– Нет! – закричала я и выкинула руки вперед. Из моих ладоней вырвалась невидимая сила. Я пожелала, чтобы она врезалась в тролля, чтобы заставить его бросить волчицу.
И у меня получилось.
Глаза тролля стали круглыми, когда его отбросило на прутья клетки. Один за другим, его пальцы медленно отпустили шкуру волчицы, будто он сопротивлялся этому. Он боролся с неведомой силой, хрипя и постанывая, пока, наконец, моя волчица не высвободилась и не упала на землю. Воздух от моей силы стал плотным, и не одна я это заметила. Сейдж смотрела на меня округлившимися глазами, а толпа начинала перешептываться и озираться в поисках источника магической силы.
Когда Уолш, который боролся с Рыжим, ускользнул от тролля, толпу, казалось, перестал интересовать магический инцидент.
Я вернулась в свою волчью половину, наблюдая глазами волчицы за весьма взбешенным Мистером Ирокезом. Перекатившись, чтобы уйти от его удара, я решила помочь Уолшу и избегать Ирокеза так долго, как только смогу. Развернувшись, я быстро пересекла клетку и проскользнула под Рыжим. Его рука опустилась, чтобы схватить Уолша, и я вцепилась ему в запястье, прижимая его вниз движением, о котором говорил Уолш. Уолш отреагировал немедленно. Оттолкнувшись от земли, он прыгнул и вцепился Рыжему в горло. Одним рывком Уолш вырвал ему глотку, и толпа обезумела.
Рука тролля, которую я держала в челюстях, обмякла, как только брызнула кровь: липкая зелено-черная жидкость растеклась вокруг него, превращаясь в быстро растущую лужу.
Улюлюканье толпы достигло апогея, когда я развернулась, чтобы встретиться с Мистером Ирокезом. Он стоял позади меня, ухмыляясь и держа тридцатисантиметровый охотничий нож в руке. Мое сердце камнем упало в желудок.
Оружие было запрещено. Видимо, кто-то передал ему нож, и никто не сказал ни слова.
Прекрасно.
– У него нож, я превращаюсь в человека, – сказал Уолш. – Я повалю его на землю, а ты его прикончишь.
Волчица кивнула, и Уолш начал превращение.
Внезапно рядом оказалась Сейдж, бросившая ему спортивные штаны, которые он быстро натянул. Тролль терпеливо ждал, ухмыляясь. Казалось, он хочет насладиться этой частью схватки и от этого меня затошнило.
Я вдохнула, и запах горячих проводов ударил мне в нос.
– Мне это не нравится. Пахнет как-то не так, лезвие не обычное, – сообщила я Уолшу.
Он ничего не ответил, и мне потребовалось время, чтобы осознать, что он теперь человек и больше не может слышать мою волчицу.
Дерьмо.
Ирокез держал нож так, будто знал, что делает, и мое сердце зашлось в панике. Мне не нравился тошнотворно-зеленый цвет, который мерцал на кончике лезвия.
Магия.
– Скажи ему, что это магическое лезвие, – обратилась волчица ко мне.
Я забыла, что могу говорить по-человечески.
– Магическое лезвие! – выкрикнула я, когда тролль бросился на Уолша, а волчица оскалила зубы и зарычала.
Нож скользнул мимо Уолша, когда он выгнул спину, чтобы увернуться. Крутанувшись вокруг своей оси, он поднял кулаки и обрушил град ударов по лицу и груди тролля, туда, куда только мог достать. Я словно наблюдала за измученным питбулем, загнанным в угол. Уолш атаковал как безумец, превратившись в берсерка и застав тролля врасплох. Но я понимала, что долго он не протянет.
Волчица пригнулась, а затем прыгнула, целясь троллю в горло. Он увидел, как я приближаюсь, оторвав взгляд от Уолша, и бросился на меня, с высоко поднятым ножом. Время будто остановилось. Я поняла, что он собирается воткнуть нож мне между ребер. Но я оттолкнулась слишком сильно и уже не могла замедлиться. Все, что я могла сделать, это приготовиться к удару.
Однако режущая боль так и не пришла. Уолш выпрыгнул перед волчицей, оттолкнув ее в сторону, подальше от опасности. Его плечо так сильно вонзилось в мои ребра, что у меня перехватило дыхание, когда меня отбросило на землю. Нож тролля вошел в живот Уолша, будто тот резал масло, и из горла волчицы вырвался вой – в тот же миг, когда закричала и моя человеческая половина.
– Уолш! – Сейдж промчалась по земляному полу и вцепилась пальцами в металлическую клетку.
Уолш издал придушенный крик, корчась на земле в агонии и зажимая открытую рану, из которой медленно вытекала багровая струйка.
Тролль ухмыльнулся, перехватывая нож и глядя на Уолша так, будто тот был стейком с кровью, с которым вот-вот разделаются.
Только через мой труп.
Сейдж резко повернула голову ко мне.
– Сделай же что-нибудь!
Моя волчица встала, дрожа, когда бушующая ярость охватила нас обеих. Ирокез склонился над Уолшем, не обращая внимания на волчицу, и предоставляя мне прекрасный обзор на свою грузную задницу. Между его ног под тканью штанов проглядывало два бугорка плоти.
Я скривилась от того, что должно было произойти, но у волчицы подобного отвращения не наблюдалось. Плоть оставалась плотью.
Она прыгнула, размыкая челюсти, и все вокруг задержали дыхание. Когда она ощутила кусок его плоти у себя в пасти, то сомкнула челюсти.
Сильно.
Тролль-фейри с ирокезом и одним яйцом пытался подняться.
Волчица трясла челюстью, словно собака, пытающаяся оторвать голову любимой мягкой игрушке, пока кусок плоти тролля не оказался зажатым у нее в пасти.
Воздух в амбаре прорезал нечеловеческий вой; нож со звоном упал на землю, и тролль резко затрясся, заваливаясь на бок и теряя сознание. Когда он обмяк, волчица выплюнула то, что было у нее в пасти, не став дожидаться, когда гигант поднимется. Этот ублюдок принес нож на кулачный бой.
Вот что значит играть по тюремным правилам, сука.
Его восковая кожа блестела от пота, когда волчица запрыгнула к нему на грудь и уставилась на него сверху вниз. Толпа скандировала с безумным воодушевлением.
– Волк! Волк! Волк!
Я посмотрела на Уолша – его веки закрылись, пока он становился все слабее, и поняла, что нужно закончить все быстро, чтобы мы могли ему помочь.
Но волчица сомневалась.
Я не могла убить кого-то, если они были беззащитны и без сознания. Я оглянулась, чтобы посмотреть на Трипа. Его глаза блестели от злобы. Мог ли он прекратить бой? Или смерть была единственным выходом из этой клетки? Наверное, следовало спросить это до того…
Горло волчицы обхватила мертвая хватка, сжавшая его так сильно, что казалось, будто трахею раскрошили в мелкий порошок. Волчица обернулась на тролля-фейри и встретилась взглядом с ужасающими черными глазами.
– Ты чертова сука! – зарычал он, слюна летела из его рта ей на морду.
Он часто и тяжело дышал, погруженный в мир боли, но это, похоже, не мешало ему удерживать горло волчицы словно в тисках. Она рвалась назад, стараясь освободиться из его хватки, но ничего не получалось. Он был слишком силен, и она находилась в дерьмовом положении: не на что опереться и не за что зацепиться. Другой рукой он потянулся в сторону, шаря по мату в поисках ножа. Волчица запаниковала, не в состоянии дышать и начиная ослабевать.
– Я собираюсь расчленить тебя, орган за органом, и когда закончу, ты не… – Он застыл, подняв глаза вверх, когда над его лицом пронеслась тень.
Перед глазами уже мелькали пятна, зрение затуманивалось по краям. Волчице требовался воздух. Срочно. Она уже хотела обратиться в призрака, выскользнув из его хватки, но тогда всем станет понятно, кто я такая.
– Погоди, – сказала я и моргнула, переключаясь на ее зрение.
– Это ищешь? – прокряхтел Уолш с ножом в руке, стоя над троллем.
Чудище лежало на спине, область паха кровоточила, а волчица была у него на груди.
Он выпустил волчицу, пытаясь подняться, когда Уолш встал на одно колено и перерезал ему глотку, быстро и чисто.
И пока тролль-фейри обмякал, волчица прерывисто хватала ртом воздух…
Толпа взбесилась, кто-то свистел, кто-то ликовал, пока волчица восстанавливала раздавленную трахею или что он там ей нарушил. Ком у меня в горле становился менее болезненным, и вскоре я смогла дышать нормально. Из рук в руки передавались деньги, а Трип пристально смотрел на волчицу с Уолшем через прутья решетки.
Мы только что убили двух его призовых бойцов, но он дал слово. Это должно что-то значить. Когда всем заплатили, он подошел к нам, звеня золотыми монетами в кармане.
– Я думаю, теперь вы должны нам заплатить, сэр? – бесстрашно сказала Сейдж, нервно поглядывая на Уолша и мою волчицу, пока те, хромая, выбирались из клетки, которую только что открыли. Уолш крепко держался за рану, сквозь его пальцы продолжала сочиться тонкая струйка крови.
– Моему слову можно верить, – прорычал Трип. – Приведи лошадь, – сорвался он на одного из своих лакеев.
По выпуклости монет в его кармане, я бы сказала, он мог позволить себе даже больше.
Я откашлялась.
– И освободите волчицу-Паладина.
Он взглянул на меня глазами чернее нефти.
– И это.
Десять минут спустя я стояла на коленях над обмякшим истекающим кровью Уолшем, пока он сжимал бок от боли. Волчица-Паладин свернулась калачиком у моих ног. Когда Трип открыл ее клетку, она пряталась в углу, дрожа. Сейдж попыталась осторожно выманить ее, но это не сработало. Так как Уолш находился при смерти, я начала терять терпение. Но когда вытянула руку и твердым голосом скомандовала подойти ко мне, она сдвинулась с места. Она не обернулась в человеческую форму, и я была не против, потому что сначала нам надо побеспокоиться о Уолше.
Уолш стонал, и мои руки тряслись, пока я копалась в аптечке в поисках чего-то, что могло бы оказаться полезным. У меня вырвался всхлип отчаянья, и Паладин у моих ног сжалась. Я нахмурилась, глядя на нее, а волчица, сидевшая в задней части повозки, в которой мы ехали, оглядела всех испытующим взглядом. Мы собирались избавиться от Паладина, как только выберемся отсюда, но что-то с ней было не так. Она казалась слишком кроткой, и ее бы съел койот или схватил темный фейри. Кроме того, Сейдж была полностью сосредоточена на Уолше, чтобы думать о заклятом враге ее семьи.