– Привет, Алли, как дела?
– Спасибо, отлично. Ты как-то запыхалась; все в порядке?
– Да. Я хотела узнать, тебе удалось найти сына миссис Макдугал?
– О да. Фактически я целый вечер сидела рядом с ним за ужином.
– Грандиозно, Алли! Ты выяснила у него что-нибудь насчет биологических родителей Мэри-Кэт?
– Боюсь, ничего. Правда, у нас был откровенный разговор о приемной дочери. Он был десятилетним мальчиком и помнит, как однажды его родители приехали домой вместе с Мэри-Кэт. Он считает, что это было местное удочерение. Мать не предупреждала его о необходимости избегать контактов с сестрами Деплеси, но Мэри-Кэт сообщила ему по телефону о визите Сиси и Крисси. По его мнению, у нее могло возникнуть желание побольше узнать о своей биологической семье. Он был так дружелюбен, что я чувствовала себя ужасно из-за того, что сразу не сказала ему о цели моего приезда. Что у вас случилось? Мерри снова сбежала?
– Нет, мы так не думаем. Вчера Орландо проследил за ней до Клеркенуэлла – судя по всему, она направилась в архив регистрации браков, рождений и смертей. Потом она вернулась в отель и скрылась в своем номере, а в шесть часов вечера позвонила мне и сказала, что плохо себя чувствует и не может поужинать с нами. Она добавила, что собирается перезвонить сегодня утром, сообщить о своем состоянии и сказать, сможет ли она выйти к ланчу. Проблема в том, что а) мне нужно вернуться в Кент и забрать Рори из школы, и б) Орландо должен вернуться в свою книжную лавку. Конечно, он останется, если Мерри согласится на ланч, но… ох, не знаю, но все пошло не так. Даже Орландо впал в уныние, что с ним бывает очень редко. Боюсь, мы все же испугали ее и она думает, что мы ее преследуем. Но если Мэри-Кэт возложит венок на могилу Па, это же не смертельно, Алли? Я видела кольцо собственными глазами и уверена, что оно то же самое, что и на картинке, но, возможно, нам следует подождать, пока бедная Мерри не завершит путешествие и не вернется домой к своей дочери. Тогда они вместе решат, хочет ли Мэри-Кэт вообще видеться с нами.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – вздохнула Алли. – Ладно, я позвоню тебе, если снова встречусь с Джеком. Но я не собираюсь подстраивать встречу, Стар.
– Очень хорошо понимаю тебя. Ладно, мне надо идти. До скорого, Алли!
Алли положила трубку. Как и Орландо, ситуация смутно угнетала ее. Какая-то часть ее существа хотела забыть о первоначальных побуждениях и просто наслаждаться ощущением покоя, с которым она проснулась сегодня. Она уже собиралась встать и прогуляться к фермерскому дому, чтобы спросить у Жинетт, где находится местный супермаркет, когда из-за угла вдруг появился Джек.
– Доброе утро. Я не помешал? – Он указал на телефон, который Алли все еще держала в руке.
– Вовсе нет. Не хотите присесть?
– Извините, не могу. На самом деле я пришел спросить, нужны ли вам продукты. Франсуа на совещании насчет будущего урожая, а когда у меня образуется свободное время, Жинетт посылает меня в деревню за покупками. Она говорит, это помогает развивать мои навыки французского, – усмехнулся он.
– В сущности, я собиралась спросить Жинетт, где ближайший супермаркет. И местное риелторское агентство, разумеется, – поспешно добавила Алли. – Мне нужно хотя бы зарегистрироваться там.
– Хотите, я подвезу вас в Жигондас? Тогда мы убьем двух зайцев, и вы поможете мне в супермаркете, чтобы я не спутал ананасы с анисом!
– Ладно, но, может, лучше я поеду следом за вами на своем автомобиле? Иначе вам придется подождать меня возле риелторского агентства.
– Не возражаю. Пока Франсуа нет рядом, я либо сижу и ищу какую-нибудь винодельческую фразу во французском словаре, либо пью пиво в солнечном Жигондасе.
– Можно делать то и другое одновременно, – заметила Алли, и оба рассмеялись.
– Хорошо. Тогда я пока оставлю вас. Встретимся часов в десять возле моего автомобиля, хорошо?
– Спасибо, Джек.
– Без проблем.
По прибытии в живописный городок Жигондас, который, по словам Джека, был одним из лучших апелясьонов[30] в регионе, Алли увидела, что он забит туристами, жаждущими продегустировать вина из местных кюве. Кафе гудели от разговоров, люди сидели за столиками, выставленными на мостовую. Алли и Джеку с трудом удалось найти место для стоянки старенького «Ситроена» Жинетт.
– Прелестное местечко, – заметила Алли, пока они шли по склону холма под ярким солнцем.
– Ну да. Давайте-ка зайдем в этот супермаркет и купим продукты из списка Жинетт, ладно? – Джек вошел в узкий магазин, похожий изнутри на звездолет, растянувшийся в бесконечность и набитый продуктами на полках.
– Ладно, но я не собираюсь помогать вам, – твердо сказала Алли. – Единственный способ выучить язык – учиться на собственных ошибках.
Они взяли корзинки и разошлись в стороны, чтобы встретиться возле кассы.
– Можете хотя бы проверить, правильно ли я выбрал продукты из списка? – спросил Джек, когда они стояли в очереди.
Алли быстро просмотрела корзинку, сверяясь со списком.
– Почти идеально, только ей нужно обезжиренное, а не цельное молоко.
– Спасибо. – Он побежал менять коробку.
Джек загрузил пакеты в автомобиль и прогулялся с Алли по улице до риелторского агентства. Она попробовала открыть дверь, но та оказалась запертой.
– Проклятье! Буквально одна минута после полудня, а они уже заперли дверь. – Джек ухмыльнулся. – Типичные французы – ланч прежде всего. Прощу прощения; мы говорим по-английски, поэтому я все время забываю, что вы француженка.
– Нет, Джек. Я из Швейцарии, помните?
– Ну да, конечно же, – поправился он, когда они возвращались к автомобилю. – На самом деле я думаю, что французы абсолютно правильно расставляют свои приоритеты: от жизни прежде всего надо получать удовольствие. В конце концов, живем один раз.
– Моя сестра Тигги не согласилась бы с вами в этом вопросе.
– Правда? – Джек остановился и указал на придорожное кафе, наполненное посетителями. – Слушайте, почему бы нам не посидеть здесь до двух часов, пока откроется агентство? Или у вас есть какие-то другие дела?
– У меня нет, но разве Жинетт не понадобятся ваши покупки?
– Они понадобятся вечером, и, наверное, она будет только рада не много отдохнуть от моей физиономии. Ну как, зайдем в кафе?
– Почему бы и нет.
В кафе Джек быстро нашел свободный столик для двоих.
– Пиво? Вино? – спросил он. – Поскольку я здесь, то заодно собираюсь перекусить, а вы?
– Мне бокал розового вина… и да, меню выглядит соблазнительно.
– Хорошо, если мы дождемся обслуживания. – Джек закатил глаза. – Однажды я ждал целых двадцать минут, прежде чем на меня обратили внимание. В Новой Зеландии такого бы точно не случилось.
– От всех своих знакомых, которые там бывали, я слышала, что это прекрасная страна.
– Да, и там есть практически все. Катание на лыжах зимой, жара и солнечные пляжи летом, а глубинка, где я живу, просто рай на земле. Чего там не хватает, во всяком случае за пределами городов, так это людей. Наш ближайший сосед живет в пятнадцати минутах езды на автомобиле. Так что если вы любите уединение, это самое оно.
– А вам нравится уединение?
– Не нравилось, пока я не вернулся домой из университета, но, полагаю, я привык к нему. А потом ты оказываешься в таком месте, как сейчас, – в деревеньке, где полно народу, – и гадаешь, за каким чертом ты здесь оказался. Но я не жалуюсь. Мне нравится моя работа, и я живу в потрясающей стране.
– Я бы хотела посетить Новую Зеландию, – заметила Алли и помахала проходившему мимо официанту, который откровенно проигнорировал ее.
– Не стоит и говорить, что мы с радостью примем вас на нашей винодельне в любое время года. Проблема Гибстон-Вэлли состоит в том, что молодежь уезжает в города и вокруг меня живут в основном пожилые люди. Я каждый раз с нетерпением ожидаю компанию туристов, которые колесят по региону и иногда заглядывают на винодельню ради ночлега и хорошего вина.
Алли развернула меню перед официантом, который наконец вернулся и принял заказ на пиво, розовое вино, кувшинчик воды и два стейка ти-бон[31].
– Значит, ваши родители – настоящие киви? – спросила она.
– Нет. Киви – это «местный уроженец», если вы понимаете, что я имею в виду, то есть любой коренной житель, кроме маори. Большинство населения представлено эмигрантами из других стран. Я родился там, но родители моего отца жили в Шотландии, отсюда и фамилия Макдугал. А моя мама росла в Дублине, в Ирландии. Но, полагаю, они вполне могли бы называть себя киви после многих лет жизни в Новой Зеландии.
– Ваши родители возвращались в Шотландию и Ирландию?
– Отец вроде бы пару раз ездил к своим родителям и приглашал их к нам, но мама, насколько мне известно, никогда не возвращалась в Ирландию. У нас есть фотография, где она получает университетский диплом, но, думаю, когда люди начинают новую жизнь, им хочется сосредоточиться на будущем, а не на прошлом.
– Согласна, – сказала Алли, когда официант принес два кувшинчика, бутылку пива и бокалы. Она заглянула в оба кувшинчика, потому что заказывала только один.
– Mon Dieu! В одном из них розовое вино. Но я же просила только один бокал!
– Здесь так не делается. – Джек с улыбкой налил ей вина и воды. – Ваше здоровье!
– Взаимно. – Алли подняла свой бокал. – Что касается вашей мамы, то, когда я отправилась на поиски собственной семьи, путешествие оказалось отчасти болезненным, а отчасти необыкновенным.
– Кстати, моя мама говорила, что собирается посетить Ирландию во время своего нынешнего путешествия.
– Понятно. Она отправилась одна?
– Да. Мы с Эм-Кей – так зовут мою младшую сестру – были не слишком рады этому, но наша мама себе на уме и чрезвычайно независима, понимаете? Честно говоря, я никогда не понимал, почему она похоронила себя заживо в Гибстон-Вэлли и так и не воспользовалась своим университетским дипломом.