– Очень сомневаюсь, – сказал он. – Миледи, вы хорошо бегаете?
Я с сомнением посмотрела на белокожего. Думала, издевается, но лицо серьезное, взгляд внимательный.
– То говоришь, нельзя бежать, стрелять будут, – проговорила я растерянно. – Теперь гонишь вперед. В чем дело?
Лисгард быстро посмотрел на меня, затем смерил взглядом расстояние до леса и снова уставился на расширяющийся туман.
– В лесу можно укрыться на деревьях, – таинственно заключил высокородный.
Из серой дымки раздалось хлюпанье, будто кто-то швыряет на землю кучи мокрого белья. Шлепки равномерно следуют за кромкой тумана, не решаясь покидать пределы сырого покрова. Через несколько секунд послышалось глухое хрипение и топот многочисленных ног.
Или лап.
Волосы на затылке зашевелились, я нервно сглотнула, подняла уши, стараясь не пропустить ни одного шороха. Чтобы лучше разобраться, два раза быстро втянула воздух.
Перед глазами пронеслось нечто странное и размытое. Четко разглядела растения – вот ночные цветы, так, здесь куча камней, под ними жирные личинки. А дальше – мутные большие пятна гигантскими прыжками перемещаются в тумане. На самой его кромке будто ударяются о невидимую стену и ждут, когда дымка расползется дальше.
Я развернулась к замершему в боевой стойке белокожему и проговорила испуганно:
– Что за дрянь тут творится?
Он мотнул головой и сказал обреченно:
– Это смарги. Жуткие, голодные создания. Они всегда приходят с туманом.
Лисгард произнес так, будто это означает конец. Лицо восковое, словно уже всем богам помолился, покаялся и готов принять священную смерть от лап жутких тварей.
Волна страха вперемешку с гневом закипела где-то в районе живота и поползла вверх. Во рту пересохло, пальцы затряслись, готовые вцепиться в глотку смиренному белоухому.
Как из-за стены услышала собственный голос:
– Какой дурень додумался построить город в логове чудовищ?
Лисгард ощетинился.
– Думаете, здесь просто так стены в сотню блоков высотой? – гаркнул он в ответ. – Они последние пятьсот лет каждые полгода являются.
– Вы тут живете? – неверяще выдохнула я.
– И здравствуем, – бросил солнечный эльф. – Если не натыкаемся на прекрасных серых эльфиек, от которых ум…
Он запнулся, уши вытянулись, словно струны лютни, я ждала, что закончит, но Лисгард сжал губы. По лицу скользнула тень обреченности, но взгляд воинственный, жвалки играют, будто человека встретил.
Я поинтересовалась, чувствуя, как у самой начинают трястись колени.
– Так что делать? Бежать?
Он зло посмотрел на меня.
– Вы на удивление сообразительны, – съязвил высокородный.
Я сорвалась с места, как испуганная лань. В голове мелькнула мысль – спасаться от града стрел было бы проще. Свист стрелы за четверть перелета слышно, а эти твари вообще непонятно как передвигаются.
Ноги едва касаются земли, несусь, как будто лешие гонятся, затылок горит, как раскаленная домна. Плащ раздулся от встречного ветра, капюшон сполз назад, зацепился за уши, чувствую, как ткань набрала воздух и стала похожей на кузнечные меха. Под ногами мелькают травинки, какие-то кочки. Перепрыгиваю, даже не задумываясь.
Из-за спины раздается глухой топот Лисгарда. Он не отстает, дышит ритмично, прерывисто. Сияющие щитки тихонько позвякивают, ударяясь друг о друга.
Глянула в сторону – туман набирает скорость и стремится отрезать путь к лесу, будто мысли наши читает. Хлюпанье участилось, глухие хрипы стали ближе и громче.
Я услышала, как Лисгард на бегу зазвенел ножнами, вытаскивая мечи. Затем раздался сбивчивый голос:
– Ми…миледи, что бы ни услышали – не останавливайтесь! Добегите до деревьев и поднимайтесь выше.
Я перелетела очередную кочку – похоже, муравейник. Успела разглядеть закупоренные землей ходы на ночь. Даже крошечные дорожки из травы, по которым они таскают гусениц и другую добычу.
– Не дождешься! – бросила я на бегу через плечо. – Это вроде как моя вина. Я не стану прятаться, пока тебя будут разрывать смарагсы… смаргерги…
Из-за спины донеслось обреченное:
– Смарги…
Споткнулась о торчащую из земли корягу. Не успела сообразить, что произошло, тело в воздухе сгруппировалось, колени подтянулись к подбородку. Мир стремительно кувыркнулся вместе с травой и звездами.
Я ловко приземлилась на ноги и продолжила бег, словно не виртуозный переворот совершила, а так водички попила. Сзади послышался впечатленный ох.
– Ты что-то говорил? – крикнула я.
Он поравнялся со мной – руки работают как поршни, волосы развеваются на бегу, доспехи блестят в призрачном свете.
Он бросил не глядя:
– Смарги, говорю.
– Вот-вот, смарги, – подтвердила я.
Покосившись за спину, ускорилась, даже название тварей заставляет волосы на затылке шевелиться.
Из темноты леса раздался беспокойный крик совы, туман рванулся слева и поплыл наперерез, все больше наполняя ночной воздух мерзким хлюпаньем. Я выхватила керис, лезвие хищно блеснуло в свете луны.
Осталось всего сотня шагов до спасительных зарослей. Мы рванулись изо всех сил наперегонки, как в игре для эльфят. Только сейчас на кону вполне реальные жизни и настроение совсем не веселое.
Деревья стремительно приближаются, из тумана доносятся истерические хрипы гонящегося за добычей хищника. Сероватая дымка ползет всего в десяти шагах и шевелит прозрачными щупальцами. Сердце сжала ледяная лапа, когда увидела, как быстро сокращается расстояние между нами.
Мы взяли правее, совершая крюк, чтобы держаться в отрыве от мерзкой поволоки. Ноги превратились в отдельный живой механизм – несут по траве, огибая коряги, перепрыгивают земляные кучи. Затылок горит так, что вот-вот расплавится.
Лисгард стал отставать – все же доспехи тянут к земле. Я чуть замедлилась и вцепилась ему в локоть.
– Ты что вздумал! – закричала я в белое ухо. – Не смей даже!
Он выдернул руку, оскорбленный моим жестом, и прохрипел:
– Мы не успеем! Так хотя бы один спасется.
– Нет! Беги, кому сказала!
Он прорычал что-то под нос, хорошо, что не разобрала, наверняка обидное, но ускорился, снова зазвенели доспехи, перебивая мерзкое чавканье.
Мои уши прижались, капюшон слетел, теперь волосы летят по ветру, как серебряный флаг.
Туман почти хватает за пятки, за спиной отчетливо слышно, как голодные чудовища хрипят и причмокивают, готовые накинуться на свежее мясо. Грузные туши ритмично шлепаются о землю, наполняя воздух громкими хлюпающими звуками.
В нос ударил густой запах тины, древесной гнили и болотных газов, Лисгард крикнул:
– Они близко!
Спасительный лес показался всего в паре прыжков. Прямо за спиной раздался протяжный хрип. Я на бегу опустила взгляд – серая дымка опередила ровно на шаг, и щупальца тумана стремятся убежать дальше вперед.
Глянув на Лисгарда полными ужаса глазами, увидела, что белокожий даже не моргает, лицо бумажного цвета, в руках блестят два лезвия из адамантина.
За плащ резко дернуло, я вскрикнула и с разворота наугад ударила керисом. Лезвие вошло во что-то мягкое и жирное, под рукой хлюпнуло, раздался вопль боли.
Мы с разбега влетели в лес, едва не напоровшись на ствол ясеня. Белокожий развернулся и быстро замахал обоими мечами.
– Миледи, наверх! – прокричал он. – Быстро!
В панике я кинулась к стволу, ногу ухватила липкая лапа и с силой потянула к себе. В мутном воздухе разглядела жирную трехпалую ладонь с толстыми когтями.
Я закричала, выругалась на высшем языке и с размаху воткнула керис в толстую кожу. Та лопнула, как корка, из раны брызнула зеленоватая мутная жижа, смарг издал вопль и разжал лапу.
Слева Лисгард весь в липкой слизи, молча рубит направо и налево, в стороны отлетают кривые лапы и пальцы, из дымки доносятся стоны, яростное шипение и голодные хрипы.
Я подпрыгнула в темноте, пальцы ухватились за ветку, вознося хвалу матери-природе, подтянулась и села.
– Лисгард, сюда!
Он даже не посмотрел, повернувшись лицом к туману, высокородный стал медленно отступать к дереву. Масса смаргов все напирала, словно их там даже не сотни, а тысячи. В темноте мелькали жирные пальцы с кривыми когтями, оскаленные пасти и складки на брюхах.
Туман расползся по всему полю и поплыл дальше в лес, разнося мерзкое чавканье по долине. Тоненький серп луны стал мутным в непроглядной серой дымке.
Белокожий очутился подо мной, я поднялась повыше, освобождая место. Он издал воинственный крик, несколько раз в воздухе сверкнули лезвия, затем дерево качнулось. Я испуганно поджала колени, в тумане мелькнуло лицо Лисгарда, он ухватился за ветку, не выпуская мечей, и втащил себя наверх.
Внизу раздалось разочарованное хрипение. Смарги взвыли хаотичным хором, из поволоки потянулись толстые кривые пальцы, облепили ствол, дерево зашаталось.
Лисгард убрал один меч в ножны и вытер блестящий лоб.
– Дерево слишком слабое, – сказал высокородный.
Мы полезли выше. Ясень ходит ходуном от старательных усилий смаргов, на верхушке амплитуда такая, в самый раз катапульту заряжать.
Я глянула вниз – в дымке даже мои глаза ничего не видят, но из тумана раздаются истерические вопли голодного хищника. Хлюпанье и хрипы усилились, слились в сплошную какофонию, перебивая все ночные звуки.
– Они же разорвут нас на части, когда доберутся! – прошептала я.
Лисгард, сел на более-менее надежную ветку, обхватив рукой ствол, высокородный лоб обреченно уперся в кору.
Он нервно сглотнул и проговорил:
– Ясень долго не выдержит, ствол скоро переломится.
Я затравленно оглянулась, сердце стучит так, что почти не чувствую, затылок кипит. Стало до того обидно и страшно, что я, к своему удивлению, разозлилась.
– Кто угодно, только не я! – выпалила я в сердцах. – Не верю!
– Мне жаль, миледи…
Меня снова затрясло, кровь в висках зашумела так, что даже вопли смаргов стали тише. Вцепившись пальцами в ствол, горячо зашептала: