–Хасина убивает ведьм,– наконец произнесла она.– Мой, гм, доверенный источник не знает причин, но, похоже, она занимается этим столетиями. Он сказал, что магические династии выродились именно поэтому.
–«Он»?– резко переспросил Харрис, присаживаясь рядом с бабушкой и кивая в сторону Малкольма.– Ну, если такие источники теперь называются доверенными…
–Это был Андре Далкеску,– призналась Джейн, упорно разглядывая дно чашки. В комнате сгустилось ощутимое напряжение.– Мы вчера виделись.
–Тогда слово «доверие» здесь неуместно,– многозначительно сказал Малкольм, встряхивая темно-золотой гривой.
Джейн внутренне поморщилась. К счастью, следующей взяла слово Эмер.
–Мне всегда говорили, что Дораны известные хищники. Но мы не подозревали, что это один хищник в разных обличьях.
–А больше он ничего не сказал?– скептически уточнила Мейв, отправляя в чашку один сахарный кубик и протягивая руку за вторым. Стоило ей сморщить нос от пара, как созвездия веснушек собрались в рыжую кляксу.– Как часто она это делает, или по какому принципу выбирает жертв – если, конечно, у нее вообще есть принципы?
–Я понимаю, что принесла вам разрозненные кусочки мозаики,– честно сказала Джейн.– Но теперь у нас есть Малкольм, а у него – новая информация. Я подумала, что если мы соберемся и подумаем все вместе, то что-нибудь поймем. О Хасине, о том, как она меняет тела, вообще об этой ситуации.
Харрис открыл было рот, но, к счастью, Ди его опередила.
–Я копалась в книгах всю последнюю неделю. Искала заклинания, которые препятствуют старению или воскрешают мертвецов, но, похоже, они по большей части фальшивые.
–Они бы не сработали,– твердо сказала Эмер.– Такие фокусы – удел шарлатанов и отчаявшихся людей.
–Логично,– кивнула Джейн.– Но мне кажется, что заклинание Хасины… особенное. В дневнике бабушки говорилось, что она изобрела его сама, а не переняла от кого-то еще. И я сомневаюсь, что она позволила бы своему открытию разойтись по чужим гримуарам. Ба сказала, это очень сложные и опасные чары. На одну подготовку требуется месяц.
Харрис запустил пальцы в жесткие медные кудри и рассмеялся.
–И это все, что нам известно? Да мы во всеоружии, как я погляжу!
Мейв бросила на брата уничижительный взгляд, и тот слегка покраснел.
–Двадцать восемь дней,– пробормотала Эмер, не обратив внимания на его реплику.– Ведьмы считают лунными месяцами. Жесткие временные рамки предполагают ежедневные ритуалы. Она наверняка использует кровь, а может, и что похуже. Жертвоприношения?
–Чтобы уравнять чаши весов?– предположила Мейв.– Нельзя создать жизнь из ничего. Даже при помощи магии.
–А ей и не требуется,– задумчиво откликнулась Джейн.– Хасине довольно собственной жизни. А оставленное тело вполне может выступить в качестве жертвы. Да, что происходит с бывшими вместилищами?– резко обернулась она к Малкольму, который ответил ей не менее смущенным взглядом.
–Я… я не знаю. Я старался что-нибудь узнать о своей семье, пока был в бегах, но эта часть истории меня никогда особенно не прельщала. Насколько я понял, Хасина не вытесняет хозяина полностью. Они… словно делят оболочку. Две души в одном теле. Конечно, управляет им Хасина, но прежний владелец не исчезает совсем. Он не контролирует тело, но, наверное, может иногда на него влиять. А может, его вообще не видно и не слышно.
Эмер нахмурилась.
–Душа, лишенная собственного тела и запертая в чужом… Омерзительно. Это против законов природы. Должно быть, Хасина с самого начала разрушает порабощенную душу, а со временем от нее не остается даже тени.
Малкольм сглотнул, и Джейн почувствовала прилив жалости. В конце концов, речь шла о судьбе его матери – и сестры, если они не найдут способа остановить Хасину.
–Гадательница на Таро из Куэнки сказала, что от настоящей хозяйки остается лишь набор привычек, бледный призрак в глубине разума. Я не уверен, что прежняя душа сможет вернуться, даже если Хасина покинет тело добровольно. В нашей семье нередки были случаи слабоумия – по крайней мере, среди женщин. Я никогда раньше об этом не задумывался, но, похоже, это бывшие вместилища Хасины, в которых осталось слишком мало жизни, чтобы продолжать нормальное существование.
Джейн вцепилась в обивку дивана.
–Может, Аннетт нужно сделать что-то вроде магической прививки,– предположила она,– чтобы Хасина не смогла вселиться в ее тело. Если бы мы только убедили ее бежать… Хотя Линн, кажется, не оставляет ее ни на секунду.
–Не поможет,– твердо ответила Ди.– Ради нового тела Хасина преодолеет любое расстояние. К тому же она наверняка пометила жертву. Думаю, когда дойдет до чар, ее не остановит даже океан.
–Океан нам и не нужен,– пробормотала Эмер, в задумчивости глядя на внучку. Мейв растерянно заморгала – по-видимому, озадаченная не меньше Джейн.– Главное, чтобы расстояние было физическим. Часть пути ей придется проделать по воздуху. Другого способа нет.
–Она имеет в виду, что чары не моментальны,– перевела Мейв.– Все в мире занимает какое-то пространство – даже душа Хасины. Чтобы вселиться в новое тело, ей придется покинуть старое, а это значит, что ее не будет ни в одном… ну, скажем, полсекунды. В этот момент она уязвима.
–Полсекунды уязвимости?– усмехнулся Харрис.– То есть мы можем похитить Линн, привязать ее к кухонному столу, и она все равно перепрыгнет в другое тело, если мы случайно моргнем?
–Не перепрыгнет,– медленно ответила Мейв, бросая взгляд на бабушку в поисках одобрения. Эмер кивком велела ей продолжать, причем в ярко-зеленых глазах светилась гордость.– Это сложные и опасные чары со строгими временными границами. Момент перехода четко определен и зависит от того, когда она начала ритуал. А начала она, скорее всего, в тот же день, когда узнала, что Аннетт жива. Так что мы можем сузить временные рамки до одного-единственного вечера.
Джейн мгновенно вспомнилась встреча с Линн в Центральном парке. Та заключила свое последнее дыхание ведьмы в атаме и отдала его Джейн в обмен на сведения о дочери, поклявшись никогда больше не преследовать невестку. Разумеется, сразу после этого она бросилась домой и начала ритуал – в то время как Джейн беспечно шагала в противоположную сторону, радуясь, что все ее проблемы наконец закончились.
–Андре хотел, чтобы я убила Аннетт,– тихо сказала она.– Он считает, что только так мы будем в безопасности.
Девушка вскинула голову и медленно обвела взглядом гостиную, задержавшись на лице каждого Монтегю.
–Я тоже хочу вашей безопасности. Не знаю, смогу ли я сражаться с Хасиной в теле Аннетт, когда на ее стороне будет целая новая жизнь в придачу к собственной магии. Но у нас есть полторы недели, чтобы не дать этому случиться. Это я втянула беднягу в заварушку. И если мы можем ее спасти, я хочу – нет, обязана– попытаться.
–А мы все поможем,– быстро кивнула Ди и бросила многозначительный взгляд на Харриса, который выглядел так, словно прикусил язык.
–Большое спасибо,– искренне произнес Малкольм.– Наша семья ничем не заслужила вашего расположения – и для меня очень важно, что вы согласились помочь сестре. Надеюсь, когда с Хасиной будет покончено, мы сможем стать друзьями – или, по крайней мере, никогда больше не будем враждовать.
И мужчина обратил к Эмер улыбку, которая могла бы растопить лед. Даже Харрис казался растроганным.
Джейн обвела собравшихся одобрительным взглядом. Это начало.
Глава 6
Джейн секунду помедлила на крыльце особняка Монтегю: энергия и эмоции, бурлившие в девушке все время встречи, почти вынесли ее за дверь. Только оказавшись на улице и вдохнув прохладный весенний воздух, она перешла на спокойный шаг и вспомнила про Малкольма. Разумеется, он был здесь, в шаге позади нее. Солнце уютно расположилось в темно-золотой шевелюре, переплетя собственные лучи с густыми волосами.
Джейн улыбнулась – машинально, но искренне. После недели вынужденного одиночества постоянное присутствие Малкольма было… странным. Строго говоря, они остались наедине впервые со дня свадьбы – а та отгремела больше месяца назад. С одной стороны, общество мужчины ее немного смущало, а с другой – казалось необъяснимо естественным.
–Куда пойдем?– с любопытством спросила Джейн. Ее планы на день не имели даже примерных очертаний, и она надеялась, что у Малкольма есть какие-нибудь идеи на этот счет.
–А куда ты обычно ходишь после полудня?– поинтересовался он в ответ, подставив локоть под ее руку так ловко, будто проделывал это ежедневно последние несколько лет.– Кажется, когда ты вставала с дивана, то собиралась проведать мою сестру.
Точно, вспомнила Джейн.
–Я несу ответственность за то, что с ней случилось,– признала девушка и вдруг заметила, что Малкольм мягко, но неуклонно увлекает ее вниз по улице.– Подожди минуту!– и она решительно потянула его к забегаловке на углу.– Мы не можем просто так ошиваться возле особняка, это будет верхом идиотизма. Знаешь ли, доверенные источникисообщили мне, что твоя семья не поощряет мой интерес к Аннетт.
Мужчина засомневался было, но тут же кивнул и услужливо придержал перед ней дверь закусочной.
–Ты права. Надо взять тайм-аут и разработать какой-то план. К тому же я скучал по черничным блинчикам с той самой минуты, как сошел с трапа самолета.
–Ди отлично их печет,– с теплотой вспомнила Джейн, устраиваясь на диване в зеленой трехсторонней кабинке.
–Ди отлично делает что угодно,– покладисто согласился Малкольм,– но у меня такое чувство, что в ее исполнении «черничные блинчики» будут скорее сливочными оладьями с черничным кремом. Я чрезвычайно уважаю ее таланты, но иногда хочется… гм, еды из пакетика.
Джейн озадаченно взглянула на мужчину.
–А, знаменитая американская ментальность!– наконец догадалась она и была вознаграждена смущенной улыбкой.
–Тебе просто нужно попробовать,– заверил ее Малкольм и сделал заказ примерно на шестерых человек.
Когда официант скрылся на кухне, Джейн облокотилась о стол и в задумчивости переплела пальцы.