е жильё? Ей стало как-то совсем неуютно одной с родителями мужа, словно приживалка, квартирантка или бедная дальняя родственница, приехала из деревни с банками варенья и солёной капусты. Однако пока женщина не знала, как преподнести старшим Пивоваровым решение о смене места жительства. Маня мешкала с заявлениями и все же мысленно уговаривала себя: ну зачем насиловать собственное я, натянуто улыбаться, за столом невпопад отвечать на вопросы свекрови и скрываться в спальне вместо того, чтобы посмотреть в гостиной любимый сериал! При всём старании Евгении Сергеевны оценить её поварские таланты сноха даже не стремилась. Да и много ли надо банковской сотруднице? В обед Мария перекусывала в кафе недалеко от банка, а на ужин ей хватило бы стакана кефира. Вместо этого нужно было соответствовать ежевечернему церемониалу – члены семьи чинно рассаживались вокруг стола и неспешно потчевались. Генерал непременно со вкусом употреблял несколько рюмок водки, с аппетитом закусывал хрустящими корнишонами, а потом переходил к блюдам более существенным. Мария как-то попыталась отказаться от ужина, но Евгения Сергеевна мягко, но настойчиво указала снохе на то, что порядок в семье заведён давно и не стоит что-то нарушать.
Последние дни Маша чувствовала себя отвратительно. Она списывала своё плохое самочувствие на стрессы, связанные с отъездом мужа. Сегодня Пивоварова просто валилась с ног. Буквы и цифры в отчётах то прыгали, то плавали. Она сгребла все бумаги со стола и сунула в сейф. Ни один из документов не горел, поэтому получить разнос от управляющей Маша не боялась. Во вверенном ей кредитном отделе царил полнейший порядок. Она закрыла кабинет, поднялась на второй этаж и, стукнув несколько раз костяшкой указательного пальца по косяку, распахнула дверь.
– Заходите, Мария Андреевна, – управляющая банком – милая улыбчивая женщина лет пятидесяти, оторвала взгляд от монитора и указала на стул. – Какие-то вопросы?
– Елена Петровна, я хотела бы отпроситься сегодня раньше, – тараторила Мария. – Чувствую себя совсем неважно, ещё необходимо подобрать квартиру. Пока мужа нет, хочу пожить отдельно от его родителей. А то толчёмся две хозяйки на одной кухне возле одной плиты, – без обиняков объявила Пивоварова.
– Да вижу, выглядишь ты не очень, – управляющая по-приятельски перешла на ты и пригляделась к начальнику кредитного отдела. – Понимаю, что ты чувствуешь, – Елена Петровна поднялась, обошла стол и села рядом с Марией. – Всё с твоим мужем будет в порядке. Ты должна верить!
– Откуда вы знаете про мужа? – удивилась Пивоварова. В банке она дружила только Ириной Пермяковой, с которой Маша делилась некоторыми подробностями семейной жизни, но та болтать попусту бы не стала.
– Из телевизора. По всем каналам крутили репортаж о сыне генерала Пивоварова. Хочу сказать, что это достойный поступок и отца, и сына.
Маша рассеянно кивнула. Она не совсем разделяла точку зрения начальства. Легко рассуждать, когда твои близкие не подвергаются никакому риску.
– Так я пойду? – Пивоварова поднялась. – Может заявление на отгул написать?
– Ничего не надо. Конечно, иди и поправляй здоровье, прежде всего! Купи витамины, побалуй себя вкусняшками, а может, употреби, что покрепче для пущего сна! – Елена Петровна заговорщически подмигнула одним глазом и улыбнулась.
Уже у порога кабинета Маша обернулась на слова управляющей:
– Мария Андреевна сегодня, выходя на работу, на табло возле консьержки увидела объявление о сдаче квартиры. Если тебе это интересно, я наведу справки и дам номер телефона. Район тихий, жильцы в доме приличные и до работы недалеко. Я добираюсь минут за тридцать. Согласись, для такого мегаполиса, как Москва экономия времени просто привилегия!
– О, это было бы прекрасно! – Маша прислонила ладони к груди. – Огромное спасибо!
Пивоварова ехала домой с мечтами о том, как она выпьет чай с малиновым вареньем, укутается в плед и уснёт тихо в спальне. Она сама не ожидала от себя того, что так сильно будет скучать по мужу. Ночами Маша в полудрёме шарила руками по кровати и, осознавая, что родного тела нет рядом, мысленно с мольбой обращалась к Луне, которая с голубым безразличием заглядывала в окно. Пётр звонил, как появлялась возможность, много не рассказывал, а Мария и не спрашивала, ей достаточно было того, что с мужем всё в порядке. Его состояние она чувствовала по голосу, Петя не умел скрывать свои чувства и настроения, во всяком случае, от неё. После расставания неожиданно стало понятно, что она воспринимает мужа, как великовозрастного ребёнка. Маша всё время думала, что Пётр ел, не холодно ли ему, как устроился в бытовом плане и чистит ли он зубы два раза в день. Потом, видя репортажи по телевизору, сокрушалась – какое там чистить зубы! Не на курорт отправился! Пивоваров не имел той жёсткости характера, которой должен обладать воин, и Мария знала об этом. Иначе не мямлил бы стоя перед отцом генералом и перед отъездом не пил втихаря водку!
Мария открыла дверь своим ключом, сняла туфли и сунула ноги в тапочки. В нос ударил запах жареного лука. Её замутило и в голове снова встрепенулись мыли о переезде. Одна из причин, по которой Маша хотела самоопределиться, это были кулинарные пристрастия свекрови. Несмотря на внешний лоск, готовила генеральша, как в гарнизонной столовой пищу незатейливую с большим количеством масла, лука, моркови и капусты. Мария посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и уже шагнула в сторону гостиной, но её остановили голоса свекрови и её сестры, которые доносились то ли из кухни, то ли компания устроилась в гостиной.
– Вы вовремя избавились от дома на Рублёвке.
Голос сестры звучал приглушённо. Мария поняла, что та что-то жевала. Потом звякнули чайные ложки, соприкоснувшись с фарфоровыми блюдцами.
– Не говори! Вовремя Анатолий сообразил. Хотя он бы ещё год соображал! Всё ему жаль и фешенебельные хоромы, статусных соседей и роскошный образ жизни, а выбор на самом деле небольшой – попасть под следствие или вернуться в прежнюю жизнь! Хорошо, что твой Егор Петрович надоумил! Скажи, а откуда он узнал, что на Анатолия собираются заводить уголовное дело?
– Понятия не имею! Говорит, мол, своих источников не выдаю! Да тут и так ясно – трясут всех, кто может быть причастен к коррупционным схемам. Я далека от такой математики и то могу посчитать, сколько надо работать генералу с зарплатой в сто двадцать тысяч рублей в месяц, чтобы приобрести дом за четыреста пятьдесят миллионов!
– Ладно, не болтай! – свекровь вяло пыталась остановить словесный поток сестры.
– А что не болтай! С кем ещё ты можешь поговорить! С подружками своими, которые тут же начнут судачить у тебя за спиной! Ты бы лучше подумала, куда деньги пристроить!
– И с зарубежными счетами надо что-то делать, – обречённо отозвалась Евгения Сергеевна.
– Так вы и за границу вывозили? – удивилась сестра.
– Деньги вложены в Английский банк в Лондоне, там же и квартира осталась, – Маша услышала, как свекровь горестно вздохнула. – Все счета заморожены, а недвижимость конфискована властями Великобритании.
– Ты понимаешь, что и здесь вы рискуете всё потерять! Твой генерал сможет объяснить происхождение денег? Нет! – сама себе ответила сестра. – Значит, надо средства вложить в какое-нибудь предприятие, активы записать на родственников, а жить на дивиденды.
– Уж, не на тебя ли?
– Почему нет! Я надёжнее, чем ваши хвалёные английские банки! И куда я денусь с подводной лодки? Границы почти со всех сторон закрыты, российская банковская система функционирует только в небольшом перечне стран! Да и генеральская зарплата пропасть с голоду не даст! Хотя, вы уже развратились излишествами и теперь тебе, сестрёнка, будет не просто без парижских бутиков!
– Обойдусь без новых тряпок, старые бы сносить! – с обидой в голосе пробурчала Евгения Сергеевна. – А деньгами пусть Анатолий занимается. Задумает на вас оформить, пусть оформляет. Я в этом ничего не понимаю! Да и сейчас вроде всё наладилось. Возня антикоррупционного комитета в сторону Анатолия затихла. Ещё история с Петром очень помогла поднять имидж мужа. В наше время не каждый генерал решиться отправить своего сына на передовую, а тут из каждого утюга репортажи о героической семье Пивоваровых!
– Ты уж больно спокойная сестрёнка! Ведь не на прогулку сына отправила!
– Анатолий позаботился о безопасной службе Пети. Ничего, просидит положенный срок в конторе за компьютером и вернётся!
– Петруша даёт о себе знать? Звонит?
– Звонит, – свекровь снова вздохнула. – Только от него ничего не добьёшься! Всё хорошо! Не волнуйся мама!
– Ну, а со снохой как?
Рассказы о снохе, Мария дослушивать не стала. Она сняла тапки, снова обула туфли, взяла сумочку и, тихо прикрыв дверь, вышла из квартиры. Маша долго и бесцельно бродила по городу, потом, гуляя по парку, в забегаловке купила кофе и бутерброд с горячей сосиской, спустилась к озеру и устроилась на скамейке. В её голове никак не укладывалась мысль о том, что можно пожертвовать своим сыном, спасая капиталы! Неужели это равнозначные вещи? Если бы пришла повестка, Пётр не стал бы скрываться, а собрав рюкзак, отправился на общих основаниях в зону СВО. Она бы плакала, причитала и отпустила с богом! Они бы выпили на кухне и спели песню:
«Последний нонешний денёчек,
Встречаюсь с вами я, друзья.
А завтра рано, чуть светочек,
Заплачет вся моя родня!»
Плакала – рыдала, но так было бы честнее! Маша так и не притронулась к бутерброду – хлеб скормила уткам, а сосиску выпросила местная собака. Уже начало темнеть, когда Пивоварова отправилась домой. Он твёрдо решила для себя, что в квартире ночует последнюю ночь, завтра возьмёт отгул, перевезёт вещи сначала в гостиницу, а потом найдёт какой-нибудь вариант с квартирой. Уже возле дома она услышала трель звонка.
– Да слушаю.
Маша ответила, даже не глянув на номер, и услышала голос Елены Петровны – управляющей из банка «Привольный»:
– Мария добрый вечер. Если тебе ещё нужна квартира, ты можешь заселиться. Адрес сброшу не СМС. По цене сама договоришься. Там вроде всё нормально. Хозяева уехали, а присматривать назначили соседку. Но та имеет все полномочия. Нужна именно такая, как ты – без детей, без животных, платёжеспособная и не разгульная.