ничего общего.
–Не похоже на обман,– кивнула Мейв, примирительно касаясь рукава Харриса. Тот раздраженно стряхнул ее ладонь.
–Или они опять расставили нам капканов, прикрыв их магией,– и он яростно кивнул на кучку женщин, столпившихся у порога.– Вы можете исключить такой вариант? Положа руку на сердце?
В комнате повисла густая тишина.
–Не знаю,– наконец пробормотала Ди, которая сверлила взглядом ковер. Когда она подняла глаза, Джейн увидела, сколько мучений причиняли ей собственные сомнения.– Я не говорю, что это ловушка,– поспешно добавила она.– Если ты веришь Малкольму, я тоже верю. Просто… В словах Харриса есть некоторый резон, вот и все.
–Да она вышла за Малкольма Дорана!– взорвался парень, и Ди машинально отшатнулась. Руки Харриса были сжаты в кулаки, глаза закрыты. Когда он снова обратил взгляд на Джейн, девушка поняла, что он по большей части совладал с эмоциями, но под маской внешней невозмутимости продолжали кипеть страх и ярость.– Похоже, я единственный понимаю, что мы не можем полагаться только на мнение Джейн, когда дело доходит до этих людей?
–Он жил с нами целую неделю,– напомнила Мейв.
«Всего-то?» – невольно удивилась Джейн. По ее ощущениям, прошло намного больше времени. Разумеется, она безоговорочно доверяла Малкольму – но рассуждения друзей посеяли зерна сомнений и в ее душе. В конце концов, его не было в Нью-Йорке очень долго.
–И он всегда старался ей помочь,– веско добавила Мейв.– Даже когда увидел, чем закончились такие попытки для меня.
В комнате снова воцарилась тишина, и Джейн почувствовала, как желание спорить пропадает. Она знала, что не ошибается в отношении Малкольма – но стоило ли ради этого подвергать риску друзей? «А ведь я могла просто уехать из Нью-Йорка,– с горечью подумала девушка.– И теперь нам не пришлось бы ломать голову, на чьей стороне Малкольм. Я была бы далеко отсюда, а Монтегю спорили только о том, куда пойти на ланч и на какую бродвейскую премьеру купить билеты».
Однако подобные мысли были ложью и малодушием, и Джейн это понимала. «Она убивает ведьм,– вспомнились ей слова Андре.– С ней не может быть договоров и перемирий». Бегство от Хасины не имело смысла: она разыскала даже Селин Бойл, которая провела всю жизнь затворницей во французской глуши. И послала Малкольма убить ее.
– Я ему верю,– выпалила Джейн и на секунду схлестнулась взглядами с Харрисом. Девушка не добавила «хотя и раньше ему верила», но знала, что все в комнате подумали именно это.– Я ему верю,– повторила она тверже.– И пойду сегодня вечером на Парк-авеню. Даже одна. Вы же знаете, я голову сломала, придумывая, как бы от вас отделаться.