– Так! Когда Петя поправиться я заберу его домой. Не к вам домой, а к себе!
– Как ты себе это представляешь? – подал голос генерал. Он так и стоял, держа в руках стаканчики с кофе. – Ты привезёшь инвалида в съёмную квартиру? Сама каждый день на работе, а он один предоставлен сам себе? Кто будет ухаживать, готовить, кормить? Он в туалет самостоятельно сходить не сможет!
– А это не ваше дело! Петя мой муж и я разберусь, каким образом поставить его на ноги! Не забывайте, по чьей вине он оказался в таком положении! – она покачала головой. – И главное молча, ничего не говоря, словно я посторонний человек!
– Милая моя, – Анатолий Михайлович сменил тон. Голос снова зазвучал жёстко и властно. Он протянул один стаканчик жене, сам отпил из другого и вытер рот рукавом пуловера. – Пётр был в зоне боевых действий, он выполнил свой долг и вернулся как герой! Ты думаешь, мой сын один такой? Спасибо, что живой, а уж вопросы с лечением и протезами мы решим! Помимо того, что он твой муж, он так же и наш сын, и гражданин этой страны, которая его призвала! Устроила она тут истерику!
Помолчали.
– Откуда ты узнала, что Петя здесь? – с дивана подала голос Евгения Сергеевна.
– Не важно, – горько усмехнулся генерал. – Я догадываюсь, кто мог проинформировать. А тебе не сообщили потому, что Пётр об этом просил. Он не хотел, чтобы ты видела его в таком состоянии.
– Я уже здесь, так что смиритесь с этим фактом! – она открыла дверь, вошла в палату, придвинула стул и села, уставившись в затылок мужа, который так и лежал, отвернувшись к стене. – Петя у нас ребёночек будет. Так что бери себя в руки и выздоравливай скорее. Нам папка очень нужен.
Пётр медленно повернул голову. Неожиданно его лицо исказила гримаса, он закусил нижнюю губу и заплакал то ли от печали, от того что стал инвалидом, то ли от радости, что вернулся живым, то ли от известия о будущем потомстве. Для Маши это не имело значения, теперь муж рядом, а вместе они всё преодолеют! Она обвила голову Петра руками, потом порывисто поцеловала нос, губы и лоб. Так же резко отстранилась со словами:
– Как же я люблю тебя! Теперь я тебя никому не отдам и никуда от себя не отпущу!
***
Они устроились за высоким столиком уличного кафе. Светлане казалось, что вкуснее этих беляшей она ничего не ела за последние дни.
«Скорее бы Трещёткин вернулся, его присутствие дисциплинирует. Никаких булок и беляшей, только здоровая пища – салаты, супы и прочая скучная еда, – думала Света, жадно отрывая куски жирного теста с мясным фаршем и запивая горячим чаем.
Она глянула на Владимира, который так же с аппетитом уминал пироги с капустой. Антипенко проглотила последний кусок, вытерла рот салфеткой, сняла с крючка под стойкой стола рюкзак и огляделась:
– Теперь куда?
– Подожди, посмотрю по гео локации. Послушай мы обошли все хостелы и отели в округе Старой Басманной улицы, уже расширили круг поиска в два раза. В таком темпе мы ноги сотрём до колена и не обнаружим следов покойника. Скорее всего, мужик проживал в другом месте.
– А я тебе говорила, что в хостелы и отели менее четырёх звёзд заходить не стоит. Мужик, который носит фирменный тренч от «Burberry» не станет селиться в дешёвых забегаловках, – она засмеялась. – Помнишь, как в старом кино «Табачный капитан» Людмила Гурченко, которая играла хозяйку гостиницы «Лев и кастрюля», пела про соседнюю гостиницу?
«А в этой забегаловке «Луне и яичнице»,
Только голодранцы местные живут».
– Нет, не помню. Это фильм такой?
– Не важно, – Света махнула рукой и вздохнула, вспомнив мать. Когда она начала впадать в депрессивное состояние, отец, пытаясь оградить её от разных негативных информационных влияний, ставил лёгкие фильмы вроде «Соломенной шляпки», «Сватовства гусара» или «Служебного романа». Они втроём усаживались у телевизора, щелкали семечки или забрасывали в рот поп корн. Девушка тряхнула головой, отгоняя печаль и посмотрела на Владимира. – Почему мать не купит машину такому хорошему, послушному сыну?
А про себя продолжила вопрос:
«Ведь обедает в дорогих ресторанах, позволяет себе дорогостоящие косметические процедуры».
– А зачем она мне? Стоять в пробках? Находиться в постоянном поиске парковочного места? Тратиться на бензин и выплату налогов? И потом я взрослый двадцатипятилетний мальчик и должен позаботиться о себе сам!
– Ну да ногами быстрее, – вздохнула Света и натянула на плечи лямки рюкзака. – Куда теперь?
– Я вот думаю, а может этот иностранец не останавливался в гостинице? В округе его никто в глаза не видел!
– А, например, на квартире или у знакомых? – Антипенко продолжила мысль Сёмушкина. – В таком случае, его следы мы не найдём никогда!
– Давай пораскинем мозгами и попробуем за что-нибудь зацепиться. Мужик в дорогой одежде, ищет встречи с Пивоваровой, у которой дед шведский гражданин. Так?
– Ну да, – кивнула Светлана.
– Тогда путь один – обратиться в Шведское посольство!
– И что мы там скажем?
– Вот про все факты, которые у тебя есть, про те и расскажешь и не мы, а ты! – Сёмушкин подхватил девушку под руку и потянул к входу в метро. – Я человек посторонний, а у тебя корочки следственного комитета!
– Но я всего лишь стажёрка!
– Фу, какое слово неказистое «стажёрка». Все эти феминитивы, призванные слово мужского рода переделать в женский только портят русский язык. Из серии: блогерка, режиссёрка, дирижёрка, директорка! – Владимир остановился и уткнулся в телефон. – Вот нашёл! Посольство Швеции в Российской федерации находится на улице Мосфильмовской, строение шестьдесят, станция метро Ломоносовский проспект. Работает до пяти часов. Нам надо поторопиться!
– Может Трещёткина дождаться? – Антипенко немного трусила, она понимала, что резонов для беседы с посольским сотрудником почти никаких нет и лучше переложить ответственность на старшего товарища, пусть он решает, стоит ли двигаться именно этим путём. И в то же время Светлана соглашалась с Сёмушкиным в том, что кроме этой ниточки нет никаких зацепок и для очистки совести желательно проверить сомнительную версию!
«А чем чёрт не шутит! В моём багаже много нелепых и фантастических версий, которые на практике подтверждались!»
Антипенко тряхнула головой, соглашаясь:
– Ты прав поехали! В лоб не дадут и в посольстве принять представителя власти обязаны, а уж если догадка не подтвердится, придётся искать другие пути!
Пока добирались до посольства, Светлана ещё несколько раз уколола друга за то, что тот до сих пор не обзавёлся автомобилем.
– Пилим целый час! В метро, как огурцы в бочке толклись, ещё на автобусе трястись неизвестно сколько! А подарила бы мама машину, то добрались бы минут за сорок. По лицу видно, что она дама не бедная.
– Вот именно в лицо всё и уходит! – Владимир не обижался на колкости. – Твой батя тоже не лыком шит! Только у тебя я так же транспортного средства не заметил.
– Он трясётся за меня, – засмеялась Света. – Считает, что я на ногах ещё не устойчиво стою, а про автомобиль и думать рано!
Из стеклянной будки возле высокого кованого забора выглянул охранник с немым вопросом. Света показала корочки и подхватила Сёмушкина под руку, показывая стражу, что он с ней. В зале, где принимались документы для шведских виз, путь снова преградил здоровый мужик в форме.
– Вам назначено время?
– Нет, – ответила Светлана и привычным жестом выставила документы. – Мне необходимо поговорить с представителем посольства по очень важному делу.
– Подождите минуту, – охранник отошёл в сторону, нажал какую-то невидимую кнопку возле подбородка, что-то сказал и снова обратился к Антипенко. – Пройдите в третью кабинку, вам откроют.
В маленькой комнате больше похожей на капсулу стоял стул и небольшой столик. Из-за стеклянной перегородки на неё смотрел молодой человек, одетый в тёмный пуловер из которого выглядывали воротник и манжеты белой рубашки.
«Надо же какие юные отличники работают в посольстве. Весь такой аккуратненький, ноготочки на руках ухоженные, волосы рыженькие! Типичный швед, – Света без стеснения рассматривала парня, по ходу устраиваясь на стуле. – Да и я для следственного комитета ещё птенец, так что говорить будем на равных!»
Однако голос в микрофоне звучал без малейшего акцента. На чистом русском языке сотрудник обратился к визитёрше:
– Добрый день. Мне передали, что вы из следственного комитета. Позвольте взглянуть на ваши документы.
– Конечно, – Антипенко просунула в зазор под стеклом удостоверение, мысленно выстраивая нить разговора. Она решила идти напролом без версий и предположений.
– Спасибо, – через полминуты холёная рука просунула корочки назад. – Какая проблема вас привела в Шведское посольство?
– В начале сентября в одном парке Москвы прохожие обнаружили труп мужчины. Сотрудники следственного комитета долго не могли определить личность покойного. Сейчас у нас есть причины утверждать, что это гражданин Швеции.
– При нём находились какие-либо документы, удостоверяющие личность?
– Нет.
– Тогда почему вы не отправились, например, в посольство Болгарии, Венгрии или Франции?
– Послушайте, существует такое понятие, как тайна следствия и если я говорю, что есть причины утверждать, что мужчина прибыл из Швеции, значит, так оно и есть, – в голосе Светланы прозвучал металл и вызов. Переться через всю Москву и выскочить без результата по милости какого-то холёного прыща! Уж нет!
– Хорошо, – снизошёл посольский сотрудник, – у вас есть описание, приметы?
– Фотография, – Антипенко вынула из рюкзачка дорисованный художниками снимок с трупа. – Только вот это. Ещё есть опись одежды, в которую был одет мужчина в момент смерти.
Парень долго рассматривал фотографию, потом оживил спящий компьютер.
– Подождите минуту, – он поднялся и вышел из кабинета. Через некоторое время вернулся и, не садясь, нажал кнопку микрофона:
– Сейчас вы выйдете из этого здания, обойдёте с левой стороны. Возле центрального входа вас будет ждать представитель посольства, – он вернул фотографию. – Всё, что посчитаете нужным, расскажете ему.