Может, я просто вернусь в Город вампиров, а Сойер обсудит с ними мое возвращение?
Ага, ну да.
Воспоминания об «извлечении» моей силы нахлынули на меня, и я содрогнулась.
Мармал приблизилась к стене сарая и подняла ружье, которое было прислонено к ней.
– Знаешь, как стрелять из такого?
Мои глаза округлились, и я замотала головой.
Она кивнула и переломила ствол дробовика посередине, чтобы продемонстрировать два темных отверстия.
– Вставляешь сюда два патрона… – Она захлопнула ружье. – Закрываешь, целишься, взводишь курок и стреляешь.
Я сухо ей улыбнулась.
– Это все?
Она усмехнулась.
– Будет отдача, поэтому упирай его в плечо. Оружие используй только в крайнем случае, потому что слышно его будет за полтора километра.
Я кивнула. Раскрыть, закрыть, прицелиться, взвести курок, выстрелить. Крайняя мера.
– Поняла.
Мармал протянула мне два кожаных наручника, идеально севших поверх металлических, и я неожиданно притянула ее к себе, чтобы обнять.
– Спасибо, – прошептала я.
Эта женщина спасла мне жизнь, когда я ожидала, что она меня сдаст. Это показало, что не все тролли были плохими, так же, как и не все Паладины.
Запах жасмина окутал меня, и Мармал сжала меня в ответ. Если бы мы не жили в разных мирах, мы бы стали хорошими друзьями, я не сомневалась в этом.
– Береги себя. Ты – Паладин, торговец, помнишь?
Она отстранилась, пока я натягивала кожаные наручники поверх металлических. Они были твердыми на ощупь, будто кожу обернули вокруг пластика или чего-то, что помогало им держать форму, и они полностью скрывали металл. Я выглядела как крутая лучница, а не как девушка в бегах.
– Будь осторожна, Деми. Когда ты вернешься, пошли сообщение Мармал в Розедаль, до меня дойдут слухи, и я буду знать, что ты в порядке.
В глазах у нас стояли слезы. Мы были двумя женщинами, которые объединились в трудные времена, и нам было тяжело прощаться. Я не могла связаться с Сойером и оказалась абсолютно одна. Если бы вампиры не гнались за мной, я бы осталась здесь на какое-то время – с ней. Я бы училась готовить и ухаживать за животными. Здесь мне было спокойно.
– Иди, ну же! – Отмахнулась она и вытерла глаза. – Нельзя, чтобы меня заметили плачущей. Надо поддерживать репутацию, – пошутила она.
Я кивнула, не доверяя своему голосу, а затем запрыгнула на Джинни. Потянувшись, я сунула ружье между ремнями тюка, чтобы при необходимости его можно было легко вытащить. Потом достала заляпанную маслом карту, которую дала мне Мармал, и задала Джинни направление к границе Территории темных фейри.
– До свидания, Мармал. Я пошлю весточку, – помахала я ей.
Она кивнула, сглотнув, и помахала в ответ, глаза ее блестели от слез.
Часть меня хотела остаться здесь подольше. Жизнь с ней на ферме могла стать легкой и радостной, но я знала, что мне нужно возвращаться. Нужно увидеть Сойера. Побить Мередит. А самое важное, я должна узнать больше о том, что от меня хотели вампиры и что это за извлечение силы.
Я проехала мимо нескольких фермеров, которые махали мне или здоровались, спрашивая, чем я торгую. Мармал дала мне с собой не слишком востребованные товары, чтобы меня ничего не задерживало. Люди, которые встречались мне, быстро теряли интерес. Похоже, торговцы-Паладины были в Деревне троллей постоянными гостями. Я думала, как они могли оказаться плохими, если первая троллиха, которую я встретила, спасла мне жизнь, а моя мама любила Паладина. Может, Сойер ошибался насчет них.
Очевидно.
День тянулся мучительно медленно. Никакого телевизора, социальных сетей и даже не с кем поговорить. Я поймала себя на мысли, что разговариваю сама с собой. Разговариваю с Сойером, с Мередит, с Сейдж, и даже с Юджином. Казалось, к наступлению ночи я сойду с ума. Я не останавливалась, чтобы поесть, просто закидывала в рот сушеные ягоды и орехи, пока Джинни шла, а отдыхали мы только тогда, когда казалось, что ей это нужно.
Когда над лесом сгустилась темнота, я решила взобраться на дерево, как посоветовала Мармал, и попытаться поспать. Пока не подняла глаза, я не замечала, что в кронах через каждые тридцать метров или около того находились небольшие платформы. На них стояли деревянные кровати. Видимо, это было чем-то обычным для троллей, бесплатными местами для ночлега.
Подведя Джинни под одну из таких спальных платформ на дереве, я привязала ее внизу и налила немного воды ей в миску.
– Сегодня ты хорошо потрудилась.
Я гладила ее, пока она втягивала воду сквозь сжатые губы и ела из кормового мешка. Потом я вскинула на плечо тюк и ружье и полезла на дерево.
Это намного легче, когда тебе пять.
С травмированным плечом взобраться оказалось очень сложно. Нога несколько раз соскальзывала, и я дважды едва не уронила ружье. Когда я наконец добралась до платформы, правая рука дрожала от усталости, а когда я растянулась на жесткой деревянной кровати, мое тело обмякло. Бедра и задница болели от продолжительной езды на осле и постоянного напряжения, чтобы удержать равновесие и остаться в седле. Каково Джинни было весь день таскать на себе мой вес, я даже не могла представить.
Сквозь деревья я смотрела на небо, которое медленно темнело. Как, черт возьми, я дошла до этого? Мой мозг пытался понять, как получилось, что я лежу на дереве в Деревне троллей, а две ночи назад готовилась к встрече с Сойером, и он должен был объявить, что я та, кого он выбрал. Я вздохнула, натягивая тонкое замшевое одеяло, которое дала мне Мармал. Мои руки и ноги горели от боли и усталости, и, несмотря на то, что было около семи вечера, я ужасно хотела спать.
Была лишь одна вещь, которую мне требовалось сделать прежде. Я знала, что Сойер безумно обо мне переживал, но не представляла, разорвала ли я нашу связь или мы оказались слишком далеко друг от друга. Даже если будет очень больно, я должна попытаться.
– Сойер? – прошептала я, вздрогнув, когда по моим едва зажившим рукам пробежала горячая волна тока. Я ждала, успокаивая разум и надеясь хоть на что-то. Слово, ощущение, знак.
Я пролежала так, наверное, около часа в ожидании ответа от Сойера. Когда наступила темнота, я услышала стук копыт и тявканье. Будто внизу пировала стая диких гиен. Теперь я поняла, почему тролли спали на деревьях. Я пыталась заставить себя бодрствовать, на случай, если животные заберутся сюда или я понадоблюсь Джинни, но мое тело отяжелело, и в конце концов я провалилась в сон.
Глава третья
Из сна меня выдернул треск ветки, сердце заколотилось в груди. Небо было темным, а луна светила с вышины. Я потянулась за ружьем, встревоженная звуком, и поняла, что на месте его нет.
Черт.
Когда я услышала, как взвели курок, сердце у меня ушло в пятки. Я вскочила, но прежде, чем успела повернуться, холодный стальной ствол прижался к моему затылку.
– Кто ты? – В мужском голосе различался легкий акцент, и я сглотнула, стараясь унять страх.
– Мое имя Мара, – быстро сказала я, позаимствовав сокращенную форму имени Мармал. Если за мою голову вампирами была назначена награда в два миллиона долларов, я определенно не собиралась отвечать, что меня зовут Деми.
– Кто ты такая, волчица? – голос звучал хрипло и был пропитан гневом.
– Я Мара. Торговец-Паладин…
Ствол уткнулся в мою шею сильнее, и я замолкла.
– Ты не Паладин, я знаю свой народ, – прошипел он. – Волосы у них не цвета кукурузного початка.
Вот дерьмо.
Каковы шансы, что я наткнусь на настоящего волка-торговца из Паладинов? Почему вселенная так меня ненавидела?
Последующие слова я подбирала с осторожностью.
– Я изгнанная городская волчица в бегах. – Ружье слегка отодвинулось от моего затылка, и я приняла это за хороший знак. Подняв руки, показала ему кожаные наручники на запястьях. – Они скрывают мои кандалы. Я просто пытаюсь добраться до Города светлых фейри.
Он убрал ружье, а потом заскрипело дерево, когда он шагнул, чтобы показаться мне.
Ух ты.
Чувак, надень штаны. Он стоял передо мной практически голый, пах прикрывала замшевая тряпка, и его мускулы были рельефными, словно у гребаной статуи. Ровный коричневый загар покрывал его тело до линии шоколадно-каштановых волос. Но больше всего меня потрясли его глаза. Они были миндалевидной формы и голубого цвета – такого же, как у человека, который спас меня, когда я упала с горы.
– Ты выглядишь как он, – выдохнула я, и он вздрогнул всем телом.
Мужчина крепче сжал ружье и присел передо мной на корточки, на его щеках я разглядела две полосы темно-синей боевой раскраски.
– Кто?
Дерьмо. Мне не следовало ничего говорить, но я подумала, что он может учуять ложь или что-то в этом роде, и поэтому решила, что честность будет лучше всего.
Я сглотнула.
– Мужчина, который меня спас, когда я упала с горы Уотерфолл несколько недель назад.
Выражение его лица полностью изменилось, и я увидела, как его прекрасные черты исказило горе. Этот парень не мог быть старше меня больше чем на год, и все же сейчас он выглядел таким старым, будто провел десятилетия в страданиях и грусти.
– Что случилось? – Его голос был резким, но понимающим, а пальцы ослабили хватку на ружье. – Мы нашли тело и предположили, что это сделали Итаки.
Я сглотнула, мои глаза увлажнились, когда я поняла, что у мужчины, спасшего меня, возможно, была семья; может, это его ребенок, а я не сделала ничего, чтобы попытаться найти его родственников и рассказать им, что произошло.
– Это была школьная экскурсия, я делала фотографии на вершине горы Уотерфолл. Потом поскользнулась и свалилась, попав за территориальные флаги.
Его глаза округлились.
– Ты упала с этой горы?
Я кивнула, вспоминая боль, которую ощущала, и насколько ужасным было падение.
– Я очень испугалась, и мне было так больно. Мужчина с добрыми голубыми глазами и ожерельем из костей на шее дал мне горькую пахучую траву, которая избавила меня от боли.