– Подожди минуту, я предупрежу парней. Поедем на мотоцикле. Так быстрее.
До места они добрались за несколько минут. Навстречу почти беспрерывным потоком двигался ряд машин разного калибра. В сторону Верхнего Ларса от грузинской границы полоса дороги пустовала за редким исключением. Оставив мотоцикл на обочине с правой стороны, инспектор поднял руку и тормознул фуру. Они перешли дорогу и увидели тёмно-синее авто. «Фольксваген Туарег» покосившись, стоял в стороне от дороги, почти вплотную прижавшись к скале. Настолько вплотную, что пассажир с правой стороны не смог бы открыть дверь. Нино через боковое стекло заглянула в салон, прижав ладони к вискам, чтобы перекрыть свет.
– Пассажиров двое, водитель мужчина, кто рядом рассмотреть трудно. Сзади сиденье забито какими-то коробками и сумками. Наверное, багаж.
– Они что спят?
– Не знаю, – девушка постучала костяшками пальцев в окно, потом нажала на ручку и попыталась открыть дверь, но увидев, что кнопка блокировки зафиксирована в нижней точке, покачала головой. – Заблокированы изнутри.
– Попробую зайти с другой стороны, а ты проверь багажник, – Вахтанг протиснулся межу автомобилем и скалой и надавил на ручку. К удивлению дверь приоткрылась, и на пассажирском сиденье он увидел женщину с ярко – рыжими волосами. Инспектор приподнялся на цыпочках, дотянулся рукой до бледной шеи и резко крикнул. – Вызывай скорую помощь, может, водитель ещё жив! – сам поднял огромный булыжник и за несколько ударов разбил стекло с водительской стороны. – Помоги вытащить тело из салона.
– Может, дождёмся докторов и полицию? – слабо попыталась сопротивляться девушка, а сама уже держала мужчину за ноги. – Вдруг это криминал?
– Он живой. Ищи в машине воду и аптечку, я сделаю массаж сердца!
Воду Нино нашла быстро, бутылка находилась в отсеке двери, а с аптечкой пришлось сложнее. Багажное отделение автомобиля было забито мешками, пакетами и коробками. Проезжающие мимо водители притормаживали, разглядывая, как девушка в форме пограничных служб лихорадочно опустошает от багажа салон машины. А на обочине в пыльной траве лежит молодой парень, над которым, сидя на корточках, склонился инспектор контрольно-пропускного пункта. Скорая помощь с грузинскими номерами появилась на удивление быстро. Пожилой врач моментально оценил обстановку и приказал занести тело в оборудованный салон. К этому времени подтянулись представители российских пограничных служб. Мощный грудастый мотоцикл «БМВ» с российской символикой остановился рядом с растрёпанным автомобилем. Двое инспекторов оглядев окрестности и заглянув в салон, направились к неотложке.
Вахтанг стоял возле белого микроавтобуса и курил. Увидев коллег с Верхнего Ларса, бросил сигарету, замял бычок подошвой и проворчал:
– И Абрамов тут! А их кто пригласил?
– Я, – Нино с вызовом посмотрела на Сихарулидзе. – Семёну Абрамову я позвонила. По инструкции в таких ситуациях мы должны действовать вместе с российской стороной.
Коллеги пожали друг другу руки. Абрамов – крепкий жилистый мужик лет тридцати, обратился сразу к Сихарулидзе:
– Что здесь произошло?
– Знаем не больше вашего, – с ноткой агрессии произнёс Вахтанг. – В салоне пришлось навести беспорядок, искали аптечку. Водителя вытащили на улицу, он пока жив, что дальше делать скажет доктор.
– Женщина на пассажирском месте мертва?
– Мертва. Причины не знаем. Её осматривал ассистент доктора.
– У дамы на коленях сумочка, вероятно, там документы, которые она предъявляла на паспортном контроле, – вклинилась Нино. – Внутри мы ничего не трогали. Думаю, необходимо присутствие полиции. Всё-таки смерть!
– Ну, смерть ещё не значит убийство! Ух, духота! – Абрамов вынул из кармана платок и вытер пот со лба, потом повернулся к напарнику. – Есть перчатки? – Семён увидел кивок. – Принеси сумочку, посмотрим документы. Да не залапай там ничего!
Минут через пять из микроавтобуса вышел доктор и расстегнул халат.
– Мужчина жив, но в тяжёлом состоянии. Мы сделали всё возможное, что позволяют условия. Его надо срочно в специализированную клинику, – он посмотрел на Нино. – Вы вовремя появились, ещё бы час и спасти больного мы бы не смогли. Я и сейчас гарантий не даю на то, что человек останется жить.
– Что с ним произошло? – Абрамов сунул под мышку женскую сумочку, которую протянул напарник.
– По всем признакам отравление. Чтобы выяснить препарат, надо сделать анализ крови. Женщина скончалась по той же причине, но ей повезло меньше. Решайте скорее, больного нужно везти в клинику!
– В Грузии, где находится ближайшая оборудованная больница? – Семён снова вытер пот.
– В Тбилиси.
– Это сто шестьдесят километров, а до Владикавказа тридцать пять, – Семён глянул на Сихарулидзе.
– Постойте, – Вахтанг поднял руку. – Пострадавший грузин и везти его надо в Грузию.
– Грузин, – согласился Абрамов, – но с российским видом на жительство. Хотя мне лишняя головная боль тоже ни к чему! Забирайте себе!
– Прекратите! – рассердился доктор. – Нужно спасать жизнь пациента, а не перепираться!
– Тогда во Владикавказ. Там клиника с новейшим оборудованием. Я предупредил кого надо, пациента уже ждут. Есть ещё вопросы? Нет! Вот и хорошо, – сам за присутствующих ответил Абрамов. – Доктор, езжайте до КПП и перегружайте больного в нашу машину. Скорая помощь уже ждёт. А теперь подумаем над остальным, – он повернулся к Сихарулидзе. – Будем согласовывать с начальством или здесь сами на месте решим?
Вахтанг с Нино переглянулись и пожали плечами.
– Смерть наступила на нейтральной территории, – продолжил Абрамов. – Пассажиров двое – мужчина гражданин Грузии, женщина гражданка России. Как делить будем? Кто займётся расследованием?
– Ехала пара из России, значит и концы преступления, если, конечно, они самостоятельно не отравились, остались на российской стороне. Начальству я доложу, окажем любую помощь по первому требованию, – Вахтанг устало посмотрел на Семёна.
– Вот и ладно. Тогда я вызываю следователей из Владикавказа с труповозкой. Пусть разбираются. Я пришлю своих сотрудников, чтобы охраняли место возможного преступления, ну а вы свободны! Пока! – подчеркнул деятельный Абрамов. – Я думаю, у правоохранительных органов к вам возникнут вопросы. Вы первые приехали на место.
– Что ты об этом думаешь? – спросила Нино, когда слезла с мотоцикла возле крыльца офиса.
– Думаю, что лихо нас заболтал Абрамов. Мы даже глазом моргнуть не успели, как он дело на русских оформил, – сердито проговорил Сихарулидзе. – Хотя пусть забирают, нам мороки меньше.
– Может, там и криминала никакого нет. Отравились люди некачественной едой.
– Странно как-то. Нашли же где умереть! Ты видела в документах регистрацию? Вот именно ехали из Москвы!– как бы про себя пробормотал Вахтанг и неожиданно улыбнулся. – В Тбилиси завтра едем? Ничего не изменилось?
– Ничего, улыбнулась в ответ Нино, тряхнула смоляными волосами и взбежала на крыльцо.
***
Марии казалось, что день рожденье мужа они отмечали давным-давно. После этого вечера пришла в движение какая-то шестерёнка и закрутила всё вокруг с такой скоростью, что женщина не поспевала отслеживать происходящее. Этот маховик заставил действовать один человек, который решил, что в состоянии менять судьбы близких. Привык повелевать и командовать, привык все и всех контролировать! Провалился бы он пропадом! Так думала Мария о своём тесте – генерале. Она не злилась на него, не чувствовала досаду, вообще ничего не чувствовала в отношении родителей мужа, просто знала, что со своими детьми никогда бы так не поступила. Она встала бы на защиту своего ребёнка, спрятала под юбку, увезла в дальние дали и приняла удар на себя. Хоть слабо, но утешало одно – Анатолий Михайлович клятвенно обещал позаботиться о безопасности Петра. Так же Маша понимала, что в душе поселился эгоизм. Нельзя засунуть мужа в карман, спрятать ото всех и доставать по праздникам, смахивая тряпочкой пыль. Во всяком случае, от неё уже ничего не зависит, приходиться лишь наблюдать со стороны за происходящим. Все эти несколько дней перед отъездом Пётр пребывал в состоянии, которое жена не могла для себя растолковать. Ясно было только одно – Пётр уже не принадлежал ей. Вокруг крутились какие-то люди, друзья, родственники, в дом приезжали журналисты, волосатые операторы с камерами, красивые дамы брали интервью у призывника. На следующее утро после дня рождения Евгения Сергеевна перевезла вещи, и в квартире снова стало тесно. Генерал целыми днями отсутствовал, он занимался какими-то серьёзными делами и даже вечерами не отпускал из рук телефон. Свекровь суетилась по квартире, постепенно возвращая свой прежний порядок. Она готовила обеды и ужины, а Маша заходила на кухню, чтобы перемыть посуду после трапезы. Она пока не могла разобраться хорошо это или плохо. Всё-таки какая-то часть дел перешла на плечи свекрови. Когда Мария приходила после работы квартира сияла чистотой, а на столе уже стояли приборы, и из супницы струился аромат то рассольника, то ухи, то борща. На пол снова вернулись роскошные ковры. Тарелочная разносортица переместилась в коробку с надписью «веджвудский сервиз». Теперь недобитые тарелки, проложенные старыми газетами, обосновались в гараже. А благородный английский фарфор снова гордо поблёскивал за стеклянными дверцами буфета. Трапезничать на кухне стало тесно, собирались в гостиной за большим столом. Маша тайно наблюдала за мужем, и не могла понять на какой планете он сейчас. Пётр постоянно находился в состоянии лёгкого оптимизма. Он пил. Выпивал немного так, чтобы держать себя в тонусе. Делал он это тайком – на кухне замахивал рюмку, потом прятал бутылку в дальний угол буфета. Маша не ругалась, не выливала на него упрёки, она видела, что в глазах мужа поселилась тоска и отчаяние. Когда Петра провожали, она не плакала, только держала его руки в своих ладонях, никак не решаясь отпустить холодные пальцы. А он стоял совсем чужой в камуфляже, тяжёлых ботинках, с рюкзаком за спиной и молчал. Муж ничего не говорил, потому что не знал, имеет ли право хоть что-то обещать! Дома неожиданно стало тихо, словно Петя увёз с собой всю толпу родственников, журналистов и операторов. Мария задумалась, а не лучше ли будет для всех, если она переедет в съёмно