настоящая мама и всегда будешь ею, но, когда началась эта история с потерянной сестрой, я просто захотела узнать, кто мои биологические родители, чтобы двигаться дальше, понимаешь?
– Разумеется. – Я кивнула. – Так что было дальше?
– Ну, я заполнила бланки и прислала по факсу копию своего паспорта и свидетельства о рождении. Тот парень, Чип, он сказал, что это займет некоторое время, поэтому я не ждала скорых новостей, но…
– Что?
– Два дня назад я получила электронное письмо. Они нашли ее! Я имею в виду мою биологическую мать.
– Отлично. – Я кивнула, хотя мне вдруг захотелось расплакаться, потому что эти два слова ранили мою душу. – А потом? – невпопад добавила я.
– Я напечатала ей короткое письмо, как и предложил Чип. Сказала, что хочу установить контакт с ней, и угадай что?
– Ты получила ответ, – сказала я.
– Да. Вчера ночью, когда я находилась в аэропорту Хитроу. Очевидно, сейчас вся корреспонденция проходит через опекунское агентство, но я знаю, что ее зовут Мишель и что она собирается написать мне. Она хочет установить контакт. Мама, это приемлемо для тебя?
– Отлично, просто отлично, – сказала я, но не нашла в себе сил изо бразить бурную радость ради моей дочери. Моей дочери… Подошла официантка с сэндвичами, и я была рада хоть на что-то отвлечься. – Выглядит неплохо, – добавила я и откусила кусочек, хотя мой желудок был готов взбунтоваться.
– Думаю, Мэри-Кэт хочет сказать, что раз уже эта женщина согласилась ответить, то, наверное, у нас есть шанс добраться до сути дела с загадкой потерянной дочери, – мягко сказал Джек.
– Точно, – подтвердила Мэри-Кэт между глотками. – Мама, я еще думала о том, были ли другие люди, которые пытались удочерить меня. Чип сказал, что в Новой Зеландии в целом чаще принимают в семьи малышей из других стран, а не тех, кто родился там. Я подумала, что, может быть, этот умерший отец – Па Солт, как эти сестры называют его, – обратился с просьбой удочерить меня, но проиграл тебе и папе? Ну, или еще как-то. – Она пожала плечами.
– Это определенно другая история. – Я кивнула, пытаясь изобразить энтузиазм. Мэри-Кэт была не виновата в моем эмоциональном конфликте из-за этих новостей, как и во всех прочих событиях из нынешнего водоворота, в который превратилась моя жизнь. – Кстати, вы видели Тигги сегодня утром?
– Да, она спустилась к завтраку после твоего ухода и присоединилась к нам в прогулке по городу, – сказал Джек.
– Где она сейчас?
– Думаю, пошла к себе в номер собирать вещи. Ближе к вечеру она улетает в Шотландию.
– Ясно. У вас моя кредитная карточка, так что оплатите по счету за всех нас. И, Джек, закажи такси через двадцать минут.
– Конечно, мама.
– Мэри-Кэт, ты иди со мной, – сказала я, направившись к лифту, в то время как Джек вышел в фойе.
– Мама, ты нормально отнеслась к этому? – осторожно спросила Мэри-Кэт.
– Само собой, – ответила я, когда мы вышли из лифта и пошли по коридору. – Я всегда понимала, что однажды тебе захочется познакомиться со своими биологическими родителями.
– Полегче, мама. Пока что мы всего лишь собираемся переписываться. Последнее, чего я хочу, особенно после потери отца, – это снова причинить тебе боль.
– Иди сюда.
Я привлекла дочь к себе и обняла ее. Она прильнула ко мне, как раньше, когда была крошечной малышкой двух дней от роду.
– Ну, вот. – Я понимала, что близка к слезам. – Собери свои вещи, и встретимся внизу через двадцать минут, хорошо?
– Хорошо. Люблю тебя, мама, – добавила она, когда оторвалась от меня и пошла в свой номер.
Когда я собиралась спуститься вниз, в дверь постучали. Я открыла и увидела Тигги, стоявшую на пороге.
– Заходите, Тигги!
– Здравствуйте, Мерри. Я лишь хотела зайти и попрощаться. Джек сказал, что вы уезжаете.
– Да. То есть мы не уезжаем из Ирландии, а едем в Западный Корк, где я родилась.
Она посмотрела на меня:
– Вы ищете ответы?
– Полагаю, да, но найду ли я их – это другое дело. Не знаю, чего и ждать.
Тигги подошла ко мне и снова взяла меня за руку.
– Уверена, что у вас все получится, Мерри. После смерти Па Солта все мои сестры отправились в путешествие по своему прошлому. Иногда оно было пугающим, но все мы нашли то, что искали, и это сделало нашу жизнь гораздо лучше. И у вас будет так же.
– Надеюсь на это.
– Я чувствую ваши опасения, но будет лучше, если вы в конце концов избавитесь от страха.
Я смотрела на эту девушку, которая выглядела такой хрупкой, но казалась такой мудрой. Каждый раз, когда она брала меня за руку, на меня накатывало ощущение спокойствия.
– Я записала свой мобильный номер, – сказала она, отпустила мою руку, пошарила в кармане джинсов и протянула мне листок бумаги. – Если возникнут любые проблемы, позвоните и оставьте сообщение. Обещаю, что свяжусь с вами так быстро, как только смогу. Там, где я живу, слабый сигнал мобильной связи, – пояснила она. – Я также записала номер моей старшей сестры Майи и номер нашего стационарного телефона в Атлантисе, нашем доме в Женеве. Если понадобится помощь, только позвоните.
– Спасибо, – сказала я. – Когда вы собираетесь отправиться в этот морской круиз?
– Через неделю, во вторник. Некоторые из нас прилетят в Женеву, а другие – прямо в Ниццу, где пришвартована яхта. Мы были бы чрезвычайно рады, если бы вы присоединились к нам, – твердо добавила Тигги.
– Но… мы даже не знаем, является ли Мэри-Кэт потерянной сестрой, верно?
Тигги посмотрела на мое кольцо и легко провела пальцем по нему.
– Вот оно, доказательство. Семь изумрудов для семи сестер. До свидания, Мерри; надеюсь скоро увидеть вас всех.
Во время железнодорожной поездки в Корк-Сити, которая продолжалась два с половиной часа, я проспала большую часть пути; так на меня подействовало прикосновение Тигги.
– Мама, мы прибываем на вокзал. – Мэри-Кэт легонько встряхнула меня за плечо.
Я проснулась и увидела вокзал Кент, с которым успела хорошо познакомиться в возрасте от одиннадцати до двадцати двух лет. Конечно, он был модернизирован, но сохранил впечатление добротной старины, со сводчатым железным потолком, отголосками шагов и голосов. В былые дни я радовалась, когда возвращалась сюда вместе с Бриджет на каникулы из дублинского пансиона. Ее отец сажал нас в блестящую черную машину с просторными кожаными сиденьями и отвозил в Западный Корк, поскольку старая железнодорожная линия, некогда обслуживавшая этот округ и доставлявшая Амброза почти до двери дома отца О’Брайена, закрылась в 1961 году. Я помнила, как облегченно вздыхала, забираясь в этот автомобиль, потому что он вез меня домой. Потом, когда в восемнадцатилетнем возрасте я поступила в Тринити-колледж, все как будто поменялось местами, и при возвращении в Дублин я рассматривала Кент как врата, ведущие к свободе.
– Ну, вот, – сказал Джек, глядя на меня, мы стояли в центральном вестибюле. – Куда отсюда, мама?
– На такси. – Я указала на стоянку.
– Всем привет, – сказал шофер, когда подошла наша очередь. – Добро пожаловать в город Корк, прекраснейший в Ирландии. Кстати, меня зовут Ниалл, – добавил он и положил в багажник мой саквояж и два рюкзака. Потом он уселся за руль и спросил: – Куда вас отвезти?
От его мелодичного выговора у меня встал комок в горле. Я взяла сумочку и протянула ему листок бумаги с адресом гостиницы.
– Ага, «Инчиндони Айленд». Славное местечко, – сказал он. – Я сам живу недалеко оттуда, это рядом с Клонакилти. Приехали отдохнуть, посмотреть здешние места?
– Вроде бы так, – сказал Джек с переднего сиденья. – Мы с сестрой здесь впервые, но мама когда-то жила тут, правда?
Я заметила, что Ниалл рассматривает меня в зеркало заднего вида.
– Где же вы жили?
– Между Клогахом и Тимолигом… но это было уже очень давно, – поспешно добавила я. Я знала о том, что местные сплетни могут начаться с сообщения о чьем-то прибытии, о котором раструбят со скоростью света.
– У меня есть родственники в Тимолиге, – сказал он. – Какая у вас фамилия?
– Я… Когда-то я была О’Рейли.
– Разумеется, О’Рейли живут в этих местах. А как назывался ваш дом?
– Кросс-Фарм, – сказала я.
– О, думаю, я знаю его и готов поспорить, что у нас есть общая родня. Здесь все друг друга знают. – Он обернулся к Джеку и Мэри-Кэт. – Значит, вы с сестрой здесь впервые и хотите посмотреть, где выросла ваша мама?
– Да. Нам не терпится все увидеть, правда, Мэри-Кэт?
– Точно, – подтвердила она.
– Мы остановимся в одном из лучших мест на побережье, но если захотите прогуляться, то рекомендую маяк Гэлли-Хэд недалеко от дома вашей мамы. Потом, конечно, есть аббатство в Тимолиге и центр Майкла Коллинза в Кастлвью.
Пока Ниалл информировал и поучал моих детей, я удивленно глядела в окошко, поражаясь не только количеству автомобилей, но и самим дорогам. Мы ехали по двухполосному шоссе, и асфальт был совершенно гладким. Поездки домой из Дублина даже в большом и комфортабельном автомобиле отца Бриджет не обходились без ям и ухабов. Похоже, Западный Корк наконец вступил в двадцать первый век.
– А вот и аэропорт, – продолжал Ниалл. – Новый терминал открылся два года назад, и это было великое событие! Я часто заглядываю туда по дороге из Корка, чтобы выпить кофе.
Когда мы приехали в Иннисхаммон, я обрадовалась, увидев, что главная сельская улица не особенно изменилась.
– Смотри, мама! – воскликнула Мэри-Кэт. – Все дома выкрашены в разные цвета, это так красиво!
– Здесь вы увидите много таких домов, как и в других ирландских поселках, – вставил Ниалл. – Когда идут зимние дожди, глаз отдыхает на ярких цветах.
Мы въехали в Бандон, который Ниалл своевременно обозначил как «Врата Западного Корка», и я узнала некоторые магазины, сохранявшие семейные имена, написанные краской на вывесках над дверями. Потом мы наконец оказались среди цветущих полей и косогоров, не изменившихся со времен моего детства. Пологие склоны по обе стороны от дороги были усеяны пасущимися коровами, и я заметила распускавшиеся цветы на кустиках фуксии. Единственной переменой были современные бунгало на месте старых каменных руин.