Виктор провожает Кондора недоумевающим взглядом, затем поворачивается ко мне. Я едва успеваю спрятать смешок в ладони.
– Теперь и тебе знакомо неловкое чувство, когда кто-то подкрадывается со спины, – не удерживаюсь от подначки.
– Впервые вижу Кондора в таком настроении. Да и свой уровень он редко покидает… Эй, когда это ты успела заделаться пташкой? – спрашивает он в легком замешательстве.
Я пожимаю плечами.
Виктор вновь смотрит в сторону выхода.
– В этом слове умещается все, что имеет значение для Кондора, – поясняет он. – Птицы, самолеты и люди, которыми он дорожит.
– Кажется, спарринга не избежать. – Я становлюсь в стойку. – Тебе понадобится оружие.
Усмехнувшись, Виктор взмахивает рукой, и у его ног появляется шест. Я упустила из виду, что на его правой руке – перчатка Дирижера.
– Поддаваться не буду, – говорю я, внезапно нападая, стоит ему только встать в стойку. – Уж простите, командор, – добавляю я, и Виктор оказывается одной ногой за пределами полигона.
– Мы с братьями тоже, знаешь ли, не за красивые глаза звания получили, – парирует Виктор и доказывает это, атакуя. Он быстрый, но не быстрее меня. Однако ему все же удается первым открыть счет: его шест застывает, касаясь моего бедра.
– Неплохо, – говорю я с улыбкой. – Может быть, ты действительно заслужил свою эмблему… – Мы расходимся.
– А что насчет твоего Знания? – Виктор замирает напротив меня. – Давай же, порази меня.
Виктор оказывается хорош и в защите – мне требуется достаточно много времени, прежде чем удается пробить ее.
– Это впечатляет, – говорит Виктор нарочито скучающим тоном, когда мой шест застывает у его плеча, – но я все еще не поражен.
Ах вот как.
– Знаешь, в чем преимущество хорошего самоконтроля? – Я смотрю ему прямо в глаза.
– И в чем же? – Виктор в свою очередь смотрит на меня очень внимательно, его взгляд сбивает с толку, и на мгновение я даже забываю, что собираюсь сделать.
– Со временем… контроль распространяется и на других, – говорю я. Легкое движение, почти минимум усилий, и Виктор оказывается на полу, потеряв равновесие.
– Погоди-ка, – говорит он, скосив глаза на мою руку, застывшую у его лица с зажатым шестом. – Что это?
Он касается моего шеста рукой в перчатке, и шест осыпается. Игнорируя мой негодующий возглас, Виктор, поднимаясь, перехватывает мою руку и осторожно расправляет сжатую кисть, поворачивая тыльную сторону перчатки к свету. Только сейчас я вспоминаю, что в зале мы не одни, что вся тренажерная зона заполнена курсантами. Боюсь, к слухам, что ходят у меня за спиной, может добавиться еще один – об особом расположении со стороны одного из командоров.
– Узнаю работу Валентины, – говорит Виктор. Вот что привлекло его внимание – тиснение на левой перчатке, совсем небольшое, повторяющее рисунок тигра на моей боевой форме.
– Он напоминает мне, зачем я здесь, – тихо говорю я, встречаясь глазами с Виктором.
– О, этот символ подходит тебе как никому другому, – его взгляд возвращается к перчатке.
– Почему? – спрашиваю я в замешательстве.
– Это же гепард, – говорит Виктор как само собой разумеющееся.
– А мы все время думали, что это тигр, – говорю я едва слышно.
Виктор качает головой:
– Самое быстрое животное для самой быстрой девушки Корпуса. – Он улыбается. – Никому не угнаться за гепардом, как и за тобой.
У меня возникает странная догадка, мимолетное подозрение. Что, если сейчас он говорит вовсе не о показателях моей реакции?
– Просвет, – предполагаю я, и выражение лица Виктора меняется, почти неуловимо, всего лишь на мгновение, но мне этого достаточно. Отшатнувшись, я высвобождаю руку. – Откуда ты знаешь о Просвете?!
– Тише, – Виктор поднимает руки в защитном жесте, – тише, нас же могут услышать. – Он оглядывается по сторонам, немного нервно. Убедившись, что мой возглас не привлек ничьего внимания, он вновь поворачивается ко мне. – Тебе ничто не угрожает. Я сделал так, что о твоих прежних ночных прогулках никто не узнает…
– Но знаешь ты, – выдыхаю я, запуская пальцы в волосы. – Сначала Архив, теперь это…
В мыслях – панический беспорядок. Как вышло, что все, что может заставить Корпус усомниться в моей благонадежности, связано с ним? Как это возможно?!
– Как видишь, я хорошо обращаюсь с твоими секретами, – спокойно говорит Виктор.
Секреты. Это слово действует на меня, как удар током. Я замираю, пораженная одной-единственной мыслью.
– Почему ты помог мне в Архиве? – шагнув вперед, едва слышно выдыхаю я, напряженно всматриваясь в его лицо. Со дня нашей первой встречи прошло уже немало времени, а этот вопрос до сих пор не дает мне покоя, и вот теперь я могу получить на него ответ, мне нужно знать…
Виктор долго смотрит на меня в упор. И его взгляд явственно говорит о том, что мне не услышать ответа; этот взгляд говорит о собственном, глубоко спрятанном секрете Виктора, делиться которым он не намерен.
– Ты странная, – наконец тихо произносит он. – Когда тебе помогают – нужно говорить спасибо, а не выпытывать причины.
# Глава 6
На входе в Большой зал я сталкиваюсь с Гектором, и он осторожно придерживает дверь, позволяя мне пройти.
– Спасибо, Гектор, – киваю я, вижу, как он постукивает по эмблеме у себя на груди, и тут же поправляюсь: – Спасибо, командор Гектор.
– Так-то лучше, – улыбается он.
В Зале оживление. Людей сегодня здесь почему-то намного больше, чем обычно. Прикинув примерное число собравшихся, я понимаю, что в Зале находятся все шесть отрядов младшего состава.
А в кубе Дирижера – все три близнеца.
Многие курсанты смотрят на них с любопытством, но никто не удивлен так, как я недавно в зале у Кондора. Кажется, во всем Корпусе только я не знала о Троих.
– Как вы уже поняли, сегодня у нас общая тренировка.
Я вздрагиваю, услышав справа от себя голос одного из близнецов, несмотря на то, что стою в нескольких метрах от куба. Потом вспоминаю, что уже вставила в уши наушники. И как я вечно умудряюсь забывать о них?
– Каждому отряду предстоит преодолеть километровую полосу препятствий, – вновь слышу голос в правом наушнике и, посмотрев на куб, вижу, что это говорит Виктор. Наш разговор на полигоне оборвали, Виктора срочно куда-то вызвали – за ним пришел курсант, – и я осталась без ответов. А вопросов слишком много. Откуда он столько знает обо мне? Кажется, я ему обязана еще и тем, что меня не наказали за пробежки в Просвете в неположенное время. Виктору как-то удалось скрыть это, но почему он это сделал? Что еще он может знать обо мне?
Я хорошо обращаюсь с твоими секретами, сказал он.
«Я спрятал твой секрет», – тут же прошелестел бесплотный голос в моей голове.
Это же просто совпадение? Не может же… Не может же быть так, что Виктор, командор Корпуса, был как-то связан с тем малодушным? Я невольно поеживаюсь и усилием воли заставляю себя не думать об этом. Не самое лучшее время и место для подобных размышлений.
– Мои братья здесь для того, чтобы вы могли преодолеть полосу одновременно. Победит тот отряд, который в полном составе быстрее всех справится с заданием, – заканчивает Виктор.
Так вот почему в расписании было сказано, что сегодня следует явиться в Большой зал в боевой форме… Услышав громкие шаги за спиной, я внутренне напрягаюсь.
– Что это изображено на твоей спине? – слышу я голос Закара. – Какое-то животное… Плачет оно, что ли?
Выдохнув, я поворачиваюсь.
– Это гепард, – медленно говорю я, глядя в насмешливые глаза Закара. Рядом с ним стоит Макс и еще один, незнакомый курсант. Но им меня не запугать. – И он рычит.
– Не знаю, – пожимает плечами Макс. – Мне тоже кажется, что оно плачет.
– У вас много общего, – Закар делает шаг, приближаясь ко мне, – кажется, в нашу прошлую встречу ты тоже была готова заплакать. Может, у тебя сегодня это получится?
Ну, уж нет. Я на это не куплюсь.
Растянув губы в вежливой улыбке, я разворачиваюсь. У меня есть занятия и поинтереснее – например, наблюдение за близнецами, занятыми подготовкой к тренировке. Курсанты моего отряда как раз стоят почти у самого куба, поэтому я подхожу к ним, не спуская глаз с близнецов.
Гектор уже надел перчатки, и, нахмурившись, он пытается что-то построить. Это совсем не похоже на то, как дирижирует Виктор: у Гектора быстрые, прерывистые прямолинейные движения, при этом он двигает всей рукой от локтя, почти не задействуя запястья. В дирижировании Виктора, напротив, вовсе нет прямых линий, его пальцы находятся в постоянном движении, он будто бы рисует бесконечные спирали, окружности… И все это выглядит таким знакомым – я уже несколько занятий подряд осторожно наблюдаю за ним, пытаясь понять, кого он мне напоминает…
Я застываю. Пришедшее воспоминание кажется таким далеким, словно еще немного – и оно ускользнет навсегда. Это воспоминание из моего детства, но в то же время словно из прошлой, нет, из позапрошлой жизни. Кажется, это было совсем незадолго до начала эпидемии, до того дня, когда всех здоровых детей собрали в Научном центре… Мы с мамой и папой были у кого-то в гостях и смотрели фильм, снятый еще в Старом Мире. И там был… как же его… волшебник, да, добрый волшебник в длинном плаще, его руки двигались точно так же, его пальцы светились… И там был кто-то еще…
Я вздрагиваю от неожиданности, выныривая из воспоминания в ту секунду, когда Гектор взмахивает рукой, и перед нами появляется небольшая преграда; сначала она медленно растет вверх, затем ее поверхность идет волной, и преграда осыпается.
– Не выходит. – Гектор раздраженно расстегивает одну из перчаток. – Почему ничего не получается?
– Чаще нужно из лабораторий выбираться. Ты просто уже забыл, как это делается, – проговаривает Нестор, склонившись над столом и что-то высчитывая на своем планшете.
– Вообще-то, это я их изобрел, если ты не помнишь, – машет Гектор снятой перчаткой, зажав ее в руке.