Мы не спеша прогуливались, изображая мастеровых, оставшихся без работы. Несколько раз навстречу нам попадались люди, по виду похожие на цыган, и тогда Холмс подходил к ним и обращался по-цыгански:
— Здравствуй, брат. Не знаешь ли ты девушку по имени Изобел Ли, которая переехала сюда недавно?
Один в недоумении покачал головой. Двое сказали: «Нет, брат», но четвертый из тех, к кому мы обратились, молодой красивый парень с золотым кольцом в ухе, ответил:
— Знаю, брат.
— У меня для нее важная весть, — сказал мой друг.
— Что за весть?
— Цена устраивает. Она должна прийти в пивную «Митра» сегодня вечером, в десять часов.
— Я ей передам.
Холмс вручил цыгану мелкую монету, которую тот принял, кивнув в знак благодарности.
— Еще один, последний шаг, Уотсон, и наша ловушка будет готова. Давайте вернемся на Хэттон-Гарден.
Мы перебрались по мосту через реку и дошли до Хэттон-Гарден — это заняло у нас не более двадцати минут. Я указал Холмсу магазин, где приобрел ложечки, стараясь держаться подальше от окна. Мой друг вошел в магазин и через несколько минут вернулся.
— А теперь на Бейкер-стрит, Уотсон, — сказал он. — Я просто сказал владельцу лавки, что «леди с изумрудами» хотела бы побеседовать с ним в «Митре» — это ближайшая пивная, подходящая для наших целей, — сегодня в десять часов вечера. Он не выказал удивления. Думаю, он туда придет: ради таких драгоценностей можно и прогуляться. А если до Изобел Ли дойдет наше сообщение, можно не сомневаться, что она возьмет с собой изумруды. Теперь нам только нужно подготовиться к встрече с ней. Я должен послать телеграмму.
На Бейкер-стрит нас ожидал сюрприз: нам нанесла визит леди Арабелла. Миссис Хадсон, пришедшая в восторг от возможности пообщаться со знатной особой, занимала ее беседой за чаем в своей гостиной. Леди Арабелла вначале оторопела при виде нашего маскарада, но пришла в себя, когда Холмс обратился к ней с поклоном:
— Мы занимались вашими делами, мадам, и считаем, что достигли значительных успехов.
— О, мистер Холмс, я молюсь о том, чтобы вам все удалось! Пожалуйста, простите меня за вторжение, но я себе места не находила от беспокойства!
— Я вполне понимаю, мадам, — ответил Холмс. — Быть может, нам удастся вернуть изумруды сегодня вечером. Мы кое-что предприняли и надеемся, что в результате наших усилий Изобел Ли появится в условленном месте.
— О, мистер Холмс! — вскричала леди Арабелла. — Если вам удастся вернуть драгоценности, я буду у вас в вечном долгу!
Шерлок Холмс ответил ей поклоном.
— Быть может, леди Арабелла, вам будет интересно отправиться туда вместе с нами сегодня вечером? — осведомился он. — Это не имеет существенного значения, но, если бы вы опознали девушку, мы выиграли бы время, когда дорога каждая минута.
— Я буду счастлива вас сопровождать!
— Тогда могу я попросить вас прибыть сюда в девять часов вечера, одевшись в платье одной из ваших горничных?
— Конечно. Я больше не буду отрывать вас от работы и вернусь вечером. — И, вежливо поблагодарив миссис Хадсон за оказанный прием, она удалилась.
— А теперь, Уотсон, я побреюсь и переоденусь, затем мне нужно послать телеграмму моему другу в полицию Кембриджшира.
— Кембриджшира? — переспросил я в недоумении.
— Да, — подтвердил Холмс. — В силу одной из восхитительных причуд английского закона «Митра» находится в ведении этого графства, поскольку ее здание когда-то принадлежало епископам Илийским. Нам не обойтись без помощи полицейских, чтобы арестовать преступницу и предъявить ей обвинения, но лондонские полисмены чересчур импульсивны и самоуверенны. Мне легче иметь дело с офицерами сельской полиции.
К девяти часам все были в сборе. Из Кембриджа прибыл сержант Коул. По просьбе Холмса он явился в штатском: на нем был щеголеватый костюм из твида — правда, на мой вкус, немного сельского вида. Однако не вызывало сомнений, что он будет неприметен в толпе. Это был осторожный и флегматичный человек с властными манерами. Леди Арабелла переоделась в синее платье и накинула на голову большую шаль. Я же решил остаться в своем старом костюме и кепке, которые были на мне в то утро в Саутуорке, так как хозяин ювелирного магазина видел меня в обличье джентльмена.
Мы наняли извозчичью карету, в которой доехали до Холборна, а дальше пошли пешком: до пивной было недалеко, и мы не хотели привлекать внимание своим прибытием. Задолго до десяти часов мы заняли места в «Митре», усевшись за столик рядом с дверью, чтобы в случае необходимости перекрыть выход из зала. Холмс и леди Арабелла сидели лицом к двери, готовые подать знак при появлении цыганки или ювелира. Мы с сержантом Коулом устроились напротив них.
Мы ждали около двадцати минут, негромко беседуя, когда Холмс слегка кивнул, давая знать, что появился хозяин магазина — на десять минут раньше назначенного времени. Я осторожно оглянулся через плечо и увидел, что ювелир стоит у стойки, с беспокойным видом прихлебывая светлое пиво. Время перевалило за десять часов. Я боялся, что девушка может не прийти: вдруг она не получила сообщение или заподозрила ловушку?
Но я напрасно беспокоился. Вскоре леди Арабелла быстро наклонила голову, покрытую шалью, и дотронулась до руки Холмса. Я увидел, что несколько мужчин в баре повернули головы в сторону вновь прибывшей, и рискнул поднять глаза, когда мимо прошла молодая цыганка с поразительной внешностью. Она была высокого роста и красива какой-то дикой красотой. В руках у девушки ничего не было, и я не заметил кошелька на поясе. Я предположил, что у нее на шее шнурок, к которому привязан мешочек. Изобел обвела взглядом мужчин, выпивавших у стойки, и, заметив хозяина ювелирной лавки, шагнула к нему.
Холмс поднялся, и мы все тоже.
— Пожалуйста, оставайтесь на месте, леди Арабелла, — попросил мой друг. — А мы подойдем к этой парочке.
У бара события развивались быстро. Двое обменялись несколькими словами и с подозрением уставились друг на друга, обнаружив, что их истории не совпадают. Они инстинктивно обвели комнату глазами: мужчина — испуганно, цыганка — гневно. Боюсь, они заметили мой пристальный взгляд. Девушка реагировала с быстротой, присущей ее племени, и устремилась к двери. Когда она проходила мимо Холмса, мой друг схватил ее за правую руку. Запустив руку в разрез ее юбки, он вытащил кожаный мешочек из потайного кармана, который обычно бывает у воровок. Цыганка завопила от ярости и попыталась вырвать мешочек, но Холмс крепко держал его, подняв над головой.
Сержант Коул приблизился более степенно и обратился к девушке:
— Я офицер полиции, мадам, и я должен вас по просить…
Ему не удалось договорить: цыганка выхватила откуда-то шляпную булавку, вероятно припасенную для таких случаев, и вонзила в предплечье полицейского. Вскрикнув, он отступил, а девушка вырвалась из рук Холмса и метнулась к противоположной двери, которая вела в другой зал. Я погнался за цыганкой, но она пробиралась сквозь толпу так быстро, что я не поспевал за ней. Правда, я мог судить о ее передвижениях по сердитым возгласам: из-за нее мужчины проливали свое пиво. К тому времени, как мы выбрались на улицу, она уже неслась по узкому переулку, который ведет к Или-Плейс, а когда мы добежали до этой плохо освещенной улицы, девушка исчезла. Я вернулся в пивную, где сержант сурово допрашивал хозяина магазина. При моем появлении последний метнул в мою сторону яростный взгляд. Очевидно, он меня узнал и сделал вывод, что я приложил руку к этому делу.
— Откуда мне было знать, что она воровка? — сердито спросил он полицейского. — Она сказала, что изумруды достались ей от прабабушки. Откуда мне было знать, что они украдены?
— Не морочьте мне голову, приятель, — ответил сержант. — Ее прабабушка, ну надо же! Вы не могли не догадаться, что они краденые!
— Говорю же вам, я не знал!
Они препирались несколько минут, и наконец полицейский сдался.
— Я ничего не могу поделать, господа, если он настаивает на своей истории, — признался сержант. — У нас нет доказательств и очень мало улик. Я заберу его в холборнский участок, где мне любезно разрешили поработать, и там мы зададим ему жару. Одна ко если он не расколется — а я думаю, надежды на это нет никакой, — мы не сможем его задержать.
— Неважно, сержант, — спокойно произнес Шерлок Холмс. — Мы можем себя поздравить по крайней мере с частичным успехом. Полиции теперь известен еще один скупщик краденого, так что ничто не мешает ей установить наблюдение за ним и его посетителями. А моей клиентке вернули ожерелье, и, кроме того, она получила хороший урок, который, надеюсь, пойдет ей на пользу. Что касается вас, Уотсон, должен попросить, чтобы вы хранили тайну. Ни к чему маркизе знать, как близка она была к потере своего самого драгоценного украшения!
Дело об исследователе Амазонки
Зайдя как-то раз на Бейкер-стрит, я застал Холмса за беседой с пожилым джентльменом почтенного вида.
— Доброе утро, Уотсон! — воскликнул мой друг. — Познакомьтесь с сэром Джозефом Далтоном Хукером, директором Королевского ботанического сада в Кью.
Я почтительно поклонился, зная, что это имя принадлежит одному из самых выдающихся ученых нашей страны. Сэр Джозеф в ответ кивнул, окинув меня подозрительным взглядом.
— Надеюсь, это дело не станет достоянием многих, — сказал он с недовольным видом. — Я именно потому и пришел к вам, что не могу рисковать, посвящая полицию во все факты.
— Вам нечего опасаться, сэр Джозеф, — успокоил его Холмс. — Уотсон — мой постоянный помощник. Он часто пишет увлекательные рассказы о наших подвигах, но на сей раз не станет этого делать по моей просьбе.
— Разумеется, — немедленно подтвердил я. — Многие дела Шерлока Холмса требуют соблюдения секретности, и я ничего о них не пишу.
По-видимому, сэр Джозеф несколько смягчился. Он пояснил мне:
— Как уже известно мистеру Холмсу, я здесь в связи с недавней смертью Джона Андерсона, известного исследователя Южной Америки. Он выполнял много работ для Кью-Гарденз и в Южной Америке, и в нашей стране. Существуют определенные обстоятельства, связанные с его кончиной, которые мне бы хотелось расследовать сугубо конфиденциально.