— Хорошо, — махнула головой Зинка — но постарайтесь пропустить ваше несчастное детство.
— Детство у меня было счастливое, а что может для пацана быть более интересным, чем цирк со своими чудесами, — воодушевлённо поправил он Зинку, но, увидев её закатывающиеся глаза, сменил тему: — Дядя тяжело заболел, нужно было много денег для лечения за границей. Хоть и кажется всем, что мы, артисты, да ещё и московского цирка — богачи, но больших денег у нас не было никогда. Вот тогда Севка и предложил мне работу. Он сразу предупредил, что это криминал, но сказал, что пойдёт на это со мной. Наш шпрехшталмейстер уже давно это предлагал ему.
— Кто? — не поняла Зинка.
— Ну это ведущий представления, — пояснил он.
— Конферансье, — махнула она головой.
— Ну да, но это только так кажется, на самом деле это второй человек в цирке. Он участвует в клоунских репризах между номерами программы, руководит униформистами, — продолжал Феликс и, вновь увидев немой вопрос в глазах Зинки, пояснил, — так называют рабочих сцены. Также он следит за соблюдением безопасности всех номеров и организовывает репетиции. С ним никто не ругается, и его все уважают. Если по-тюремному, то шпрехшталмейстер — это смотрящий на зоне, — засмеялся от своего сравнения Феликс, — прошу прощения, деформация произошла, надеюсь временная.
— Тоже очень надеюсь, но на то, что ваш рассказ перешёл экватор и теперь мы узнаем главное, — сказала Зинка.
— А что для вас главное? — спросил Феликс, по-прежнему улыбаясь, но уже как-то грустно.
— Почему ты здесь? — напрямую спросила она, пристально взглянув в его глаза, словно стараясь прочесть там правду.
— Потому что ты позвала, а я не смог отказать. Ты знаешь, шеф, — сказал Феликс, очень серьёзно глядя ей прямо в глаза, — ты умеешь просить так, что за тобой хочется идти.
Зинка растерялась от такого ответа, вроде бы ничего лишнего он не сказал, а она покраснела и даже почувствовала, как жар бросился к щекам.
— Всё просто, — продолжил он, словно не заметив Зинкиного смущения, — дальше на нас вышли Хозяева жизни и объяснили задачу. Собственник этого алмаза, бабулька преклонных лет, готовящаяся, видимо, уже к праотцам, решила подарить его музею. Это будет единственный раз, когда тот покинет своё тайное жилище. Я даже не знаю и знать не хочу, сколько людей работало на них, узнавая эту информацию, тем более живы ли они. Да, и это всё я знаю от Севки, так как со мной такими подробностями не делились. Моё поручение сводилось к тому, чтоб с помощью ловкости рук украсть у девушки секретаря цифровой ключ от сейфа в гостинице. Задача Севки была сложнее, он должен был по почти пустой стене подняться на восемнадцатый этаж в гостинице в час икс и с помощью этого цифрового ключа открыть сейф.
— Но что-то пошло не так, — поняла Зинка.
— С моей стороны всё было гладко, — махнул головой Феликс.
— Девушка очаровалась и почти сама отдала тебе ключ, — поддела она его. Феликс же не стал спорить с её версией, а лишь ухмыльнулся.
— Но сейф в гостинице оказался пуст, — продолжил Феликс. — Когда Севка пришёл к хозяевам со словами «платите, мы выполнили свою работу», они отказались. Я попал в тюрьму за соучастие в грабеже, ведь, как оказалось, камень всё-таки пропал, а Севка попал в реанимацию, а позже на кладбище. Вот такая история. На суде я не сказал ни слова о Хозяевах, потому как, по идее, и не должен был знать о них, стараясь сделать всё, чтоб они так подумали. Понимая, что Севка умер не просто так, я придерживался версии, что друг, который на тот момент был уже мёртв, просто попросил украсть ключ, не понимая для чего. Моя версия была такова для всех, для дяди, для друзей и для суда в том числе. Именно Николаю я обязан всего тремя годами, дядя нанял мне хорошего адвоката, и он сделал всё, что было в его силах. На момент ограбления у меня было железное алиби, аттракцион «Распиливание человека», который я исполнял, видели 2000 зрителей, я был на арене.
— Что они от тебя хотят? — спросила Зинка. — Они потребовали у Алексея следить за тобой и передавать им все твои передвижения.
На этих словах холодок пробежал по спине Феликса, но он постарался пошутить.
— Боже мой, Алексей, откуда такие знакомства у интеллигента, вы меня удивляете до невозможности? — немного по-одесски спросил Феликс.
— Грехи молодости, — совершенно серьёзно ответил тот.
— То есть ты утверждаешь, что попал к нам случайно, а они следят за тобой, чтоб полностью исключить твою связь с ограблением?
— Они, наверное, светиться не хотят, но понять всё-таки не могут, знаю я о них или нет. В курсе о камне или всё, что говорил, правда, — сказал Феликс.
— А что они не возьмут тебя и хорошенечко не отделают, есть у них большой и мускулистый детектор лжи? — со знанием дела сказал Алексей.
— Боятся, — усмехнулся Феликс.
— Чего? — не поняла Зинка.
— Что я сдохну, но не признаюсь, как Севка.
— Почему это они решили, что вы такой герой? — усмехнулась Зина.
— Мы цирковые, а цирковые никогда не сдаются, — серьёзно ответил он.
— Звучит пафосно, но убедительно, — махнула головой Зина.
— Я не уложился в пять минут, но ты мне поверила? — спросил он, вновь пристально взглянув ей в глаза.
— А дядя всё равно умер, — вместо ответа сказала Зинка, ударив этими словами как пощёчиной. Ей хотелось показать, что она в курсе его жизни. — И скорее всего, умер с болью, что воспитал вора. Вот и ответь мне, все ли средства хороши при достижении добра, даже зло?
— А ты жестокая, — сказал Феликс. — У меня было достаточно времени подумать и сделать массу выводов, поэтому я себя давно оправдал тем, что чересчур сильно любил его, чтобы бездействовать. У обычных людей есть мама, папа, братики с сестрёнками, куча дедушек и бабушек, а у меня был только он. Всю свою нерастраченную, сэкономленную отсутствием родственников любовь я вылил на него.
— Ты остаёшься, — сказала Зинка, — но если узнаю, что ты мне соврал, второго шанса не будет. Алексей, сейчас срочно привези сюда этого последнего из компании лучших друзей, как его там? — перевела разговор она, показав, что тема закрыта.
— Марк Рейлих, — помог ей Феликс.
К Алексею потихоньку возвращалась уверенность в себе и в его маленьком уютном мире.
Феликс же просто стоял и смотрел на Зинку, пытаясь спрятать в глазах страх. Он всё же соврал ей и понимал, что эта девушка не обманывает, когда говорит, что второго шанса не будет.
Работник фирмы, очень нервная женщина, что по звонку хозяйки провела её в кабинет, мялась с ноги на ногу, не зная, уходить или остаться. Зинка не торопилась ей помогать с решением и внимательно оглядывала пространство. Конечно, она понимала, что полиция здесь всё уже просмотрела, а нерадивый зять Вячеслав, если даже имел какие-то грешки, то давно уже подчистил их. Она сама не знала, что ищет, но интуитивно понимала, что какая-то тайна должна окружать этого неоднозначного человека и на его рабочем месте.
На стене висел портрет седого старика, Зинка пыталась мучительно вспомнить, где же она видела такую же картину, но никак не могла.
— Кто это? — спросила она сотрудницу, всё еще маячившую в дверях, та испуганно озиралась, видимо, боялась неожиданного возвращения начальства. Кристину, конечно, слушались, но пока до конца не понимали её статуса, так на всякий случай на предприятии верховодил всё же Вячеслав. — Не переживайте, у нас в запасе час, — сказала Зина, словно читая её мысли.
— Понятия не имею, кто это, — всё же ответила на её вопрос девушка.
— А вот мне кажется, я где-то его видела, — проговорила Зина вслух.
— Похожий портрет весит в холле дома у Даниила Васильевича, — сказала девушка, — я как-то привозила срочные документы и видела его. Может, родственник какой? — предположила она глупость, и Зинке показалось, что и сама это поняла.
— Ну, на родственника не похож, слишком одежда устаревшая, мода двенадцатого века уже давно не актуальна. Помогите мне. — Зина подошла к огромному портрету, пытаясь его снять. Он был настолько тяжёлым, что её хватило лишь немного отодвинуть картину от стены. Оттуда выпали белые листки и разлетелись по полу. Девушка собрала их и протянула Зинке, перевернув, она словно боялась случайно заглянуть в чужую тайну. Это были результаты ДНК-экспертизы на отцовство.
Прочитав заключение, Зинка вздохнула и, глядя на испуганную девушку, сказала:
— Это многое объясняет, но ничуть не облегчает расследование, а даже, наоборот, запутывает его ещё больше.
Зинке показалось, что на этих словах девица захотела заткнуть уши, подняв руки к голове, но вовремя остановила себя, поняв, что это просто неприлично.
«Какая умная девушка, — подумала про себя Зинка, — иногда не вовремя узнанная чужая тайна может стоить жизни».
Глава 28Селедка, она неспроста
— Ну что там? — спросила Мотя.
Эндрю оставили дома с тремя девушками, и это, увы, не облегчало, а делало его работу ещё труднее. Зина, уходя, сказала найти досье на каждого члена Компании лучших друзей и прислать ей в спешном порядке на почту. Оставшиеся дома девушки тоже требовали срочно, но другого. Когда все ушли, Матильда насела на Стасю и заставила рассказать о матери. Рассказ получился короткий и трагический, поэтому, чтоб скрасить печальную историю, была найдена бутылка вина, и из дилетантов они превратились в молодых подружек, которые жалели друг друга тепло, по-женски и видели мир совсем в других красках.
— Ну что там? — вновь повторила Мотя. Сплочённая к тому моменту уже троица хором требовала от Эндрю срочной информации на директрису ресторана «Цветик-семицветик».
— А может, это её сестра сводная, а не твоя мать, — предположила Мира. — Вот у меня был брат, матери у нас разные, а отец один, так мы похожи с ним жуть, особенно в детстве, если бы ещё одного пола были, то вообще не отличишь.
— Вы не понимаете, наверное, — объясняла им Стася, — дети так не знают лица своих живых матерей, как я знаю каждую чёрточку своей умершей родительницы. Я бы узнала это лицо из тысячи. Каждый день я, начиная с семилетнего возраста, сидела в этом склепе и смотрела на её фото. Отец, подперев подбородок рукой, о чём-то думал, поначалу даже плакал, а я просто смотрела. Позже я придумала игру, чтоб не сойти там с ума. Пересчитывала лепестки в букетах лилий, представляла её в другом макияже и в другой одежде, моя психика спасалась как могла. Когда отец привёл в дом женщину, я решила, что он меня предал, но сейчас я понимаю, что была предана обоими родителями.