и вагонами.
11 октября перед нашим вагоном остановился точно такой же вагон. Мамия и несколько военных поднялись в него. Они пробыли там долго, видимо, совещались. Потом, они вышли оттуда вместе с каким-то усатым человеком. Он был в коричневой гимнастерке без погон. Брюки-галифе были заправлены в сапоги. Когда он ступил на перрон, все вытянулись перед ним в струнку. Вместе с Мамией он поднялся в наш вагон. Дети играли в кабинете Мамии. Мы вышли из купе, чтобы забрать детей, именно в это время они и вошли.
– О-о-о, какая у вас тут компания! – воскликнул этот усатый мужчина. Он поздоровался со всеми, взял Дату на руки и поставил на стол.
– Как тебя зовут?
– Давид, – ответил он скромно незнакомцу.
– Значит, Дато?
– Нет, Дата. А тебя как зовут, усатый? – и своей ручкой взял егоза усы. Все рассмеялись. А сам он был просто в восторге от такоговопроса Даты.
– Меня Коба зовут. – Дата еще раз потрогал его усы и попытался спрыгнуть со стола, но тот поймал его.
– Дата? Значит это ты сын того дуэлянта?
– Да, я. – И он снова попытался спрыгнуть.
– А ты знаешь, что значит дуэль?
– Знаю, это когда стреляют.
Мы все смеялись от всего сердца.
– А где твой папа?
– Не знаю. Нет, знаю, на войне. – И все же выскользнул из егорук.
– Какой парень растет!
Он раздал детям конфеты и ушел.
Вечером мы ужинали в его вагоне. Ничего особенного, былиобычные блюда, зато было грузинское красное вино. Тогда я незнала кто он, да и Мамия ничего не говорил, сказал лишь, что эточлен военного совета новой власти. Позже я по фотографиям узнала его и еще того, кто был с нами на ужине. Этот усатый мужчина был Сталин, а второй – Клименти Ворошилов.
Весь вечер они играли с детьми. А их разговор касался Троцкогои Ленина. Они подтрунивали над ними. Коба сказал: Что-тоу Троцкого испортилось настроение, когда меня назначили членом Реввоенсовета. Мы с Верой были довольны, что они так ругали Троцкого.
– Вот наглядный пример того, что представляет собой Троцкий.
За что они провели в плену два месяца? – и он показал рукойв сторону Даты. – Он трус, поэтому и прикрывается детьми и женщинами. Подонок!
Дата уже устал. Сидя за столом, он играл в войну на своей тарелке, в качестве ружья он использовал вилку и издавал звуки выстрелов.
– Дата, ты в нас не стреляй! Ты в Троцкого целься. Хорошо?
Все засмеялись. Дата догадался, что это он рассмешил всехи сам тоже рассмеялся своим звонким голосом.
Мы вернулись в свой вагон довольные, и уложили детей спать.
Мамия позвал нас в кабинет, из штаба пятой армии он получилследующее сообщение:
«Двадцать шестого августа Амиреджибов и Тонконогов в составе отряда из десяти человек были отправлены на задание с целью разведки. Через два дня, во время утренней атаки КОМУЧА, из десяти человек погибли шестеро, четверо пропали без вести, среди них числятся и запрошенные вами лица. Если у нас появятся какие-либо сведения, сообщим вам дополнительно.»
У нас с Верой совсем испортилось настроение. Мамия тожебыл в недоумении. Тогда Казань находилась в руках большевиков. Среди погибших их не было. Значит, они попали в плен, или…Мамия сказал, что не стоит оплакивать их раньше времени. Потомдобавил: «Такие мужчины так легко не умирают. Я думаю, имудалось бежать, так как после того, что с вами сделал Троцкий, вряд ли он и его друг добровольно пожелали бы воевать на стороне большевиков. Тем более, что они, наверное, уже знали, что васувезли из Свияжска. Подозреваю, что они сражаются в рядах армии КОМУЧА. Там и надо искать их. И как это они потерялись обавместе, тем более, что у них обоих такой опыт работы в разведке? Если это так, как мы думаем, то приходится только сожалеть, чтоони воюют против нас, но зная его характер, и обвинять его я тожене могу. Я более чем уверен, если бы он встретился с Троцким, то, несомненно, вызвал бы его на дуэль, или убил бы без слов.» Потомс улыбкой добавил: «Не бойтесь, найдем и Сандро, и его друга.»
Спустя четыре дня, армия Краснова атаковала Царицын, носильным артиллерийским ударом ее наступление было отражено. Потеряв, практически, половину личного состава, 17 октября Краснов отступил. Я знала все, что там происходило в те дни. Мамия доверял мне, и какое я имела право не оправдать его такоедоверие? Можно сказать, что в его штабном вагоне я выполняла обязанности его помощника.
Восемнадцатого, как известно, Коба (Сталин) телеграфировал Ленину:
«Разгром Красновских войск под Царицыном завершили сегодня. Сталин.» На второй день он попрощался со всеми и уехал. Мамия же искал пути, чтобы отправить нас в Полтаву.
Раздел VIIСерафим
Сандро Амиреджиби
Пятая армия красных отступила к окрестностям Волжска. Мы заняли центр, станцию и все важные объекты. Именно в это время разрозненная Красная Армия получила большую помощь из резерва. Наступление остановилось, мы заняли позиции и укрепились, чтобы остальные части КОМУЧА смогли подтянуться к нам. Я удивился, когда во время боя увидел Каппеля в первых рядах. Наверное, это и было причиной того, что его так любили все солдаты и офицеры. Наступление не возобновилось и на второй день, так как в руководстве объединенных войск Поволжского фронта возникли разногласия. Каппель требовал повторно атаковать, а потом наступать на Нижний Новгород, но командир Чехословатского корпуса, и командование объединенных войск отказывались продолжать наступление, причиной чего они называли отсутствие резерва. Они твердо отстаивали свои соображения о том, что надо укреплять линию обороны.
Каппель был разочарован, так как повторилось то же самое, что и после взятия Казани. Он и тогда требовал атаковать Нижний и взять в свои руки и вторую часть золотого запаса Российской Империи, как и в Казани, где захватили 650 миллионов золотых рублей, кредитный сертификат на 100 миллионов рублей, золотые и платиновые слитки, и много других ценностей, в общей сложности почти на один миллиард рублей. Эта операция прошла успешно именно благодаря Каппелю. Этот золотой трофей он тут же отправил в Самару.
После взятия Казани Каппель требовал идти через Нижний на Москву, и приводил твердые аргументы в пользу этого решения. Тогда было очень благоприятное время, в руководстве большевиков царил такой хаос, что они сами готовились к эмиграции.
Об этом знали и командиры Красной Армии, и это почти полностью расстроило их и без того несогласованное управление. У эсеров и их народной армии, действительно, были большие шансы взять власть в свои руки. Но, в решающий момент они проявили не только свою военную и политическую близорукость, но, и на почве ревности к Каппелю, и свое малодушие. Они испугались возвышения чрезвычайно талантливого военного командира, о котором говорили не только в рядах белых. В большевистской прессе тоже упоминали о нем, как о Наполеоне двадцатого века. Это после того, как он вместе со своими малочисленными отрядами сумел занять Самару, Симбирск, Казань, Саратов, Вольск и Хвалынск, – тогда как силы противника в четыре-пять раз превосходили его собственные.
Как и раньше, его и на этот раз не послушали, этим все его оппоненты оказались обречены, так же, как и вся Россия. Именно там, на Волге, решалась судьба России – какого цвета ей быть.
Так как было упущено время, наступление стало невозможным. Этим воспользовались красные. Палубная артиллерия пятой армии атаковала левый фланг бригады Каппеля. Нам пришлось отступить к Казани, там мы и закрепились. Еще существовал шанс атаковать, но Каппеля срочно вызвали в Симбирск, так как, пока его бригада направлялась в сторону Казани, Тухачевский воспользовался временем, удвоил свои силы и провел сильную операцию в направлении на Симбирск. Создавалось впечатление, чтов политическом руководстве белых кто-то манипулировал обстановкой таким образом, чтобы ни одна операция не была доведена до конца. В армии КОМУЧА бригада Каппеля была самой боеспособной, поэтому на Поволжском фронте она играла роль своего рода пожарного.
В этих обсуждениях и противоречиях было потеряно время. Пятая армия Красных, подкрепленная резервом, сама перешла в наступление. Капель не спешил оставлять Казань, так как ее потеря вызвала бы цепную реакцию в городах Поволжья. Но в ходеожесточенных боев его все же вынудили направиться со своей бригадой в Симбирск. Мы вместе с ним оставили Казань. Пока мы прибыли в Симбирск, Казань была потеряна. После падения Казани все успехи, достигнутые армией КОМУЧА на Волге, былисведены на ноль, и разразившаяся там катастрофа поставила все с ног на голову. Все успехи этих месяцев обернулись провалом.
11 сентября, после того, как было отражено наступление в Буинском районе, Красная Армия перерезала железную дорогу Симбирск-Казань, и тракт Сызрань – Симбирск. Сызраньская дивизия была вынуждена оставить Вольск и Хвалынск.
Вместе с Каппелем мы приехали в Симбирск лишь двенадцатого сентября. Шла эвакуация города, все попытки сохранить его оказались безуспешными.
Двадцать первого сентября мы отбили сильнейшую атаку Красной Армии, на левом берегу Волги у Симбирска. Мы провели контратаку и сбросили противника в Волгу. В течение одной недели мы отбивали силы, превосходившее нас в несколько раз, в результате чего Народная армия получила возможность, отступить от Казани в направлении Уфы. После этого мы тоже отступили к Уфе. Практически весь удар пришелся на бригаду Каппеля, личный состав которой не превышал пять тысяч двести человек, тогда как противник насчитывал не менее двадцати семи тысяч солдат.
После отступления к Уфе бригады Самары, Казани и Симбирска объединились в один корпус под командованием Каппеля, но было уже поздно. Если бы это было сделано месяцем раньше, я более чем уверен, что все сложилось бы по-другому. Я не раз обсуждал это с Владимиром Оскаровичем. Несмотря на то, что он очень хорошо видел глупость политического и военного руководства, он, как искренний патриот и воин, все же добросовестно продолжал свою службу.