В Батуми мы навестили старого знакомого моего отца. Михаил Ильич Вялов раньше был директором школы. Сандро был удивлен, когда очутился в доме брата своего преподавателя.
В городе царили противоречивые настроения, одни с радостью праздновали изгнание турок, другие жесчитали это освобождение временным, так как скоро их место заняли бы большевики. Но, несмотря на это, как это свойственно грузинам во время радости или горя, вино лилось рекой. Батуми наполнился людьми, которые не хотели признавать большевистскую оккупацию. Те, кто не успел еще покинуть Грузию, пытались перебраться в Турцию или отправиться на Запад. А до того и уезжающие, и провожающие пытались охладит вином пыл своих сердец.
Наверное, было двадцатое марта. Я и Сандро вышли в город. Было не холодно, но погода вела себя так, как подобает марту. По правде говоря, я так соскучился по Батуми, что никакая погода не могла удержать меня дома. Сандро тоже очень хотел познакомиться с городом. Я обещал ему показать самое хорошее место, которое мне запомнилось с детства, где варили самый лучший кофе на всем Черноморском побережье. Вот мы и пошли по узким улочкам в Старый город.
Наши планы, которые мы наметили еще в Греции, резко изменились, так как с нашими документами мы не могли поехать в Тбилиси, который уже находилсяпод контролем большевиков, что составляло для нас реальнуюопасность. Мы ведь думали получить паспорта независимой Республики Грузии, и спокойно уехать в Полтаву, но создавшееся положение всепоставило с ног на голову. Отправляться в Полтаву с паспортами, выписаннымив Харбине, было очень опасно. Так или иначе, нам пришлось бы задержаться в Батумина несколько дней, так как для нас это было самым безопасным местом, где ситуацию контролировали силы бывшего правительства. Хотя, мы не знали, как долго продлится это положение, так как в ближайшие дни и в Батуми ожидали появления большевиков.
В городе мы случайно встретили старого знакомого нашей семьи. Нико Накашидзе был степенным мужчиной в летах, весьма почитаемой и знатной личностью. Одно время они дружилис моим отцом. Его жена была внучкой последнего князя Мингрелии и Абхазии. Он очень обрадовался встрече с нами. Мы тепло поприветствовали друг друга, и я представил ему Сандро. Я не учел того факта, что представлять ему Сандро таким именем и фамилией могло быть неоправданно. Наверное, Батуми ослабил мою бдительность. Семья Амиреджиби оказалась в близком родстве с Нико Накашидзе. Когда он узнал фамилию Сандро, то тут же спросил, как звали его отца. Сандро чуть замешкался, но у него не было другого выхода, и он взволнованно сказал: «Георгий Амиреджиби.» Господин Нико еще раз окинул его взглядом, и со свойственным ему спокойствием сказал: Оказывается, мы родственники, как я могу отпустить такого гостя, не пригласив его в дом. Он не объяснил, какими они были родственниками, но я почувствовал некоторую неловкость, так как из-за моей непредусмотрительности у Сандро могли возникнуть неприятности. Сандро же принял это приглашение совершенно спокойно и поблагодарил Нико Накашидзе за оказанную честь. Благодарность была высказана не с целью избежатьприглашения, наоборот, она означала согласие. Господин Нико довольно улыбнулся и, если он, еще несколько секунд назад мог иметь сомнения в отношении Сандро, то после его согласия эти сомнения окончательно развеялись. Во всяком случае, он казался довольным согласием Сандро.
– Юрий, ты же помнишь мой дом?
– Да, Батоно Нико. – Я действительно хорошо помнил его домс детства.
– Вот и хорошо, тогда жду вас сегодня вечером, часам так к пяти.
У меня будут и другие интересные гости. Думаю, вы лучше поймете то, что происходит сегодня в Грузии.
Мы поблагодарили его, попрощались и посмотрели вслед уходящему Нико.
– Сандро, извини меня, я виноват, что так непредусмотрительно назвал твою нынешнюю фамилию, – сказал я, искренне сожалея. Он улыбнулся: – Я не знал о родственных связях Накашидзес Амиреджиби.»
– Наоборот, это даже хорошо, что я познакомлюсь со своимиродственниками, – весело ответил он, – а то я чувствовал себя таким сиротой на Родине, что уже и отсюда хотел бежать.
– Ты думаешь, что наш визит к нимбудет оправдан? – Я подумал, что он пошутил и сам признается в этом, но, вопреки моимсоображениям, я получил совершенно другой ответ.
– Если бы он не нашел меня, я сам должен был разыскать их.
И тебе хорошо известно, что я не опозорил фамилию Амиреджиби.
Чем они могут быть недовольны? Да к тому же, у меня такая убедительная легенда, что можнокамень расколоть.
– Но Георгий Амиреджиби жив…
– Дай Бог ему долгих лет жизни! – На его лице я увиделрадость.
Я почувствовал, что он совершенно спокоен, он будто вошёлв азарт игры.
Вечером мы подошли к дому Нико Накашидзе именно в то время, к которому нас пригласили. У него был прекрасный дом с хорошо ухоженным садом. Нас приняли от всего сердца. Сандропреподнес в подарок хозяевам купленную в Харбинешкатулку для Тамары, на которой был изображён позолоченный дракон. Вещь действительно была красивой, и подарок всем очень понравился.
Вечером моросил мелкий дождь, поэтому, пока мы добрались до дома, то успели немного промокнуть. Нас тут же провели в гостиную, где горел камин. Рядом с камином сидели пожилой мужчина и женщина средних лет. Мужчину я узнал тотчас, и от неожиданности немного растерялся, но смог быстро овладеть собой. В кресле сидел мой учитель и бывший начальник, бывший шеф Кавказской жандармерии, полковник в отставке – граф Сегеди. Он тоже узнал меня, но, как человек опытный, дождался моей реакции.
– Ваше Сиятельство! Граф! – обратился я, и направился я к нему.
– Юрий! Какая неожиданная встреча! – он встал с кресла. Нашавстреча была очень теплой, мы искренне были рады видеть другдруга. Он выглядел прекрасно.
Он познакомил нас с очень красивой женщиной, лет так околопятидесяти, Нано Парнаозовной Тавкелишвили. Я представил им Сандро. Хозяину не была дана возможностьсамому представить своих гостей, поэтому он был даже несколькоудивлён такой нашей встречей. Госпожа Нано была их родственницей. Граф приехал вместе с ней из Тбилиси, чтобы проводитьеё за границу. Кто знает, быть может он и сам собирался ехать, и сейчас находился лишь в ожидании развития событий. Как мнепоказалось, их отношения с Нано не должны были быть толькодружескими. Хотя, кто знает, быть может мне это только показалось. Сначала я так подумал. С первой же минуты госпожа Нано и граф с интересом присматривались к Сандро. Этот процесс так увлёк их обоих, что онибез всякой застенчивости внимательно изучали его. Несколькораз они даже с удивлением переглянулись между собой, и этобольше было похоже на безмолвное подтверждение того, что этодолжен быть именно тот, о ком они подумали. Мне нетруднобыло догадаться, что граф увидел сходство Сандро с его роднымотцом, хотя ему, наверное, было трудно в это поверить. Но мнебыло совершенно непонятно, почему такая же реакция была и угоспожи Нано. Такое внимание гостей к Сандро не осталось незамеченным хозяином дома.
– Я жду своего очень близкого человека из Кутаиси, он вот-вотдолжен появиться, а потом сядем за стол. – сказал господин Нико. Нам подали шербет, мы сели, и беседа продолжилась. В основном говорили о нас. Потом граф расспросил меня о моем бывшем начальнике и покровителе. Я рассказал ему практическитолько о его кончине. Потом мы говорили о наших с Сандро приключениях и о том, как мы добирались из Китая в Батуми. Онислушали нас внимательно, но я заметил, что и у хозяина, и у графабыли вопросы к Сандро, но они почему-то сдерживались, виднобыло, что они ждали более подходящего момента. Господин Нико, наверное, с первой минуты находился в этом ожидании, ноон не прерывал нас, чтобы самому вступить в беседу. И вот наступил и такой момент.
– Сандро, несколько лет тому назад мой друг рассказал мнеодну интересную историю, может быть, именно ты подтвердишьмне ее.
Едва господин Нико произнес эти слова, как, отворилась дверь, и его жена вошла в комнату в сопровождении гостей. Их былодвое. Нико не смог продолжить начатый им разговор, он встали пошёл встречать гостей. Они обнялись, после чего направилиськ нам. Мы встали. Оказалось, что граф и госпожа Нано знали одного из них. Это был красивый молодой мужчина, лет затридцать.
– Познакомьтесь, господа. Члены парламента независимой Грузии господин Шалва Георгиевич Амиреджиби и Пётр Кавтарадзе. Господин Шалва – брат нашего зятя.
Это действительно было неожиданностью для меня. Я посмотрел на Сандро, он улыбался. Шалве Амиреджиби он назвал только своё имя и поклонился на офицерский лад.
– Ну, что же мы стоим? Может быть, сядем за стол, а то ожидаявас мои гости совсем проголодались, – предложил нам хозяин.
Прибывшие гости казались уставшими с дороги, да и на лицаху них было написано плохое настроение, но они тут же принялипредложение хозяина. За несколько минут мы все успели привести себя в порядок, и сесть за стол. Обязанности тамады хозяиндома взял на себя. Он поприветствовал благополучное прибытие гостей, пожелал им всего доброго и бодрости. Когда мы немного подкрепились, последовал и следующий тост, вслед за ним тост за родителей, потом – за семью и застолье встало на традиционные грузинские рельсы. Несколько бокалов цоликаури всем как будто улучшили настроение, в том числе и уставшим с дороги депутатам. Хозяин воспользовался маленькой паузой и опять спокойно вернулся к тому вопросу, который не успел задать до начала обеда. К тому же, он, наверное, хотел придать застолью неожиданный шарм.
– Сандро, я не успел тебе досказать рассказ моего друга.
– Я с удовольствием слушаю Вас, батоно Нико. – ответил он, улыбаясь.
– Есть у меня один друг, Маркоз Антадзе, у него деревообрабатывающая фабрика в Батуми. Он на своем судне возит товарв Турцию и Грецию, в основном он торгует с ними. Сам он родомиз Гурии, из села Леса. У него есть один родственник из той жедеревни, он пока ещё молодой, вот как наш Юрий, но всю жизньпровёл в тюрьмах. «Что я могу поделать, такой уж он выбралпуть» – говорит Маркоз. Оказывается, он сидел в «Крестах», в Петербурге. К ним привели некоего Сандро Амиреджиби, – всес ещё большим интересом посмотрели сначала на хозяина, а потом на Сандро. – Парень, оказывается, был из юнкерского училища, он на дуэли убил выпускника своего училища, фамилии которого я не помню, а сам он был ранен. Первым, оказывается, стрелял тот, убитый.