– Ты остался таким же придурком, каким и был. – Мерил хлопает дверью, и я слышу ее удаляющиеся шаги в коридоре.
Сон как рукой сняло. Я думаю о ее последних словах. Я бы мог сколько угодно переубеждать себя и других, что изменился, но факт остается фактом. Все снова идет по кругу.
На кухне я вижу маму и Джекса, мирно пьющих кофе за кухонным островком.
– Доброе утро, милый, – елейно говорит мама и, соскочив, наливает мне кофе.
Я сажусь напротив них и смотрю на Джекса. Похоже, он доволен. Несмотря на мои угрозы, он каждый раз возвращается в эту квартиру и злит меня своим присутствием. Видимо, он еще не понял, что я говорил серьезно. И судя по всему, не верит мне. Мысль о том, что он действительно может быть влюблен в мою мать уходит так же быстро, как и приходит. Потому что это полный бред.
– Мы видели, как девушка покинула твою комнату, – начинает мама, присаживаясь рядом со своим любовником. – Она была эээ…
– Не в духе, – заканчивает за нее Джекс.
Меня тошнит от них. Мама растекается перед ним в лужицу, а взгляд этого идиота похож на хищника, который вертится возле своей добычи, дожидаясь подходящего момента.
Я не отвечаю, просто продолжаю пить кофе и включаю телевизор, весящий на стене напротив. Листая каналы, натыкаюсь на Си би эн, и чувство домашнего тепла начинает растекаться по телу. С Лив мы смотрели этот канал целый день.
– Неудачная ночка? – интересуется Джекс. И это чувство сразу же пропадает. Здесь нет тепла и уюта, которого я так долго искал. Здесь его никогда не было. Даже при живом отце.
– Какое тебе дело? – прямо спрашиваю я.
– Не груби, Макс, – вмешивается мама. – Джекс просто пытается…
– Я знаю, что он пытается, – грубо перебиваю ее я. – Сколько раз можно повторять, – снова смотрю на него. – Здесь тебе больше ничего не светит. Найди другую дамочку.
Мама закрывает лицо руками и начинает плакать. В других бы обстоятельствах она бы точно запустила в меня чем-нибудь. Ну, или бы пустила в ход весь свой словарный запас. Видимо, она серьезно запугана дядей Кевином и его адвокатом, что даже на такие мои выходки просто отвечает слезами.
Странно, что, несмотря на то, что я явно здесь главный, я не пользуюсь этим. Мне не хочется больше ей досадить. Я говорю правду.
Джекс хмурится и обнимает мать, бьющуюся в истерике.
– Я ведь стараюсь, стараюсь, – сдавленно рыдает она, утыкаясь ему в шею.
– Я тоже стараюсь, мама, – говорю я. – Ты скажешь мне спасибо.
Выключаю телевизор и спрыгиваю со стула. Не проходит и десяти минут, а я уже хочу убежать из этого дома и никогда сюда не возвращаться.
После встречи с мистером Олсеном я морально выжат. Он позаботился о продаже отцовских картин, и мы смогли расплатиться с некоторыми долгами моей матери. Звонков от банков становится все меньше, как и ценностей в сейфе. Мне даже не хочется вспоминать тот день, когда я сказал ей, что нужно продать часть ее драгоценностей.
Вечером я возвращаюсь в квартиру в Вест-Сайде, которая оказывается пустой к моему облегчению. Мне хочется достать бутылку брэнди и опустошить ее залпом, только для того, чтобы заглушить непонятную ноющую рану в груди.
Но это плохая идея и хорошо, что осознаю это. Вместо брэнди я включаю лэптоп и смотрю на список контактов в скайпе.
Есть только два человека, с которыми я хочу сейчас поговорить. Это Кейли и Стайлз. Двое людей, не знающих друг друга, но занимающее огромное место в моем сердце. Я решаю набрать Стайлза.
Кейли сейчас постоянно занята в университете. Тем более, она замужем, и ее муж знает, что у меня были виды на его жену. Не думаю, что мне бы тоже понравилось, что ей постоянно названивает какой-то парень.
На экране появляется белое личико Мадлен. Она улыбается, откидывая назад длиннющие волосы.
– Привет, малышка, – улыбаюсь ей в ответ.
– Макс. Как я по тебе соскучилась.
Ты не представляешь, как я скучаю по вам. Как мне не хватает вашей поддержки.
– И я скучаю. Когда снова сможете выбраться?
Лицо Мадлен накрывает маска обреченности, и она показывает мне огромную стопку учебников, лежащих у нее на столе.
– Как только выучу это, – кривится она.
Я смеюсь и показываю ей большой палец.
– Ты умница, Мадлен. Где твой принц?
– Он гуляет с Айком. Но уже должен прийти.
Как только она это говорит, позади нее раздается шум и ругань Стайлза. В комнату влетает огромный лохматый пес и прыгает на Мадлен.
– Айк! – Следом появляется разъяренный Стайлз с взлохмаченными волосами. – Он погнался за стаей голубей, мне пришлось бежать три квартала. Он даже не дает вытереть ему лапы. Он просто невыносим!
Мадлен смеется и треплет за ушами пса, который не прекращает облизывать ей лицо.
– Поговори лучше с Максом. Айк за мной. – Мадлен посылает мне воздушный поцелуй и уходит в другую комнату. Пес послушно семенит за ней.
Стайлз замечает мое лицо на экране компьютера и, снимая на ходу куртку, садится на место Мадлен.
– Что, семейные хлопоты? – поддеваю его я с улыбкой.
Он вздыхает и тоже улыбается.
– Ага. Как дела?
– Все хорошо, – лгу я.
– Точно? – Стайлз приближается к экрану и смотрит на меня моими же глазами. – По тебе не скажешь.
– Все в прядке, Стайлз.
Он откидывается на стуле и смотрит позади меня.
– Ты дома.
– Я НЕ дома, – поправляю его.
– Ты знаешь, о чем я, – закатывает глаза Стайлз. – Я знаю, ты мне не расскажешь всего, поэтому я постоянно звоню отцу. Мистер Олсен все ему докладывает.
Ну, естественно.
– Все-то тебе нужно знать.
– Хватит тебе уже скрытничать.
Мы какое-то время молчим, и я оглядываю комнату за спиной Стайлза. У них очень уютно. Мягкий бежевый диван и много полок с цветами и разными безделушками. В углу стоит железная полка с патефоном и кучей старых пластинок. Святыня Стайлза.
– Мадлен уже перебралась к тебе? – спрашиваю я.
Стайлз хмурится и ставит локти на стол, теребя переносицу.
– Нет. Есть еще вещи в кампусе.
Я смеюсь над их попытками жить раздельно. Точнее, над попытками Мадлен. Стайлз-то совсем не против каждое утро просыпаться с ней в одной кровати. Но Мадлен строго соблюдает все правила, и я думаю, ведет себя весьма разумно.
– О, сегодня среда. Она приехала под предлогом повидать своего пса?
– Нет, умник. В кампусе слишком шумно, чтобы заниматься, – отчеканивает он, и я смеюсь громче.
– Кирстен с Джейкобом прилетают завтра, – говорю я, когда мы замолкаем.
– Правда? На самолете? – Лицо Стайлза вытягивается в удивлении. – Серьезно, Макс?
– Да, да. Она не хочет ехать поездом с ребенком или на машине, так что они летят и пробудут здесь какое-то время.
– Это же замечательно. – По лицу брата расплывается искренняя и счастливая улыбка. – И где они остановятся?
– У ее родителей здесь квартира. Не может быть и речи, чтобы они встретились с моей матерью.
Стайлз поджимает губы. Видно он хочет возразить, но передумывает, глядя на мое серьезное лицо.
– А как же квартира в Бруклине? Ты оттуда съехал? – интересуется он.
Я обдумываю ответ.
– Н-нет, но пока не планирую вернуться туда.
– Но? – Стайлз выгибает бровь.
– Без но. Не знаю.
– Макс, я тебя не понимаю, – срывается он. – Ты добровольно отталкиваешь девушку, в которую влюбился. Ради чего?
– Я не влюбился, – скрипя зубами, защищаюсь я. – Сейчас для меня главное не это. Ты-то должен понимать.
– Да, да. Тетя Роза и Джейкоб, все это свалилось на тебя разом. Но Лив могла бы быть рядом. Она очень смелая. Неужели ты ничего не видишь?
– Вижу. Стайлз, – поднимаю глаза на экран и смотрю на его обеспокоенное лицо. – Все случилось так, как ты мне и говорил. Я увидел этого мальчика. Своего сына. И мой мир перевернулся. Я хочу быть с ним. Пока не знаю, как и что конкретно мне предпринять, но он всегда будет на первом месте. Я бы все равно ее оттолкнул. Разница лишь в том, что сейчас я сделал это осознанно. Пока все не зашло слишком далеко. – И так уже зашло. И уже сквозь зубы добавил: – Она уже утешилась.
Вспоминаю, как высокий и крепкий парень впивался в ее сладкие губы. Губы, которые ласкали меня.
Стайлз не отвечает, но по глазам я вижу, что он все понимает и ему нечем возразить.
– Просто держи меня в курсе, что с тобой происходит, – наконец говорит он.
– Хорошо. Счастливо.
Я захлопываю крышку лэптопа и закрываю лицо руками, стараясь выбросить из головы образ Лив, целующейся с другим. А я даже трахнуть другую не смог.
Идиот.
Завтра я увижу своего сына. Именно эти мысли вытесняют Лив из моего сознания.
Маленькими ручонками Джейкоб обхватывает руль и начинает весело смеяться. Кирстен вытирает ему мокрый подбородок платком.
– Как же ему нравится эта машина, – с улыбкой говорит она.
– Он просто в восторге.
Джекоб, сидящий на моих коленях, начинает прыгать, держась за руль. Они прилетели утром и после того, как Джейкоб выспался, я забрал их из квартиры в Ист-Сайде, и мы поехали в парк развлечений.
Еще рано утром я открыл гараж и с восхищением любовался отцовской машиной. Я своими руками промыл каждый пыльный участок автомобиля и завел его. То, что я почувствовал, когда выехал на дорогу, сродни выплеску адреналина, когда прыгаешь с парашютом. После парка мы поужинали в ресторане, и сейчас сидим в моей машине возле дома, где остановилась Кирстен с сыном.
Целый день мы чувствовали себя вполне комфортно в обществе друг друга, наблюдая за нашим сыном. Джейкоб охотно сидел на моих руках. Мы выглядели как идеальная семья.
Сейчас уже подступает неловкое молчание по мере того, как у Джейкоба садятся батарейки.
– Бедненький он вымотался за весь день. – Кирстен ласково проводит по светлым волосикам Джекоба, который уже заснул на моих руках.
– Это был отличный день, – шепотом говорю я, не отрывая взгляд от сына.
– Да, – так же тихо отвечает Кирстен. Немного помолчав, она говорит: – Знаешь, я попросила прощения у Мадлен.