На это время года приходятся как раз те садовые работы, какие больше всего нравились мистеру Уордлу. Нужно было проредить разросшийся кустарник и десяток-другой молодых кустов пересадить на новое место. Однажды утром, когда мистер Батчел был занят у себя в кабинете, они пересаживали аукубы на полоску земли вдоль дома, и Уордл взялся выкопать ямы под кусты. И вот, посреди этого занятия, он внезапно бросил лопату и, как был, грязный и вспотевший, ворвался в дом к хозяину; тот недовольно поморщился.
– Кто тут рассуждал об открытиях? – вскричал Уордл. – Идите взгляните, что я нашел!
– Не кадила, полагаю, – отозвался мистер Батчел.
– К черту кадила! Идите взгляните сами.
Мистер Батчел со вздохом отложил перо и последовал за Уордлом к фасаду дома. Гость успел выкопать три большие ямы, каждая примерно два квадратных фута. Подтащив мистера Батчела к ближайшей из них, он сказал:
– Взгляните сюда.
Мистер Батчел взглянул. Но ничего не увидел – в чем и признался.
– Ничего? – нетерпеливо воскликнул Уордл. – Полагаю, вы видите дно ямы?
С этим мистер Батчел вынужден был согласиться.
– Тогда будьте любезны, посмотрите внимательно и скажите, не видите ли вы чего-то еще.
– Судя по всему, вашим раскопкам преградил путь некий цилиндрический предмет, – сказал мистер Батчел.
– Это, – отвечал его гость, – то самое «ничто», как вам было угодно выразиться. Позвольте доложить вам, что цилиндрический предмет есть не что иное, как кусок толстой свинцовой трубы, и труба эта идет вдоль всего фасада вашего дома.
– Газовая труба, несомненно, – сказал мистер Батчел.
– А есть ли газ в радиусе мили от этого места? – спросил Уордл.
Мистер Батчел признал, что нет, и почувствовал, что сделал откровенно глупое предположение. Он поспешил исправиться и выдвинул более достоверную версию: водопроводная труба.
Но мистер Уордл, учинив иронический перекрестный допрос, опроверг вслед за первой и вторую догадку, и хозяина дома это задело за живое.
– Если вас радуют подобного рода открытия, – сказал он запальчиво, – я не буду портить вам удовольствие, но, говоря вашими собственными словами, отчего бы вам не оставить эту штуку в покое?
– Имеете ли вы хоть какое-то представление, – спросил мистер Уордл, – о стоимости такого длинного отрезка трубы с учетом нынешних цен на свинец?
Едва ли мистер Уордл ожидал, что его приятель осведомлен о ценах на свинец, и все же ему стало обидно, когда мистер Батчел, продемонстрировав полное отсутствие интереса, удалился в свой кабинет.
Уордл обладал коммерческой жилкой, что, кстати, обеспечило ему весьма солидный доход, о чем и напомнил себе вернувшийся к работе хозяин, сочтя это извинительным обстоятельством для совершенно ненужного, на его взгляд, переполоха.
Мог ли он подозревать, что благодаря коммерческой жилке своего приятеля сделается обладателем вожделенных кадил – и благодаря ей же испытает вдвойне горшее разочарование?
Если бы у мистера Батчела мелькнула даже смутная мысль о существовании подобной связи, он с куда большей охотой откликнулся бы на зов садовника, когда час спустя, явно сгорая от нетерпения что-то поведать, тот появился у окна кабинета. В конце концов садовнику удалось привлечь внимание хозяина и заставить его оторваться от письменного стола, чтобы сообщить: труба откопана целиком, а идет она, как выяснилось, из колодца с южной стороны дома.
Открытие было как минимум неожиданным, и мистер Батчел, пусть и без особого желания, вышел посмотреть, что там и как. Колодец находился под самым окном столовой и был накрыт каменной плитой, теперь частично сдвинутой. Узкая канава, которую Уордл и садовник прорыли вдоль трубы, тянулась на восток к углу дома, а потом вдоль всего фасада, возможно к насосу с северной стороны, где находились двор и конюшня. Сама труба, триумфальная находка мистера Уордла, была извлечена наружу, и осталась лишь ржавая цепь, перекинутая через край колодца и соединенная с чем-то под землей. Мистер Батчел предположил, что на ней было когда-то – а может, и по сей день оставалось – старинное ведро, и наклонился, чтобы посмотреть, можно ли его вытащить. Глубоко, на самом дне, что-то чавкнуло, но не успел мистер Батчел хорошенько ухватить цепь, как чьи-то руки обхватили его самого за талию и потянули назад.
Чрезмерная опека садовника нередко действовала мистеру Батчелу на нервы. Даже на короткую приставную лестницу ему не давали взобраться, не приняв прежде абсурдных мер безопасности, меж тем как ему было бы куда приятней, если бы окружающие больше ценили его интеллект и меньше – его самого. В настоящем случае предосторожность казалась столь излишней, что он сердито обернулся, до глубины души возмущенный досадной помехой и беспардонным насилием.
Тут-то он и столкнулся с пренеприятным открытием. Рядом никого не было. Садовник и мистер Уордл оба находились в отдалении и занимались единственным предметом, который их интересовал, – свинцовой трубой. Мистер Батчел оставил попытки вытянуть из земли цепь – по правде говоря, он изрядно напугался – и вернулся к себе в кабинет в расстроенном состоянии духа.
Полчаса спустя, когда гонг прозвонил к ланчу и мистер Батчел неторопливо шел в столовую, он наткнулся на гостя, сбегавшего по лестнице из своей комнаты, судя по всему, в прекрасном настроении. «Двести с лишним фунтов веса!» – воскликнул Уордл, оказавшись внизу, и, казалось, был разочарован тем, что мистер Батчел не кинулся тотчас пожать ему руку и поздравить с блестящим результатом утренних трудов. Стоит ли говорить, что мистера Батчела занимали другие мысли.
– Полагаю, излишне спрашивать, – сказал он гостю, разрезая жареную курицу, – верите ли вы в привидения?
– Не верю, – с готовностью подтвердил Уордл, – а с чего бы?
– Но почему бы и нет? – спросил мистер Батчел.
– Потому что я, к счастью, получил коммерческое образование, – последовал ответ, – вместо того чтобы изучать мертвые языки и забивать себе голову языческими баснями.
Мистер Батчел поморщился при столь непочтительном отзыве об университетском образовании, коим сам он по праву гордился. Однако же ему хотелось услышать мнение гостя, и разговор пришлось продолжить.
– Осмелюсь заметить, что ваше коммерческое образование отнюдь не исключает знакомства с таким понятием, как гипотетический случай.
– Не спорю.
– Допустим, что имеется призрак, – смог бы он оказать физическое воздействие на материальное тело?
– Чье?
– Если вы непременно настаиваете на личностях, – отвечал мистер Батчел, – тогда пусть будет мое.
– Изложите подробности.
И мистер Батчел поведал о странном случае у колодца.
По окончании его рассказа мистер Уордл будничным тоном попросил:
– Передайте мне, пожалуйста, соль.
Не обескураженный скептическим отношением приятеля, мистер Батчел настаивал на своем, но мистер Уордл быстро свернул разговор, сославшись на общепринятую гипотезу, согласно которой привидения могут греметь цепями и звонить в колокола, а коли так, то логично предположить, что они способны и на любые другие глупости. «Месяц в городе, Батчел, – серьезно добавил он, – пойдет вам на пользу, поверьте!»
Встав из-за стола, мистер Уордл вернулся к садовым работам, а хозяин дома – к занятиям, более подходившим его спокойному нраву. Они не виделись до ужина, за ужином же и после разговор шел о политике, и до самого отхода ко сну мистер Уордл с добродушным удовольствием доказывал, что политические взгляды хозяина дома устарели на три четверти столетия. Работа на свежем воздухе и великолепный ужин вызвали у него желание лечь пораньше, и в начале одиннадцатого он встал с кресла.
– Должен признать, что от университетского образования все-таки есть польза, – заметил он на прощание. – Оно воспитало в вас отменный гастрономический вкус.
Он пожелал хозяину спокойной ночи и отправился в постель.
Сам же мистер Батчел, как известно читателю, ложился поздно. Едва ли не каждый вечер, когда на мир опускается тишина, он совершал прогулку по саду, даже если погода к тому не располагала. В этот вечер она уж точно не располагала: луна едва виднелась сквозь тучи, накрапывал дождь. Решив, однако же, сделать хотя бы один круг, мистер Батчел подозвал своего терьера Панча, который лежал в корзинке на кухне, и вместе они отправились в поход. По своему обыкновению, мистер Батчел прихватил с собой электрический фонарик, с помощью которого любил разглядывать птичьи гнезда и атаковать слизней и прочих огородных вредителей.
С первой же минуты Панч начал проявлять беспокойство. Вместо того чтобы, как обычно, бегать туда-сюда, опустив нос к земле, терьер нервно повизгивал и норовил держаться позади хозяина. Вскоре они наткнулись на свернувшегося посреди тропинки ежа – в других обстоятельствах такая находка показалась бы псу редкостной удачей и вызвала взрыв ликования. Теперь же по какой-то причине Панч не обратил на ежа никакого внимания и, даже когда мистер Батчел намеренно направил луч фонарика прямо на тропинку, равнодушно отвернулся и уныло посмотрел на хозяина. Такое поведение было совершенно неестественным, и мистер Батчел, двинувшись дальше под жалобное повизгивание пса, не переставал гадать, чем оно вызвано. Вскоре они вышли на тропинку, спускавшуюся к Лоду, и там мистер Батчел обнаружил, что его поджидает куда более странная загадка: в конце тропинки он отчетливо различил очертания лодки.
Суда не ходили по Лоду уже лет двадцать, с тех самых пор, как при осушении местности канал перегородили огромной, трех футов в диаметре, дренажной трубой, примерно в ста ярдах вниз по течению от забора викария. Труба лежала вровень с поверхностью воды и перекрывала любое движение. Мистер Батчел твердо знал, что ни одна лодка там пройти не может и что выше по течению никто лодок не держит. И вот у самого его сада обнаружилась чья-то лодка. Он внимательно разглядывал ее минуту-другую и без труда определил, что лодка именно такой формы, какая распространена на здешних болотах: широкая, с плоским дном, низко сидящая в воде. На корме торчал шест. Появление лодки было совершенно необъяснимо; мистер Батчел не понимал, как она могла тут оказаться, и поначалу готов был вовсе усомниться в ее существовании. Большая дренажная труба представляла собой непреодолимое препятствие, и с момента ее появления ни одно судно здесь не прошло. Когда Лод мелел, под трубой возникал зазор, однако и глубины, и ширины русла все равно было недостаточно для прохождения лодки. Сейчас вода стояла высоко и труба наполовину в нее погрузилась, так что нечего было и думать миновать ее вплавь. И все же в десяти ярдах от мистера Батчела, безуспешно пытавшегося осмыслить увиденное, несомненно находилась лодка.