И там… там я увидела… тебя. Твою кровь. Ты уже сейчас сильнее меня, но в этом я не ошибаюсь — это была именно твоя кровь! Мне стало так страшно… очень страшно… — Губы Яллаттан дрогнули, но она все-таки нашла в себе силы договорить. — И я поняла, что еще шаг — и я останусь там навсегда, потому что нечто будто бы хотело овладеть моим разумом. — Девушка виновато взглянула на капитана. — Я, правда, не знаю, что это значит, Аллексей, но Стена Смерти зачарована твоей кровью. Или такой же, как твоя…
— Ну, был я, предположим, пару раз донором… — начал было Алексей, но, наткнувшись на взгляд эльфийки, смутился и отвел взгляд. — Ладно, пошли, что ли, грустная фея? — И, усмехнувшись, добавил: — Не сомневайся, я впервые в этом мире, честное слово. И, поверь, не меньше тебя хочу разобраться, что здесь происходит.
— А я уже не хочу… — едва слышно произнесла девушка, однако Алексей предпочел сделать вид, что ничего не расслышал.
Первым, на что обратили внимание вступившие в заброшенный город спутники, оказалась жара. Казалось, здесь, совсем рядом с раскинувшимися на сотни километров эльфийскими лесами, не может быть такого перепада температур, однако ж факт был, как говорится, налицо. Точнее — на лице, сбегая по коже частыми каплями солоноватого пота. Алексею даже подумалось, что они внезапно перенеслись куда-то ближе к экватору — впрочем, на самом-то деле он, конечно, не знал, какая температура на здешнем экваторе, оперируя исключительно привычными земными понятиями. Но, как бы там ни было, таинственная Запретная Пустошь приняла их на своих пыльных просторах, норовящих каждую секунду преградить путь очередным нагромождением обломков, поросших сорной травой, глядя на которую эльфийка лишь презрительно морщилась.
В город они вошли по узенькой улочке, когда-то давно («очень давно», как мрачно подумалось капитану) застроенной невысокими двух-трехэтажными домами. Ныне большая часть строений лежала в руинах, отбивающих всякое желание их исследовать: для этого понадобилось бы, как минимум, снять двухметровый слой нанесенной ветром почвы, намертво сцементированной корнями трав и кустарников. Но кое-что Алексей мог сказать и безо всякого исследования: стиль постройки немногих более-менее сохранившихся строений был явно человеческим. Точнее — земным…
Кое-где прямо из земли торчали обломки совсем иного характера: металл, конечно, не перенес всех минувших веков, но понять, что когда-то это были некие механизмы, было можно. Однако самая неожиданная находка ждала спутников там, где «их» улочка пересекалась с более широкой. На покосившемся столбе, видимо, изготовленном из какого-то сплава и оттого хорошо сохранившемся, был закреплен массивный памятный щит. Алексей уже было прошел мимо, однако что-то вдруг заставило его остановиться. Подойдя к уткнувшемуся в землю нижним краем прямоугольнику, он лезвием ножа счистил налипшую грязь и слой окислов, обнаружив под ними привычные буквы. Проштампованный текст, набранный на двух языках — русском и каком-то очень похожем на английский, еще вполне можно было прочитать:
«Экстерриториальная планетарная колония земного типа „Дальний Мир“ („Дальир“). Основана в июле 2198 года по земному (стандартизированному) летоисчислению (от Р.Х.) экипажем большого колониального транспорта „Эльф“. Столица — город „Заветная Пустошь“. Население колонии на момент установления данного памятного знака (2298 год) — 78 588 человек. В реестр колонизированных миров на данный момент не внесена».
— Значит, говоришь, Дальир ваш мир называется? — задумчиво пробормотал Алексей, обращаясь к Яллаттан и совершенно забывая, что читать по-русски девушка не умеет, только разговаривать. — Дальир — Дальний Мир, Заветная — Запретная… ну а Пустошь — она и в Африке пустошь, правильно? Две тыщи сто девяносто восьмой, значит? Колониальный транспорт «Эльф»? А я, получается, действительно пришелец из прошлого в будущем? — И добавил еще кое-что. От избытка чувств и совершенно не стыдясь своей, мало что понимающей, спутницы: — …Твою мать!!!
ГЛАВА 15
Кэлахир стоял на коленях перед величественным круглолистом, упираясь лбом и ладонями в шершавую кору и напоминая паломника, прильнувшего в религиозном экстазе к статуе своего божества. В каком-то смысле так оно и было — даже не являвшемуся чистокровным эльфом Кэлахиру была доступна магия слияния с источниками энергии всех Перворожденных — деревьями. А момент наполнения тела этой энергией был вполне сопоставим с нисхождением благодати одного из многочисленных богов Дальира своему верному адепту. Правда, следует заметить, что последний раз таковое явление было отмечено людьми уже довольно давно, в то время как Дивный народ мог в любую минуту воспользоваться расположением своих зеленых патриархов.
Душу Кэлахира рвало на части чувство стыда. Да-да, именно стыда! Полуэльф отнюдь не пребывал в ярости или унынии — ему было мучительно стыдно («за бесцельно прожитые годы, что ли?» — как непременно съязвил бы Алексей, узнай он о переживаниях своего противника). Кэлахир ругал себя самыми бранными словами за то, что оказался не готов к судьбоносной схватке. Сейчас ему было очень горько признавать, что он был столь самонадеян и беспечен при подготовке к бою. Мастера, что учили его в свое время искусству поединка, сгорели бы со стыда за этот немыслимый фарс. И в самом деле — иметь возможность выбора места, времени, оружия, способа схватки — и столь бездарно проиграть! А если еще вспомнить о погибшем мече… Позор!
Оставалась непонятной только странная беспечность Пришельца, столь легко отпустившего его и даже не сделавшего попытки добить, хоть он и располагал для этого всеми возможностями. Что кроется за этим неожиданным миролюбием — глупость, непонятный замысел на будущее, секундная слабость, коварный расчет? Как можно извлечь из этого пользу для собственных планов и обратить поражение в победу, коль уж проказница-судьба решила подарить ему еще один шанс?
Кэлахир глубоко вдохнул и постарался отрешиться от суетных мыслей — гигантское дерево откликнулось на его призыв и готово было растворить одного из своих детей в безбрежном океане изумрудного света. А в чистые воды этого океана не следовало входить в грязных одеждах. Полуэльф вынырнул из сладкой истомы единения с могучим древесным властелином. Точнее, тот сам мягко, но решительно вытолкнул его обратно в серый мир обыденности. Кэлахир несколько минут приходил в себя, пытаясь переключить свое сознание на прежний лад. Воин не скрывал своего неудовольствия — магический «сеанс» оказался значительно более коротким, нежели он рассчитывал. Но, прислушавшись к непривычным звукам, что беззастенчиво рвали тишину заповедного места, Кэлахир понял — во владения эльфов пришла война! Крики ужаса, гнева, боли «родственников» услаждали слух полукровки. Будучи посвященным в замыслы верхушки человеческих правителей, Кэлахир прекрасно знал, что сейчас происходит на землях Перворожденных! Тайное оружие гномов все-таки было извлечено из секретных подземелий Подгорного королевства! Кэлахир глумливо ухмыльнулся, представив тот шок, что должен был неизбежно охватить эльфийских Старейшин при известии о разрушениях Средоточий. При этом он не испытывал никакого раскаяния за то, что указал людям места расположения этих лесных святилищ.
— Впереди у вас еще много «радостных» открытий, милые родственнички! — злорадно посулил полуэльф.
Кэлахир осторожно двинулся вперед, будучи не в силах отказать себе в удовольствии понаблюдать за гибелью одной из реликвий Дивного народа. Он бесшумно ступал меж деревьев, настороженно ощупывая раскинутой поисковой сетью заклинания местность впереди себя.
Это и спасло ему жизнь… Причем дважды…
Сначала на очередной полянке перед воином предстали две застывшие в неподвижности фигуры, укрытые маскировочным заклинанием, принадлежность которого к той или иной школе магии вызвала у Кэлахира неподдельное изумление своей чужеродностью. Нет, он прекрасно понимал, что не является великим чародеем, но и новичком, едва прикоснувшимся к Искусству, его тоже нельзя было назвать. Сейчас же Кэлахир не мог даже внятно сформулировать для себя принципы построения — не говоря уже о характере действия! — встреченной волшбы.
Это чрезвычайно заинтересовало полуэльфа: он остановился возле высоченной сосны и, прислонившись к ней плечом, начал размышлять над увиденным. Надо было быть полным идиотом, чтобы пройти мимо столь непонятного чародейства — а ну как оно ударит тебя в спину в тот самый миг, когда ты будешь к этому не готов? Нет, наставники всегда учили, что позади должны оставаться либо окончательно мертвые, либо понятные и дружественные. Ибо друг, который тебе непонятен, тоже может обернуться врагом!
Кэлахир потянулся к одному из замаскированных существ и легко, на самой границе восприятия, прозондировал заклинание, аккуратно отслеживая все основные потоки энергии, струящиеся по доспехам зомби (полуэльф уже определил, что перед ним живые-мертвые), и изредка задерживаясь на ключевых точках их соединения. Даже того образования, что дали Кэлахиру в свое время наставники, было вполне достаточно, чтобы понять — магия, с помощью которой были зачарованы доспехи, невообразимо древняя и сложная, а во многом — и вовсе чужеродная для всех обитателей Дальира. Точнее сказать, даже не чужеродная, а совершенно к ним неприменимая. Проблема заключалась в том, что мастера, которые трудились над снаряжением этих зомби, использовали магию неживую, как определил это для себя Кэлахир, и рисунок плетения всех компонент создавался не человеком и не эльфом — прослеживалось некоторое сходство с магическими техниками гномов, использовавших для этой цели машины.
Полуэльфа настолько заинтересовало это необычное явление, что он даже не сразу обратил внимание на появление на сцене новых персонажей. Из глубины леса на поляну, где притаились зомби, крадучись вышел небольшой отряд людей. Наметанный глаз Кэлахира тотчас опознал в них подразделение разведчиков одного из пограничных человеческих государств. Люди, похоже, пришли для того, чтобы, воспользовавшись подходящим моментом, перебить эльфов, занятых спасением Средоточия.