ничного контроля, добравшись до первого автобуса, путешественники бросали на обочинах ненужные средства передвижения и двигались вглубь страны. В основном стремились попасть в Тбилиси. Практически никто не знал, где будет жить, чем станет заниматься, как станет искать работу и найдёт ли вообще. После прокатившейся по стране призывной волны молодые парни и мужики, бросив насиженные места, удобные кресла и привычную жизнь широким потоком двинулись в неизвестность. Они не хотели воевать.
На Дарьяльское ущелье надвигалась гроза, и сверху пришло распоряжение приостановить пропуск автомобилей. Вахтанг уже радовался вынужденному перерыву. Инспектор находился на ногах вторые сутки и очень устал. У коллеги рожала жена, и он просил задержаться на несколько часов на смене, а на сколько, не уточнил. Появление детей предугадать точно до минуты невозможно! Сихарулидзе поглядывал то на часы, то в сторону парковки, ожидая, когда появится сменщик. Он считал минуты до того, как сядет в свой автомобиль и отправится домой. А там мать, наверное, уже приготовила хачапури и заварила чай. Его дом, а точнее дом родителей находился совсем рядом в посёлке Степанцминда, до которого рукой подать, ровной дорогой на машине около десяти минут, так что уснуть по дороге за рулём не успеет. Местные называли посёлок по старинке – Казбеги. Приезжие, очумев от прекрасных горных пейзажей, для себя определяли, что населённый пункт называется в честь горной вершины Казбек. Только восхитительный вид на гору Казбек, вершина которой парила в облаках, к названию посёлка отношения не имела. Раньше поселение «Казбеги» называлось в честь грузинского писателя Александра Казбеги, который родился в этих местах. Инспектор Сихарулидзе про писателя знал, а почему посёлок сменил имя, его не интересовало. Вахтангу исполнилось тридцать пять лет. Родители корили и поторапливали с решительным шагом, потому что давно мечтали о внуках, а Сихарулидзе трагически вздыхал про себя: ну где он найдёт девушку в этой глуши, население посёлка еле натягивает четыре тысяч человек! За невестой в Тбилиси надо ехать, а с такой работой вообще бобылём состариться! Он заглядывался на коллегу девушку статную, красивую – с волосами, как воронье крыло и глазами, как чёрный жемчуг. Однако Сихарулидзе никак не мог заставить себя заговорить с ней о личном и пригласить на свидание. Он не решался просто обратить на себя внимание, чтобы сослуживица увидела в нём не только коллегу! Это лишь в байках народных говорят, что грузины народ горячий, любвеобильный и скорый на решительные шаги. И среди жгучих горцев есть застенчивые и стеснительные. Вахтанг зашёл в кабинет, потянулся, потёр шею и смачно зевнул. Уютным видом манил диван. Сихарулидзе тряхнул головой, отгоняя сладкий оазис в виде дивана с подушками. Для начала надо уточнить у начальства о временном закрытии пропускного пункта. Он сделал несколько звонков и, покрутив головой в разные стороны, резко присел несколько раз. Перерыв отменялся, гроза прошла стороной, Дарьяльское ущелье в безопасности, а значит, служба продолжается в прежнем режиме. В кабинет заглянула коллега – красивая стройная девушка по имени Нино. Именно она имела смоляные локоны и глаза костра, горящего в ночи. Она, не перешагивая порог, махнула рукой:
– Вахтанг я хочу показать тебе кое-что.
Инспектор прошёл в соседний кабинет и остановился возле стола с мониторами. Девушка указала на точку в углу одного экрана:
– Видишь эту машину?
– Ну, что с ней не так? Утомились люди, остановились у обочины, решили передохнуть.
– Я тоже так думала вчера.
– В смысле вчера?
– Да, этот автомобиль стоит второй день.
– Ну-ка давай по порядку, – Вахтанг сел на стул и придвинулся вплотную к экрану.
– Я заступила вчера утром, – Нино склонилась над Сихарулидзе. Прядь волос выбилась из общего пучка и скользнула по щеке Вахтанга, от чего тот вздрогнул. Девушка еле заметно улыбнулась, воткнула локон в общий пучок на затылке и продолжила. – На эту машину внимание обратила только к вечеру. Подумала, что мало ли, люди устали, выспятся и отправятся дальше. Вот сегодня утром проверяю веб камеры, а авто стоит на том же месте.
– Ты выяснила, когда именно машина прекратила движение?
– Вот смотри, они съехали на обочину как раз после туннеля, в котором нет освещения. Транспортный поток с включёнными фарами настолько плотный, что трудно установить точное время, когда именно произошла остановка.
– Здесь не видно номеров. Можно увеличить изображение?
– Левую колонку камер обслуживаем мы, то есть камеры отображают ситуацию на выезде из Грузии в Россию. А камеры с правой стороны показывают обстановку по направлению из России в Грузию, – Нино придвинула стул и села рядом. – Я пробовала, но при приближении картинка вовсе расплывается.
– Ты связывалась с русскими коллегами, может на камерах с их стороны видно яснее и чётче?
– Пока не звонила, хотела сначала с тобой посоветоваться.
– Честно сказать, я не вижу никакого криминала, сидят люди в салоне, утомились за долгий путь, выспятся и дальше поедут, – Вахтанг оторвал глаза от монитора и посмотрел на коллегу долгим взглядом, словно принимая для себя какое-то трудное решение. – Ты в какое время сегодня освобождаешься?
– В двенадцать, через два часа, – Нино растерялась, она не ожидала такого вопроса.
– Я могу тебя подвезти до дома? Устала, наверное, с ночной смены.
– Спасибо за заботу. Я на машине.
– Ну, хорошо, – стараясь быть безразличным, проговорил Вахтанг, поднялся, крякнул, одёрнул форменную рубашку, подошёл к двери и остановился на пороге. – Ты всё-таки свяжись с русскими в Верхнем Ларсе, надо прояснить ситуацию с авто для очистки совести.
Он взялся за ручку, но повернулся удивлённо на словах Нино:
– Я в кино лет сто не была.
– Отлично! Тогда завтра едем в Душети? А может сразу в Тбилиси?
– Лучше сразу в Тбилиси, – расплылась в улыбке девушка.
Когда за инспектором Сихарулидзе закрылась дверь, девушка похлопала себя по щекам, уже не скрывая счастливого выражения лица, потом набрала полные лёгкие воздуха и медленно выпустила, вытянув губы трубочкой. Она придвину к себе стационарный телефон, набрала номер и прижала трубку к уху.
– Добрый день. С КПП Дариали беспокоят. Могу поговорить с Абрамовым?
Через пару секунд она услышала знакомый голос:
– Слышу тебя Нино! – в трубке протрубил густой бас. – Семён Абрамов на проводе. Чем могу помочь?
– Как ты узнал, что это я?
– У нас с тобой смены совпадают, – Абрамов довольно хрюкнул. – Вы там как, в порядке?
– Уже дымимся! Как ты думаешь, когда закончится этот массовый исход?
– Когда это закончится, и чем не могу знать, я не пророк, но то, что ничем хорошим это точно! Люди срываются с мест, бросают работу, привычный уклад. И для чего? В Грузии по иммиграционным правилам они больше года находиться не смогут, регистрация временная, постоянной работы для пришлых нет! Они заплатят за съёмное жильё, проедят накопленные капиталы и через год на оставшиеся рубли вернутся обратно. Только уже их рабочие места будут заняты!
– Ладно, не нагнетай. Границу мы с тобой закрыть не в состоянии, что-то объяснять беженцам и туристам тоже полномочий не имеем. Только на вверенной нам территории должны организовать порядок. Вот по этому поводу я тебе и звоню. Тут одна машина вторые сутки стоит не двигается – направлена в сторону Грузии. Это как раз возле тоннеля, где нет освещения. Поэтому я не сразу внимание обратила. Автомобиль чёрного цвета или тёмно-синего не могу разобрать, фары выключены. Стоит возле скалы, как бы в нише, поэтому я на мониторах не могу разобрать номера. Ты посмотри, пожалуйста, камеры со своей стороны!
– Может паломники поломались или авария случилась? Ждут какую-нибудь деталь?
– Знаков аварийной остановки не видно.
– Нино дел невпроворот, перед КПП верёвка километров в двадцать, а ты отвлекаешь ерундой, – проворчал Абрамов, – дай несколько минут посмотрю и перезвоню.
– Постой Семён! Глянь заодно, в какое время автомобиль пересёк российскую границу!
– Ладно.
Нино настроилась на долгое ожидание. Она поднялась, включила чайник, взяла со стола пластиковую кружку и насыпала из стеклянной банки кофе. Вода ещё не успела закипеть, как телефон ожил.
– Вот что я тебе скажу коллега. Автомобиль «Фольксваген» после проверки документов и таможенного досмотра выехал с Верхнего Ларса в вашем направлении в шесть часов десять минут утра. Как машина остановилась после тоннеля не видно, потому что в это время ещё темно, а транспортный поток очень плотный, соответственно все едут с зажжённым светом. Номера я рассмотрел, вышлю тебе снимок. Сразу скажу, что индекс номерного знака на автомобиле относится к Грузии, а точнее к Тбилиси. Пассажиров внутри рассмотреть не удалось, стёкла тонированные.
– Значит, машина стоит уже вторые сутки!
– Именно так! – Абрамов заторопился. – Ну ладно, займусь своими делами.
– Постой Семён. Ты не хочешь составить мне компанию? Приезжай на место, посмотрим, что да как. Если всё в порядке и волноваться нечего! А если людям помощь нужна – сердечный приступ, например!
– Если приступ, то вызывать надо скорую помощь. Да и померли, наверное. Стоят давно! – хихикнул Абрамов.
– Ты думаешь это смешно? – осекла неуместное веселье коллеги Нино.
– Не цепляйся к словам! И потом, это теперь ваше дело: опознавательные знаки грузинские, авто направлялось в Тбилиси судя по номерам.
– Но до Дариали не добрались. У водителя и пассажиров есть штамп о выезде из России, но нет отметки о въезде на территорию Грузии! – упиралась Нино. – Ладно, сама посмотрю. Если возникнут проблемы, тогда снова обращусь!
Она вышла на улицу и огляделась. У пункта таможенного досмотра Нино заметила Вахтанга и замахала руками, привлекая его внимание.
– Что-то случилось? – инспектор остановился и перевёл дух от быстрого бега.
– Ты можешь подмениться на полчаса? Надо всё-таки проверить тот автомобиль. Странный он какой-то.