– Мне очень жаль, мои дорогие. Я вынужден закрыть Бака-рю.
Глава 28
Макс
То, что Кирстен согласилась встретиться с моей матерью за моей спиной, сделало ее в моих глазах предательницей. Я порывался уйти и хлопнуть дверью, но улыбка Джейкоба остановила меня. Он ерзал в руках Кирстен и тянул ко мне свои крохотные ручки. Гигантских трудов мне стоило лицезреть щебетание матери перед ним. Пусть я не прав сейчас. Пусть. Я не могу справиться с тем, что она так рьяно пытается добиться моего доверия. Этого не было бы, если бы не дядя Кевин. Одна мысль, что ее ложь и фальшь будет распространяться на моего сына, будит во мне дикую ярость.
Ведь я помню. Помню ее мерзкие и гнусные слова, когда она узнала, что стала бабушкой. А потом выгнала меня.
Моим первым порывом было кинуть ей эти слова в лицо. Но немного подумав, я остыл и решил, что не стоит в это втягивать Кирстен и Джейкоба. Они не должны это слышать.
Тем не менее я уже битый час наблюдаю за щебетанием мамы и Кирстен. Единственное мое утешение – это отсутствие Джекса. Ну и, конечно же, Джейкоб, который развалился у меня на руках и кажется, делает какие-то дела в подгузник. Потому что уж очень тихо он себя ведет.
– Милая, я на своем опыте поняла, что самые лучшие платья от Valentino. Все остальные бренды просто бездарность. Только рекламы и пустая трата денег. – Мама взахлеб рассказывает Кирстен о лучших магазинах Манхэттена и показах мод, на которых она однажды побывала.
Меня утомляют эти пустые и глупые разговоры. Мне хочется в Бруклин. К моей Лив. Ведь я могу так сказать? Завтра у меня очередная встреча с адвокатом. Хорошего мало. Почти все, что он продает с аукционов уходит на долги моей матери. Но все же, сейчас я могу кое-что отложить на личный счет Джейкоба, который я ему открыл в банке. И каждый месяц теперь буду его пополнять. Кирстен отреагировала на это слишком бурно. И тут же поделилась этим с мамой. Они принялись это обсуждать, будто мы счастливая и крепкая семья на стадии новой главы.
Возможно, я слишком негативно к этому отношусь. Возможно. Но я не могу участвовать в их картинной болтовне и притворяться. Но по поведению Кирстен заметно, что она всерьез думает, что моей матери есть до нее дело и до нашего сына. Так что, я уже перестал на нее злиться, а просто стал относиться иначе.
– Очень жаль, но нам пора, миссис Стич. Мы отлично провели время. Ужин был превосходным. – Кирстен поднимается с дивана и подходит к креслу, на котором развалились я и Джейкоб.
– Ну что ты, милая. – Мама соскакивает следом. – Вы можете остаться у нас. Уже слишком поздно.
– Да, но нас отвезет Макс, – неуверенно отвечает Кирстен.
– Макс не будет против, если вы останетесь, – с улыбкой говорит мама, махнув рукой.
Они обе уставились на меня, как будто я могу сказать «нет» или разозлиться. Я не могу отказать Кирстен, если она хочет остаться. И судя по ее взгляду она действительно этого хочет.
– Конечно, – отвечаю я и встаю с сыном на руках. – Кажется, он сделал ка-ка.
Кирстен смеется и забирает из моих рук Джейкоба.
– Тебе бы пора уже самому менять ему подгузник. Ох, мужчины. – От этой приторно-сладкой речи матери, мне хочется блевануть.
– Пойду сама приготовлю вам комнату, – говорит она и уходит.
Ага, будто кто-то еще может это сделать. Домработнице уже давно нечем платить.
– Вы можете пока занять мою ванную, – говорю я Кирстен.
Она хочет что-то сказать, но не решается.
– Тебя проводить? – спрашиваю я.
– Нет. – Кирстен качает головой. – Я знаю где.
– Хорошо. – Я машу Джейкобу и они скрываются в коридоре.
Я падаю обратно на кресло и закрываю глаза. Вроде бы все прекрасно, но в то же время все ужасно. Мне противна ситуация, в которой мама ведет себя как любящая бабулька. Мне надоело терзаться и разрываться на куски. Я должен как можно скорее разобраться во всем и покинуть этот дом.
Когда Джейкоб засыпает, я возвращаюсь в свою комнату и долго не могу уснуть. Вместо всех этих проблем на меня наваливается потребность в Лив. Потребность быть в ней.
Черт, я мастурбировал будучи четырнадцатилеткой и кажется, снова этим буду заниматься, пока не окажусь в ней.
Боже. Как я хочу ее. Как хочу погрузиться в нее и почувствовать это тепло. Прикоснуться губами к ее губам и полностью отключиться.
Как я…
Тихий стук в дверь быстро выветривает мои похабные мысли. Я натягиваю штаны и длиннущую футболку, которая могла бы хоть немного скрыть эрекцию.
На пороге стоит Кирстен в халате и заплетенной светлой косой.
– Кирстен? – задаю глупый вопрос
Нет, блин, ее близнец.
– Я тебя не разбудила? – Она нервничает.
– Нет, я не спал. Что ты хотела? Джейкоб спит? – Я все так же держу ее на пороге, не решаясь впустить в свою спальню.
– Он спит. Я хотела поговорить. – Она вытирает ладони и опускает глаза.
Черт! О чем?
– Хорошо. Пойдем выпьем кофе. Подбодримся.
Она нехотя кивает, и я угадал ее желание оказаться в моей спальне. Надеюсь, это не промыслы моей матери. Очень надеюсь на благоразумие Кирстен.
Я достаю две чашки и быстро делаю нам кофе. Мы усаживаемся на небольшую софу напротив огромного от потолка до пола окна. Перед нами раскинулся Манхэттен с его неоновыми огнями и небоскребами.
– Всегда мечтала жить в этом городе, – тихо говорит Кирстен, держа кружку обеими руками.
– Заканчивай учебу и перебирайся сюда. Ты ведь знаешь, что можешь рассчитывать на мою поддержку.
Она молчит и продолжает пить кофе. Я терпеливо жду, когда она коснется той темы, о которой хотела поговорить. Хотя сомневаюсь, что мне она понравится.
– Завтра вечером мне нужно быть в Бостоне. Я не могу так долго задерживаться.
Я знал, что это не навечно. Что Джейкоб снова будет далеко. А я ведь только его узнал.
Набрав воздуха, чтобы унять быстро бьющееся сердце, я отвечаю:
– Мне бы этого не хотелось, но я не могу вас удерживать.
– Вообще-то, – она чуть поворачивается ко мне, – можешь.
Я смотрю на нее. Видя мое замешательство, Кирстен вздыхает.
– Макс, ты думал о том, что у твоего сына может появиться новый отец?
– У тебя есть парень? И у вас все серьезно, да? – Кажется я понимаю, о чем она. Облегчение сменяется гневом.
– Как ты можешь такое говорить? По-моему, я ясно дал понять, что буду неотъемлемой частью жизни Джейкоба. И ты тоже с этим согласилась, простив меня. Сейчас ты в моей квартире, Кирстен. В соседней комнате спит наш сын. Я собираю каждый цент, чтобы обеспечить ему будущее.
Она не имеет права сначала дать мне надежду, затем бессердечно отнять ее.
– Да, да. Я знаю, – поспешно говорит она, слегка опешив от моего порыва. – Но я не хочу, чтобы мой сын так рос. Мотаясь из города в город, из дома в дом, из семьи в семью.
– Ты говоришь разумно, Кирстен. Но мы оба знали, на что шли. Я тоже этого не хочу, но никак иначе. Сначала нам будет сложно, но когда он подрастет, то все поймет. Мы справимся.
Она кивает моим словам, но я вижу, что она не согласна.
– Ты понимаешь, что мне было сложно простить тебя, Макс, – глядя в окно, говорит она. – Но я нашла в себе силы. Потому что понимаю, что моему сыну нужен отец. Настоящий отец. Я… – она придвигается ближе и накрывает своей ладонью мою руку. – Мы могли бы попробовать. Ради Джейкоба.
Смысл ее слов доходит до меня не сразу. Я нахожусь в каком-то оцепенении, переваривая их суть. Тем временем Кирстен тянется к моим губам и едва касается их своими.
Возможно слишком резко, но я отстраняюсь от нее.
– Кирстен. – Я хватаю ее за плечи и смотрю в ее глаза. – Ты-то хочешь этого? Или тебе внушила это моя мать?
Она сдерживает слезы и отодвигается от меня.
– Ты слишком резок с ней. Она хочет для тебя лишь лучшего и для нашего сына тоже.
Я усмехаюсь:
– Ты ее совсем не знаешь.
– Можно ведь, хотя бы попытаться, – тихо говорит она.
– Кирстен…
– Что? – резко говорит она и поднимается с софы. Она начинает расхаживать передо мной взад-вперед. – Я и без этого чувствую себя отвратительно, предлагая себя тебе. Но на что только не пойдешь ради собственных детей. Ты должен это понять. Ты можешь никогда его не увидеть.
Когда она соскочила, я даже пожалел ее и ее слова заставили меня задуматься. Но когда она произносит эту угрозу, я снова злюсь.
– Ты угрожаешь мне? Если я не буду с тобой, то ты будешь прятать от меня моего сына?
– Он не был тебе нужен почти полтора года! И все, то время, что я была беременной и терпела насмешки одноклассников, тебя тоже не было. И вот ты смеешь мне ставить условия.
– О чем ты? Я не ставлю условий. Я жалею о том, что было, но не могу вернуться и все исправить. Перестань тыкать мне это в лицо, если простила. Кирстен, послушай. – Я хватаю ее за руку и сажу на софу рядом с собой. – Я понимаю тебя и тоже хочу, чтобы у нашего сына была полноценная семья. Но мы не можем этого ему дать. Ты ведь не любишь меня. Мы не влюблены.
Она молча опускает глаза и не возражает.
– Представь, какой будет наша семья без любви. Я знаю это, я в этом рос. С моим сыном такого не будет. Нельзя взять просто так и сойтись. Это неправильно. Мы сделаем только хуже. Но сейчас уже слишком поздно шантажировать меня. Я никуда не денусь и буду ему отцом, хочешь ты этого или нет.
Я знаю, Кирстен это прекрасно понимает, но ее упрямство не дает ей сдаться.
– Я поняла тебя. – Она вытирает слезы рукавом халата и встает на ноги. – Ты прав, но… Случается, что мы делаем неправильные выводы и принимаем решения, о которых позже будем жалеть. Завтра мы улетаем. Я даю тебе шанс все взвесить и поразмыслить. Джейкоб бы мог остаться с тобой на несколько дней до следующего уикенда. И я тебе доверяю.
С этими слова она, гордо подняв голову, уходит.
Одна мысль, что мой сын может остаться со мной рождает в моей голове такие фантазии. Мы могли бы поехать в дельфинарии, в которых еще не бывали, прихватив с собой Лив и Райана. Мы могли объедаться пиццей и панкейками, валяться на капоте «Мустанга» и смотреть как Лив фехтует.