– Поесть горазд, – шепотом сказала Света.
Я привстал и посмотрел на сына, а он, закрыв глаза, и, как мне показалось, с довольной физиономией, присосался к груди, громко сопя через каждый глоток молока.
– Я вот тебе завтрак оставлю, пойду… не буду мешать, надо дома все приготовить.
– Хорошо, – кивнула, улыбнувшись, Света, – иди.
Я задержался в дверях…
– Как назовем? – спросил я, повернувшись.
– Ну ты же уже знаешь?
– Да… Алексей.
– Я согласна… Иди уже, сквозняк не устраивай мне тут.
Из санчасти пошел в столярку, где встретил Федора.
– Привет.
– Доброе утро, – улыбнувшись, пробасил он.
– Федь, мне бы…
– Делают уже мужики, лаком осталось покрыть, до завтра высохнет.
– Что делают? – удивился я.
– Как что, кроватку детскую.
– Вот спасибо… быстро вы сообразили.
– Да это Михалыч вчера прискакал, как Чапай на коне, и давай нас… стимулировать… всякими словами, ага, чего, мол, ерундой занимаемся, у Николаича сын родился! В общем, подумали и решили такой подарок сделать.
– Понятно, ну пойду тогда место дома готовить.
– Давай, папаша… Поздравляю, рад за тебя.
Дома мы с мальчишками устроили генеральную уборку. Все перемыли и убрались, потом пришлось делать перестановку. Ну никак не получалось расставить мебель, чтобы было просторное место для детской кровати.
– Так, пацаны, несите инструмент, а я пойду в столярку еще схожу, сейчас мы ваши топчаны в двухъярусную кровать переделаем.
– С лесенкой? – радостно спросил Дениска.
– Конечно.
– Ура! Чур я наверху! – закричал он и убежал в сарай громыхать инструментом.
– Идем, Андрей, со мной, поможешь бруски и доски принести из столярки.
Управились к обеду, только пришлось опять порядок наводить. Теперь в углу стояла двухъярусная кровать. То, что сидя наверху, можно было стукнуться головой об потолок, Дениску нисколько не волновало. Передвинув свой сундук почти к двери, я освободил место для кроватки малыша и натянул два куска проволоки под потолком, теперь можно повесить шторы и отгородить «комнату».
– Николаич… – прошипела рация на подоконнике.
– На связи.
– Сильно занят? – спросил Иваныч.
– А что?
– Эдуард Яковлевич попрощаться хочет, ну и поздравить лично.
– Сейчас прикачу, – ответил я.
– Андрейка, без меня тут справитесь?
– Ага, тут осталось-то…
– Хорошо, воды в бочки на полив натаскайте потом, а на обед я рыбы принесу, когда вернусь.
Я спустился вниз, завел «монаха» и на нем примчал к грузовому пирсу, где была пришвартована «Принцесса». Поднялся на пирс, на котором рядом с яхтой стояли Иваныч, Эдуард Яковлевич, Эрик, Макарыч и Саша.
– Ну, поздравляю вас, Сергей Николаевич, с сыном… Говорят, вы дочь ждали, но это поправимо, с тремя-то сыновьями у вас три дочери в любом случае теперь появятся, – рассмеялся Шеф.
– Спасибо.
– Вот, примите подарок вам и вашему сыну.
Эрик подал ему длинный оружейный кофр.
– Вот, примите, когда-то это для меня заказывали в Финляндии, мне за ненадобностью уже, зрение, бляха-муха, подводит, а вам с сыном пусть будет подарок от меня.
– Спасибо большое, – ответил я, принимая увесистый алюминиевый чемодан.
– Я у вас теперь не скоро появлюсь, планов, бляха-муха, громадье, ребята сами будут на яхте торговлей заниматься, а я займусь нашей Новой Землей… Вдохновил меня ваш Сахарный, бляха-муха, на подвиги, а вот как притомлюсь, так приеду в гости.
– Всегда рады будем вас видеть, – ответил я.
– Ну… Счастливо оставаться.
Мы попрощались с гостями с Новой Земли и проводили «Принцессу».
– Мужики, а пойдем рыбки возьмем и ко мне на обед… приглашаю, – сказал я, когда «Принцесса» скрылась за Васиным островом.
– А не откажусь, – ответил Макарыч.
– И у меня нет возражений, тем более есть много вопросов, которые надо обсудить, – сказал Иваныч.
– Тогда прошу, – сказал я, приглашая всех на катер…
Этим вечером мы о многом говорили и многое запланировали. Кто-то из мужиков сказал, что рождение на Сахарном первого ребенка в этом Новом Мире, в созданных нами самими условиях, это значимая веха в жизни нашего поселения, у которого еще много подобных и не менее важных этапов впереди и от которых зависит все наше будущее и будущее наших детей.
Бремя выбора
Лодка не утонет, пока она в воде, но стоит воде попасть в лодку, она пойдет на дно. Не важно, что происходит вокруг нас, важно то, что происходит внутри нас.
Глава первая
Речной буксир проекта 1741А с говорящим названием «Проворный» на малом ходу двигался меж затопленных по сорванные и поломанные крыши домов поселка Чаща. Мало что осталось целого здесь после прохода Волны, разве что несколько полуразрушенных кирпичных зданий. До Волны тут была вполне бойкая жизнь. В Чаще, несмотря на таежную глушь, проживало несколько тысяч жителей, были школа и детский сад в одном трехэтажном здании – хрущевке, своя котельная и контора бывшего леспромхоза, где в основном и работали жители поселка. Теперь, кроме больших стай черноголовых ибисов и прочих птиц, что облюбовали образовавшиеся заболоченные долины, реки и заводи, здесь и не встретишь никого.
Капитан чуть прибавил ход и направил буксир к торчащим из воды руинам котельной, что были завиты плотным вьюном, да и все вокруг поросло неведомой ранее в этих местах тропической растительностью.
– Ну вот, Мишаня, прибыли, теперь пойду и высплюсь, – капитан перевел рычаг управления ходом в положение «Стоп машина» и прокричал в окно: – Ринат, едрит мадрид! Швартуйся!
– Да, капитань, нам тут до вечера кавиляться, – прокричал в ответ таджикский юноша.
– Мишань, а ты это, с теми парнями-то договорился?
– А чего с ними договариваться, они тут что, хозяева? Наехали по беспределу, как до Волны, ничего, отобьемся, если что.
– Ну, – вздохнул капитан, – ты у нас бугор, тебе решать, только вот ребятам подставляться под пули какой резон? Говорил я тебе, прибился бы ты к судоремонтному, они же тебя звали.
– Не, дядь Вов, так мы больше заработаем, а Черкасову придется половину отдавать… Ладно, чего на эту тему уже в который раз тереть, – ответил Михаил, вытащил из заднего кармана обрезанных по колено джинсов перетянутую изолентой уоки-токи. – Чибис, на тебе охранение, остальные – айда работать!
С кормы в воду опустили четырёхместную резиновую лодку, потом по веревочной лестнице в нее опустились трое разномастно одетых и вооруженных людей. С кормы подали аккумулятор, который подсоединили к электромотору на транце, и лодка тихо и плавно поплыла в сторону накренившейся опоры ЛЭП в самом начале затопленного поселка…
…та-тах – та-тах – та-тах, – внезапно, разорвав утреннюю тишину и вспугнув птиц, три короткие очереди из плотных зарослей у подножия сопки выбили из лодки сразу двоих, а тот, кто остался, кинулся к мотору, после чего лодка практически на месте развернулась и понеслась обратно к буксиру.
– Дождались! – капитан в отчаянии ударил по кнопке ревуна, а затем перевел рычаги в положение «Средний назад».
– Куда! – заорал Михаил. – Сколько можно хвост поджимать! Будем драться!
Михаил выскочил из рубки, прихватив висевший на стене АКСУ с двумя смотанными скотчем магазинами, и что-то крича побежал вдоль борта. Из надстройки выбежали еще семеро вооруженных людей и, пригибаясь, побежали на ют, еще один богатырского вида мужик в промасленных штанах и драной тельняшке показался из люка на баке с ПКМ в руках…
– Тьфу ты, едрит мадрид! – сплюнул на палубу капитан, остановил буксир и потянул из ящика у стены видавший виды ИЖ-43 и патронташ.
Тем временем бой разгорался, меж остовов домов промелькнули два водных мотоцикла, стрельба из кустов усилилась, велась она весьма прицельно и плотно, не давая экипажу буксира поднять голов из-за борта, пока пулемётчик в тельняшке не пристроился у якорной лебедки и не открыл плотный ответный огонь, образуя просеку в кустарнике…
420-й день, о. Сахарный
Стараясь не шуметь, в тусклом свете керосиновой лампы я оделся. Обратил внимание, что Светлана открыла глаза и, еле заметно улыбаясь, смотрит на меня.
– Собрался? – прошептала она.
– Да, пора, – я наклонился и поцеловал ее.
– Будь осторожен.
– Я сама осторожность!
– Конечно, – Света вздохнула и, отворачиваясь к стене, добавила: – Алешку поцелуй.
Я постоял немного над детской кроваткой, глядя, как безмятежно сопит сын, и поцеловал его в пухлую ладошку, которую он высунул из-под пеленки. Вздохнул и, прихватив свое походное снаряжение, что еще с вечера приготовил и поставил у двери, тихо вышел во двор, где сразу шикнул на Бима, который собрался было своим лаем оповестить всех соседей о том, что наступило утро.
– Не скачи, тихо, – присев на корточки и позволив себя облизать, погладил я собаку и сказал шепотом: – Спят же еще все. Пойдем, проводишь до пирса.
Сдержанно взвизгнув, Бим с «низкого старта» понесся вниз по дороге, ну и я, закинув на правое плечо рюкзак и ремень АКМСа, держа в руке разгрузку, потопал к пирсу.
До рассвета еще несколько минут, над водной гладью на горизонте начинает алеть, восходящего солнца не видно, оно еще скрыто от глаз одним из островов Восточного Архипелага, но постепенно багрянец восхода взбирается в небо и растекается по океану. Вот-вот начнут кричать первые петухи, и Сахарный проснется. Хорошо у нас тут – остановился на минуту и оглянулся на форт, из ворот которого выбежали на пробежку срочники, подгоняемые Максимом. Да, у нас уже есть свои бойцы срочной службы, немного, всего один взвод, то есть двадцать один человек… таковы реалии нового мира, впрочем, они ничем не отличаются от мира прошлого, и я придерживаюсь высказывания о том, что добро должно быть с кулаками. Уже дважды за новейшую историю приходилось отстаивать наш остров с оружием в руках.
Жилой район со щитовыми домиками, новыми срубами, временными навесами и десятком армейских палаток, в которых проживают несемейные островитяне, что прибыли на поселение. Вдали, у грузового пирса, уже суетятся – «Пожарник» готовится к выходу в море, он потащит за собой в Лесной баржу, забитую продуктами производства нашего острова и всякими излишками от хуторян.