ли особой душевной теплоты в адрес снохи. Это был выбор сына, пусть с этим выбором и живёт! Что они могут поделать! Главное, ему нравится! Разонравится эта, появится другая! И всё же Пётр неожиданно для родителей уже долгое время проявлял постоянство – Марию менять на другую зазнобу не желал и даже, похоже, не заводил адюльтеров на стороне. Иногда Евгения Сергеевна замечала натянутость между супругами, но никогда пара не выясняла отношения публично. Главное, что квартира сияет чистотой, холодильник забит продуктами, Петруша всегда в свежих рубашках и отглаженных брюках. А то, что сноха не пользуется дорогим фарфором и коврами, так это только плюс! Значит бережливая!
Маша складывала тарелки в посудомоечную машину на кухне и невольно захватила разговор мужчин, которые переместились из-за стола на просторный балкон для перекура. Выход на лоджию имелся как из гостиной, так и из кухни, да и разогретая алкоголем компания общалась громче обычного, поэтому девушке не надо было специально прислушиваться. Мужчины расположились в плетёных креслах вокруг низкого столика. В панорамном окне солнце медленно садилось за горизонт, на улицах зажигались фонари и рекламные табло сверкали разными цветами. Первую скрипку в беседе как всегда играл Анатолий Михайлович Пивоваров. Высокий, статный подтянутый мужчина с ёжиком седых волос, последнее время всё чаще носил светские костюмы. Он отошёл от дел и в генеральскую форму облачался по необходимости. Несмотря на отсутствие отличительных знаков, его принадлежность к вооружённым силам можно было определить по выправке. А уверенность речи и властные нотки в голосе говорили о том, что мужчина носит высокое звание.
– Мы сейчас словно находимся в состоянии диссоциативного расстройства личности. С одной стороны всё нормально, ровно, быт, магазины, рестораны, развлечения, а с другой мы не желаем замечать происходящего! Это не про нас, там, где-то! – Анатолий Михайлович выпустил дым, затушил в пепельнице сигарету и, взболтав в бокале коньяк, сделал несколько мелких глотков. – Такое раздвоение личности может привести к ужасающим последствиям!
– При раздвоении личности, человек не знает, что он не один. Одна личность сменяет другую незаметно. Возникают провалы в памяти, пациент понимает, что какой-то момент стёрся, но восстановить его не в состоянии! Поэтому с таким диагнозом общества, я не соглашусь, уважаемый Анатолий Михайлович! Люди прекрасно осознают, что происходит вокруг!
Маша даже занавеску отодвинула и незаметно посмотрела на того смельчака, который отважился перечить самому генералу. Она толком не была знакома с этим невысоким лысым мужчиной. Знала только, что его зовут Егор Петрович и он муж сестры её свекрови. Они встречались за общими застольями, мило улыбались, раскланивались и не более. Мария заметила недовольную усмешку на лице свёкра, а Егор Петрович гнул свою линию:
– Наш народ не страдает амнезией, просто старается не замечать, блокировать негатив и делает это намеренно. Правильно вы говорите, мой дорогой генерал, что так удобнее, комфортнее и безопаснее! Спокойно думать, что это не с нами и не про нас! Ведь мир прекрасен! Нет сейчас французских и итальянских Альп, зато есть горнолыжные курорты в Сочи, Домбае, в кузбасской Горной Шории. Рестораны продолжают работать в прежнем режиме, филармонии и концертные залы забиты под завязку, магазины ломятся от изобилия! Новости доставляются из телевизора в верном направлении, холодильник не пустеет. А кому не нравятся политические ток шоу, пожалуйста, выключайте, не смотрите! Полно всяких разных передач вроде «Прямого эфира», «Голоса» или «Поём на кухне всей страной». И потом, в холодильник при желании можно положить всё что угодно! Дефицита ни на что нет!
– А так не должно быть! Нельзя жить только хлебом и зрелищами!– Анатолий Михайлович влил в себя остатки коньяка. – Удобно спрятаться в домике, не спорю! Но в наши дни надо иметь собственную, честную и открытую позицию! Я, как военный понимаю, насколько сложная сейчас ситуация и просто патриотическими лозунгами дело не решить!
– Что ты предлагаешь, папа? – Пётр захмелел, он махнул рукой, рассыпая вокруг себя пепел. – Я, например, думаю, что каждый должен заниматься своим делом!
– И вот каким таким делом занят ты? – Пивоваров повернулся к сыну. – Штаны протираешь в администрации Юго-Западного округа в отделе информационной безопасности. Это что за работа такая государственной важности? – Маша замерла, ожидая продолжения. Свёкор никогда не отличался душевной чуткостью даже в отношениях к близким, но то, что он сказал дальше повергло девушку в отчаяние.– Я думаю, тебе нужно проявить самые сильные мужские качества и отправиться туда, где сконцентрирован человеческий резерв всей страны!
– Ты на что намекаешь? – Пётр трезвел на глазах. Он вдруг понял, что это не пьяный разговор. – Погоди папа, давай потом это обсудим.
– Почему потом? Давай сейчас! И я не намекаю, а говорю прямо! Ты, как сын генерала, должен показать пример и встать в строй рядом с такими же молодыми, сильными мужиками! Я уверен, ты справишься! Я уже для службы не гожусь, слишком стар, а значит пришёл твой час! Сделаем красиво с интервью на телевидении, со статьями в газетах, с этими, как их, – свёкор пощёлкал пальцами, – блогерами! Я уже вижу заголовки типа «Сын генерала Пивоварова продолжает династию»!
– Ты это серьёзно? – Пётр затушил сигарету и поднялся. – Да, в университете, где я учился, была военная кафедра, но она не дала никакого опыта! Меня совершенно не привлекает военная дисциплина, я IT специалист и хороший специалист! Моя стезя информационные технологии! А это, скажу я тебе, на сегодняшний день весьма востребованная профессия! И напомню, это ты воткнул меня в администрацию Юго-Западного округа, сулил какие-то мифические карьерные перспективы! Хотя я мог найти работу где-нибудь в Лондоне, Мадриде или Риме!
– Вот и хорошо, что остался на родине! Она в тебе сейчас нуждается!
Маша слушала и мысленно сокрушалась. Потом она поняла, что весь разговор произошёл не случайно. В ноги влился свинец, она передвинулась к диванчику, опустилась, сложила руки на коленях и закусила губы, чтобы не заплакать. В голове вихрем проносились мысли, которые кружились разноцветными картинками. Ещё несколько дней тому назад она била посуду и требовала развода, даже представляла, что будет где-то жить отдельно, не в этой квартире, не рядом с мужем, но в глубине души точно знала, что Пётр никогда не исчезнет из её жизни. И вот сейчас этот крепко выпивший солдафон решил лишить её самого близкого в этом мире человека. И к этому Мария не была готова! К разводу готова, разъехаться готова, а отпустить насовсем не готова! Да не хочет она, не желает! И кто он такой этот хрен с горы, чтобы решать! Теперь Пётр её собственность, как и она его, по крайней мере, до тех пор, пока не появилось свидетельства о разводе! И такого свидетельства не возникнет никогда! Она не допустит! А к родителям сын уже имеет отношение косвенное, потому что у него есть своя семья! От воспоминаний глаза налились слезами, а память выталкивала картины прошлого. Она плохо помнила родителей, только какие-то смутные силуэты, далёкие голоса и ладони матери. Бабушка была всем миром, она давала тепло, добро и открывала душу. Интернат она ненавидела, старалась забыть и глушила эпизоды с видениями красного кирпичного казённого здания. Там на первом этаже располагалась столовая, откуда разносились запахи пережаренного лука и несвежей рыбы. Хотелось забыть навсегда дырявые колготки, ботинки со сбитыми каблуками и нос, который всё время краснел от холода. А тогда было холодно даже летом! Пётр вошёл в её жизнь так естественно, что Маша даже не поняла, любит его или нет. Казалось, что он всегда находился где-то поблизости, просто пришло время, и он оказался рядом. И вот сейчас придётся снова лишиться поддержки, любви, семьи, тепла и благополучия!
Маша тряхнула головой, глубоко вздохнула несколько раз, чтобы утихомирить волнение и вышла на балкон со словами:
– Анатолий Михайлович я надеюсь это шутки такие? Какой из Пети солдат?
– А такой же, как из других парней и мужиков. Они призываются с разных уголков страны: из Тувы, из Бурятии, из Мордовии, из Калмыкии! Москвичи разве отдельная каста? Священная корова, которую трогать нельзя? – генерал не поднялся с кресла, лишь повернул голову и посмотрел на сноху совершенно трезвыми глазами. – Сейчас каждый должен спросить себя: – «Кто если не мы?» В стране объявлена мобилизация, а значит, каждый должен встать в общий строй плечом к плечу!
– Но как вы можете? Это же ваш сын!
– Да это мой сын и я хочу им гордиться! Хочу, чтобы молодёжь брала с него пример! Хочу, чтобы все знали, что генерал Пивоваров не спрятал сына, не отправил за границу, не выбил бронь, а вместе со всеми на общих основаниях отправил сначала в учебную часть, потом куда командование определит!
– Его могут там убить! – Мария прижала руки к груди. – У вас разве есть другой сын или вы в состоянии родить нового? Петя ваш единственный наследник! Неужели нельзя обойтись без этого патриотического порыва? – девушка повернулась и рукой указала на мужа, который молча курил, переваривая информацию. – Сегодня ему исполнилось сорок лет! Жизнь только начинается! У него ещё не родилось потомство! Петя, да не молчи ты! Скажи что-нибудь!
Повисла пауза. Генерал не спешил с ответом, а только налил из пузатой бутылки, приложился к бокалу, глотнул несколько раз, с удовольствием выдохнул алкогольные пары, поднялся и потрепал сноху по плечу.
– А что же ты, милая моя, резину тянула, живёте уже, сколько времени вместе, а дитя до сих пор не сотворили!
– Ну, нам пора. Егор собирайся, я уже вызвала такси.
В пылу волнительного разговора, Мария не заметила, как на балконе появилась генеральша с сестрой.
– Да, дорогая, – Егор Петрович шагнул навстречу жене и в его гладкой лысине отразились отблески заката. Он, как фокусник, вынул носовой платок из внутреннего кармана пиджака и вытер пот со лба, распространяя запах какого-то одеколона. – Огромное спасибо за чудесный вечер, – мужчина двумя руками потряс ладонь Марии, расцеловался с генералом и Евгенией Сергеевной, потом подмигнул Петру, словно намекая, мол, держись парень!