– А, ты уже проснулась? – услышала Мишель за спиной противный скрипучий голос. – Как раз вовремя. У меня уже все готово. На, выпей!
– Я не буду пить, пока вы не скажете, зачем надобно принимать ЭТУ отраву, – слабым, но решительным голосом проговорила Мишель, отодвигая руку старухи, державшую пиалу с дымящейся жидкостью.
Ведьма насмешливо поглядела на журналистку и, ничего не сказав, отвернулась. Старуха поставила на стол напиток и, подойдя к сундуку, открыла его. Взяв какие-то вещи из него и положив их в мешок, Прагасса вернулась к столу и вновь взяла пиалу.
– Либо ты пьешь ЭТУ отраву, – передразнила она Мишель, – либо я уезжаю на остров без тебя. Выбирай! Лично мне все равно, поедешь ты или нет.
Поколебавшись всего пару секунд, журналистка быстро осушила пиалу с отвратительным зельем. В отличие от вчерашнего напитка, сегодняшний обладал довольно-таки приятным вкусом, невзирая на неприятный запах. С удивлением посмотрев на дно глиняной пиалы, Мишель протянула ее обратно старухе. Та, посмеиваясь, взяла чашу и, махнув рукой, приказала журналистке идти за ней.
– А как же Жермен? – быстрым шагом идя за Прагассой, спросила Мишель. – Откровенно говоря, я не планировала брать его с собой, но с ним мне будет как-то спокойнее.
Старуха резко обернулась и сухо произнесла:
– Ты еще хочешь плыть на остров? Тогда забудь о нем, он принесет тебе только несчастья.
– Вот это номер, – пробормотала Мишель, покосившись на ведьму. – Кто бы мог подумать… Почему она так решила? Чего ведьма недоговаривает?
А между тем они вышли на берег озера, темные воды которого, подгоняемые ветром, были покрыты беспокойной рябью.
– Как же мы поплывем на плоту? – задала вопрос журналистка. – Волны слишком большие для него.
– Для плота да, но не для лодки, – не поворачиваясь к молодой спутнице, ответила старуха и исчезла за скалой.
– Куда вы? Подождите меня!.. Вы обещали поехать со мной на остро… – осеклась Мишель, вновь увидев странную женщину, тянущую за собой на веревке небольшую лодку.
– Садись и не задавай слишком много вопросов, – Прагасса пресекла попытку журналистки узнать, где и зачем старуха прячет лодку.
– Эта девчонка кого угодно с ума сведет, – проворчала вполголоса ведьма, с недовольством поглядывая на женщину.
Мишель предложила ей помочь грести, но та только отмахнулась. Достав со дна лодки небольшое весло, Прагасса ловко начала управлять ею. Журналистка с изумлением следила за четкими движениями старой женщины, поражаясь ее силе и ловкости.
– Долго нам плыть до острова? – оглядываясь по сторонам, прервала молчание Мишель.
– Нам требуется успеть к полудню, – буркнула ведьма, изучающе поглядев на женщину.
– Откровенно говоря, я не понимаю, почему остров считают проклятым местом, – немного погодя, опять начала Мишель, не в силах сидеть молча из-за огромного количества вопросов, мучавших ее.
– Испокон веков остров пользуется дурной славой из-за того, что, ступив на его землю, всякий становится пленником. Безвозвратный забрал не один десяток людей.
– Но кто-то все-таки возвращается? – не унималась Мишель. – Вот вы, например, или спасательные группы. Наверняка были такие.
– Были, – усмехнулась Прагасса. – О проклятом месте давно ходили различные легенды. Люди строили деревни, занимались рыбной ловлей, вели активную торговлю, но потом в одночасье исчезали, оставив все нажитое добро в полном порядке. Потом опять появлялись смельчаки, и история повторялась. В конце XVIII века на остров высадились две группы людей, пытавшиеся открыть тайну, но, чего греха таить, я уверена – это был только предлог. Они знали гораздо больше, чем говорили. Вместе с тем обе группы пропали так же, как пропадали и жители деревни. В тридцатых годах работала в этих местах группа одного англичанина… как, бишь, его фамилия?
– Может быть, Фуш?
– Ну да, так и есть, – подтвердила ведьма. – Уж больно самонадеянным был поначалу тот человек. А я говорила ему: «Никому не позволено нарушать покой острова». Да он только отмахнулся от меня.
– Вы… вы знали того исследователя? – изумилась Мишель, с некоторой опаской посматривая на старуху. – А… сколько вам лет?
– Много, слишком много. Я уже тогда была старой.
– И что с ним случилось? По-моему, Фуш не канул в небытие?
– Нет, он-то как раз и остался жив. Вместо него поехали два геолога… постой, как он выразился? «Превосходно знающие Африку и свое дело». Некоторое время они выходили на связь, но потом исчезли. Прошло больше недели, прежде чем спасатели высадились на берег. Англичанин, его люди и местные, которых удалось загнать на проклятый остров только после того, как приезжие пообещали огромное вознаграждение, обследовали каждый клочок земли, но не нашли ни следов пребывания геологов, ни их самих. Они будто испарились, исчезли, как другие храбрецы, решившие перебраться на остров через пару десятков лет после этого случая, спасаясь от набегов кочевых племен. С ними произошла точно такая же история: какое-то время они приплывали на большую землю, обменивая рыбу на шкуры и молоко, приглашали к себе в гости родню, но потом…
– Их тоже не нашли? – продолжила мысль Прагассы Мишель.
– Да, – хмыкнула та, – никто не должен нарушать покой острова… Их заброшенную деревню, пасущихся на острове одичавших коз можно увидеть и сейчас, хотя многое изменилось с тех пор. После этого случая не было больше смельчаков, желавших пожить на чертовом острове. Местные колдуны наложили табу на него, поэтому никто из местных не решается даже близко подплыть к острову.
– А как старейшины объясняют исчезновение людей?
– Каждое племя трактует это по-разному. Одни, как, например, самбуру, считают, что духи умерших воинов переселяются в гигантских кобр, населяющих остров. Другие, что богиня земли и плодородия забирает жизни людей в обмен на милость к их племени.
– Там живут кобры? – поежилась Мишель, ненавидевшая ползающих гадов.
– И не только, – ощерившись, проговорила Прагасса, – берега острова кишат крокодилами.
– А вы сами знаете, куда ушли или как исчезли все эти люди? – осторожно спросила журналистка, удрученная рассказом Прагассы.
– Возможно, – уклонилась от прямого ответа старуха и замолчала.
Оставшийся до острова путь прошел в полном молчании. Журналистка сидела на носу лодки и смотрела вдаль, обдумывая услышанное об острове, на который она так стремилась. Мишель знала о дурной славе Энваитенета, еще находясь в Париже, прочитав дневник брата мадам де Фарси. Но одно дело – читать про далекие загадочные земли, сидя в уютном кресле в тысячах километрах от описываемых мест, и совсем другое дело – приближаться к Безвозвратному все ближе и ближе с каждым гребком весла.
– А вот и он, – наконец торжественно произнесла Прагасса, бросая весло на дно лодки. – Можешь немного полюбоваться островом, так как потом на это не будет времени.
Мишель медленно повернула голову и с любопытством стала рассматривать блестящий базальтовый мыс, острым углом выдававшийся в озеро Рудольф. Множество белых коз скакали по отвесным скалам в поисках пищи. «Как странно: совсем нет птиц, несмотря на идеальное место для гнездования», – подумала журналистка, разглядывая берег, тянувшийся вдоль мыса.
– Мы обогнем те скалы, – Прагасса указала на выступающие из воды камни, – и окажемся у места высадки.
Она вновь взяла весло в руки, и через полчаса они подплыли к узкой береговой линии, где во множестве грелись на солнце огромные крокодилы. При виде грозных обитателей острова Мишель вздрогнула и вопросительно посмотрела на старуху. Но та выглядела совершенно безмятежной. Когда лодка достигла берега, Прагасса, взяв мешок, достаточно проворно для женщины ее лет вылезла из нее и строго обратилась к журналистке:
– А теперь следуй за мной и не отставай. Любое промедление может стоить тебе жизни… Никаких вопросов, – возразила она, видя, что Мишель готова вновь забросать ее вопросами, – иначе ответы на них тебе придется ждать двадцать лет. Поспешим, мы уже опаздываем!
Осторожно ступая по камням и стараясь не задеть лежащих крокодилов, время от времени лениво раскрывавших зубастые пасти, они тронулись в путь. Пройдя несколько метров, Мишель увидела, что старуха, бормоча что-то себе под нос, обильно рассыпает перед собой зеленовато-белый порошок.
– Эта травка успокаивает их, – не поворачивая головы, ответила Прагасса на немой вопрос журналистки. – Это единственный способ не быть съеденной и не закончить жизненный путь в желудке крокодила.
Только оказавшись под покровом буйной растительности, Мишель позволила себе остановиться и присесть, чтобы прийти в себя от страха, который она испытала, проходя сквозь ряды свирепых хищников. Но ее тут же потревожил гневный голос ведьмы:
– Мы сюда не на пикник приехали, – проворчала Прагасса, стукнув о землю палкой, с которой не расставалась ни на минуту.
– Я просто… просто я испугалась немного, – попыталась оправдаться Мишель, краснея.
– Это самое легкое испытание из всех, ждущих тебя в будущем, дорогая, а ты уже сдалась, – усмехнулась старуха.
– Никогда! – с негодованием воскликнула молодая женщина, вскакивая.
– Тогда пошевеливайся, – бросив на нее испытующий взгляд, приказала Прагасса.
Дорога, уходящая вглубь леса, была чрезвычайно сложной. Ярко-изумрудная, густая растительность временами стеной вырастала перед идущими женщинами, не давая им прохода. Ветви плотно стоящих деревьев настолько крепко переплелись между собой, что стали непреодолимой преградой для каждого желающего узнать тайны острова. Кроме того, на дороге попадались странной формы камни буро-красного цвета. Они выглядели так, как будто только вчера каменных дел мастер тщательно отполировал их и разбросал по дороге. Но не только эти странности привлекли внимание Мишель. Стояла непривычная для леса и времени суток тишина: ни задорных переливов или чириканья птиц, ни шорохов или криков животных. Только отдаленное блеяние коз, доносившееся с берега озера, нарушало безмолвие. Журналистка обратила на это внимание Прагассы.