Мы прошли по извилистым коридорам, через некоторое время ступеньки пошли вниз. Я хромаю, стопа горит ужасно. Несмотря на устойчивость к боли, в туфле хлюпает и шагать скользко. Стражники держатся подальше, делают невозмутимый вид, но пальцы лежат на рукоятях.
Один из них подал сигнал, мы остановились у небольшой двери с маленьким прямоугольным отверстием. Из щели между полом тянет свежим сеном и сырой землей. Я облегченно выдохнула, чувствуя, как из темницы тянет прохладой.
– Напугали эльфа гаюином, – тихо проговорила я.
Воин быстро открыл дверь, я шагнула в небольшую комнату с приглушенным светом. За спиной грохнуло, заскрипел замок.
В углу навален стог пахучей соломы, у противоположной стены над полом сияет матовый адуляр. Пол, как и в моих покоях, мраморный, стены чистые, хотя окон нет.
Хромая, пересекла комнату. Ногу запекло сильней, словно у Генэль каблуки пчелиным ядом смазаны.
Возле стога я раскинула руки и рухнула в солому. Сухие устюки закололи в бока.
– Это вам не паучий шелк… – проговорила я с досадой.
Поерзала, непослушные стебли захрустели, если долго пролежу, получится настоящая колыбелька.
Я уставилась в посеревший от времени потолок и задумалась. Это становится традицией – кто-то постоянно берет меня в плен и заключает под стражу. Лисгард стоял и смотрел, как светлоокий указывает пальчиком, а меня чуть ли не за шиворот тащат в подвал.
Доверие к белокожему поубавилось, я решила, что пора выбираться из славного города Эолума.
Из-за стены донеслось капанье, я прислушалась. По звуку поняла – там какой-то канал, возможно, для отвода сточных вод, а может, просто с улицы подтекает.
Приподнявшись на локте, я посмотрела на ногу. Туфля безвозвратно испорчена, в ноге дыра. Кровь свернулась и взялась бордово-коричневой коркой. Но до настоящего заживления далеко.
Я с головой зарылась в сено, свернувшись калачиком. Под звук падающих капель за стеной я погрузилась в беспокойный сон. Перед глазами поплыли незнакомые лица, стаи ворон, страшная широкая река черного цвета. Кто-то звал меня по имени, но слов не разобрала….
Очнулась, когда в дверь осторожно поскреблись. Я медленно села и отплевалась от прилипшей к губам соломы, вкус у нее не очень.
– Если опять вздумаете распускать руки, – сурово проговорила я, – лишитесь ушей.
Послышалось шуршание ткани, затем раздался робкий голосок:
– Серая госпожа, это Рэниаль. Меня с ключом прислал милорд Лисгард.
Я поморщилась и фыркнула сонно:
– А чего сам не пришел? Боится сапожки запачкать?
За дверью повисла пауза, в замке тихо царапнуло. Затем дверь бесшумно распахнулась, на пороге возникла перепуганная служанка. Уши прижаты, глаза круглые, в руках сверток из тряпок и небольшая цветная баночка.
Рэниаль нерешительно шагнула внутрь и прикрыла за собой дверь.
– Если его величество узнает, – проговорила она дрожащим голосом, – что милорд помогает вам, разразится такое. Такое…. Я даже представить не могу. Война между Тенадруином и королем погубит город.
Я хмыкнула:
– Может, вам полезна встряска?
Рэниаль сделала вид, что не заметила сарказма. Правильно, меня ранили, я нервная, мало ли что сказать могу. Она прошелестела юбкой, подошла ко мне и опустилась на колени.
– Хозяин приказал обработать рану и дать новую одежду, – пробормотала она.
Я поджала здоровую ногу под себя и оперлась на ладони. По плечу прокатились колючие волны, наверное, отлежала во сне.
– А что не так с одеждой? – спросила я. – Или два часа в одном платье – преступление?
Служанка не ответила. Вместо этого осторожно взяла мою окровавленную стопу, медленно, чтобы не сорвать подсохшую корочку, стянула испорченную туфлю. Затем открыла одной рукой баночку и нанесла зеленоватую мазь на рану. Знакомое жжение охватило стопу.
– Чудо-трава! – выпалила я.
Служанка покосилась на меня голубым глазом и проговорила, продолжая мазать:
– Это снадобье из уртикании, травы, что растет за Птичьей рощей. Ее собирают во время рейдов, а мы готовим мази и настойки. Увидите, как быстро затянется рана!
Она довольно посмотрела на меня. Я закивала, делая вид, что очень удивлена и заинтересована.
Стопу охватило пламенем, я сцепила зубы и сидела с каменным лицом, наверное, минуты две. Потом жжение прекратилось. Рэниаль провела ладонью по корочке, та с треском отвалилась, под ней осталась здоровая серая кожа. Я пошевелила ногой – не болит.
Служанка удовлетворенно осмотрела стопу, потом протянула мне сверток, который лежал у нее на коленях, со словами:
– Серая госпожа, вам необходимо переодеться. Придворное платье не очень удобно для дороги.
– Дороги?
Рэниаль кивнула:
– Да, милорд Лисгард сказал, что после случившегося вы в опасности. Король слишком осторожен. Даже если вынесут на суд, едва ли дело кончится в вашу пользу. Он не захочет терпеть под боком бесконтрольного эльфа.
По спине пробежали мурашки, мелкие, но достаточные, чтобы испугаться. Когда служанка увидела, как изменилось мое лицо, почему-то вздрогнула. Я сперва нахмурилась, но потом постаралась сделать равнодушное выражение лица, хотя это не так просто, когда в голове две большие мысли – король и Талисман.
Поднявшись, я отряхнула солому с платья и спросила невозмутимо:
– Так почему он сам не явился?
Рэниаль вытаращила глаза:
– Король?
– Лисгард.
Уши служанки порозовели, она опустила взгляд и отшагнула.
– Его величество приказал милорду проводить обессилевшую миледи Генэль в покои, – проговорила тихо Рэниаль.
– Ну конечно! – фыркнула я чересчур яростно. – Кто бы мог подумать. Она была так испугана, что не могла самостоятельно дойти до апартаментов. Куда уж мне, скромной серой эльфийке, до высокородной пигалицы. Ты в курсе, она продырявила мне ногу?
Рэниаль кротко кивнула. Бедняжка стоит с вытянутыми руками, в ладонях зажат сверток. Глаза покорно опущены, ждет, не шевелится.
Я чуть смягчилась – служанка не виновата, что ее хозяин болван. Она всего лишь выполняет приказы, и, надо заметить, хорошо выполняет.
Взяв сверток, я отвернулась к стене и размотала содержимое. В нем оказался странный запутанный наряд из тугой кожи и адамантиновых пластин, высокие сапоги на плоской подошве, щитки для защиты коленей и безрукавный плащ с капюшоном.
Несколько минут вертела наряд в руках, тупо разглядывала отверстия и швы, пытаясь понять, куда и что просовывать. Наконец сдалась и повернулась к Рэниаль.
– Слушай, можешь с этим помочь? – попросила я.
Служанка послушно кивнула и поднялась.
– Конечно, – проговорила она кротко. – Я знала, что серая госпожа будет в замешательстве. Но милорд сказал, вам должно быть удобно.
Я подозрительно прищурилась и уперла руку в бок. Другая удерживает ворох вещей, его приходится прижимать к груди.
– А что не так с нарядом? – спросила я.
Уши служанки еще сильнее покраснели, стали цвета спелой земляники. Она расправила швы и пролепетала смиренно:
– Давайте помогу вам переодеться.
Я с еще большим недоверием оглядела клубок одежды перед собой, но пожала плечами. Швырнув его белокожей, я выскользнула из шелковистого наряда, бросила его на адуляр, свет в комнате стал еще приглушеннее.
Служанка ловко поймала, словно всю жизнь только и занималась, что хватала на лету господские вещи. Она сделала вид, что совершенно не смущается моей наготы, хотя кончики ушей по-прежнему пунцовые.
Я смотрела, как она деловито перекручивает блестящие пластины, укладывает по швам, окидывая критичным взглядом. Спустя несколько минут возни с пуговицами и завязками Рэниаль удовлетворенно выдохнула. Затем осмотрела отверстия в одежде.
– Миледи, пожалуйста, вот сюда обе ноги, – подсказала она.
Я повиновалась.
– …та-ак, теперь руки.
Я покорно просунула голову в переплетенный пластинами кусок, служанка потянула вниз, затем чем-то щелкнула на поясе.
– Дикая конструкция, а не наряд, – проворчала я. – А если придется раздеться, как сама потом облачусь?
Рэниаль проигнорировала мое недовольство. Вместо ответа она быстро отбежала назад и оглядела меня.
– Ну вот, остались только сапоги и плащ, – проговорила служанка довольно.
Я не глядя сунула ноги в ботфорты, плотная ткань легла на плечи, замок застегнулся сам. Пошевелилась – вроде удобно, гораздо удобнее, чем в платье. Даже несмотря на то, что тут не декольте, а вообще непонятно – кожаный корсет с адамантиновыми пластинами. На ногах тугие брюки с низким поясом и блестящими клепками. Сапоги из легчайшего материала, в таких будет отлично бегать. Больше всего понравился плащ с капюшоном.
Рэниаль подтянула к подбородку какую-то тряпку и застыла с открытым ртом.
Я стала разглядывать себя со всех сторон. Только теперь выяснилось, что не так с нарядом – грудь слишком открывает, и брюки низковато.
– Не слишком, эм… откровенно? – спросила я, поворачиваясь к служанке.
Рэниаль секунду стояла, как замороженная, глаза круглые, челюсть вот-вот до пола отвалится. Потом резко очнулась и быстро-быстро закивала:
– Может, немного. Но, миледи, вы великолепны! В жизни не видела ничего прекраснее. Самые яркие красавицы Эолума удавились бы от зависти. А ваша кожа в этом свете, это просто невероятно!
Она была так искренна и бесхитростна, что я не удержалась и улыбнулась, что делаю крайне редко. Затем провела рукой по серебристым волосам и чуть не замурчала от удовольствия – мягкие, как шелк. Аккуратно завернув их кольцом, я накрылась капюшоном. Стало неожиданно уютно и спокойно, словно плащ способен спрятать и защитить.
Рэниаль с непривычной для белой эльфийки прыткостью подскочила к адуляру. Она сорвала платье с камня и скрутила в узел. Темница вновь наполнилась мягким светом, щитки на одежде заблестели, заиграли солнечными зайчиками на стенах.
Я сделала пару шагов и прислушалась к ощущениям в ногах – стопы уютно лежат в добросовестно выделанной коже. Хорошо сделали, на пару сотен лет точно хватит.