– Это правда! – крикнул Щипок, которому стало страшно.
Ухмылка исчезла, и он начал понимать, что Питер может не успеть вернуться и спасти его.
Он был сам на себя не похож, покрыт следами от двух трепок, но его сила – или страх – были такими мощными, что он смог раскачать кол, дергаясь из стороны в сторону, пытаясь освободиться от стянувших его веревок.
– Я не вру! – заорал он.
Кивок посмотрел на нас с Чарли: малыш перестал рыдать и смотрел на старшего парнишку пустыми глазами. Чарли было все равно, повесят ли Щипка.
– Питер велел мне позаботиться об этом щенке, и будь он здесь, он бы так и сказал! Если вы что-то со мной сделаете, то пожалеете.
– Не пожалеем, – сказал Кивок, тряхнув головой. – Ты нарушил правила.
– Джейми знает правила лучше всех, – добавил Туман, поворачиваясь ко мне за поддержкой.
– Да, ты нарушил правила, – подтвердил я.
Я не стал говорить, что Питер ни за что не стал бы натравливать Щипка на Чарли. Я не мог заставить себя произнести такую ложь.
Туман кивнул.
– Джейми свое слово сказал. Теперь мы тебя повесим.
– Сейчас принесу веревку! – радостно воскликнул Билли и убежал к дереву.
Мы регулярно крали веревки у пиратов: ими можно было пользоваться для таких вещей, как силки – и они были гораздо прочнее, чем веревки из лиан, которые порой вили мы сами.
Билли быстренько сделал петлю и закинул ее на ветку нашего дерева. Он закрепил веревку на ветке так, чтобы ее можно было набросить Щипку на шею, а потом поднять веревку (со Щипком в ней, конечно) над землей – получился бы такой ворот, со Щипком на одном конце и мальчишками на другом.
Остальные мальчишки окружили Щипка. Туман отвязал его от кола. Щипок тут же попытался вырваться из толпы, но настолько обезумел, что ни один его удар не попал в цель.
Мальчишки без труда его скрутили и потащили к виселице. Щипок орал что-то невнятное.
– Прекрати этот шум! – приказал Туман и, достав из кармана грязную тряпицу, засунул ее в раззявленный рот Щипка.
Щипок выкатил глаза и попытался кричать сквозь тряпку. В результате получилось какое-то громкое хрюканье, насмешившее остальных парней. Пара из них подобрали палки и начали его тыкать, проверяя, не получится ли у него еще каких-то звуков.
– Не надо тебе смотреть, как его вешают, – сказал я Чарли.
Мне не хотелось его ставить на землю: почему-то я был уверен, что тогда я увижу, что посредине поляны лежит не труп Дела, а труп Чарли.
– Ладно, Джейми, – сказал Чарли. – Я буду тебя слушаться.
Я вспомнил, как разозлился на него у скалы. Казалось, это было очень давно – а ведь на самом деле все было только вчера.
– Не хочу, чтобы тебе снились кошмары, – сказал я, объясняя.
Чарли кивнул и отвернулся, как только мальчишки прекратили тыкать Щипка и набросили ему на шею петлю.
Кивок, Туман и еще трое схватились за перевешенный кусок веревки и потянули. Щипок издал свой самый протяжный вопль, заглушенный тряпкой.
Им удалось подтянуть его только так, чтобы пятки поползли по земле – даже с усилиями всех пятерых. Кивок скомандовал дергать по счету: три… два… один…
…и Питер в два прыжка выскочил на поляну. Если бы еще кто-то из мальчишек смотрел в ту сторону, его секрет тут же выплыл бы. Было совершенно ясно, что он прыгает не как обычный мальчишка.
Он ворвался в толпу и срезал веревку со Щипком так быстро, что никто опомниться не успел.
Щипок рухнул на землю, срывая веревку с шеи и вытаскивая тряпку изо рта. Остальные мальчишки разочарованно застонали: Питер испортил им все веселье.
– И что это значит? – сурово спросил Питер, обводя всех нас взглядом.
Его глаза задержались на Чарли чуть дольше, чем на всех остальных. Я заметил промелькнувшее в них разочарование – но я ведь его и высматривал.
Кивок и Туман начали поспешно пересказывать случившееся. Я стоял в стороне от остальных, но теперь поставил Чарли на землю и присоединился к ним. Конечно, малыш моментально вцепился мне в куртку – но я его в этом не винил: после Дела.
Питер старался на меня не смотреть. Он и на Дела ни разу не взглянул. Раз Дел умер, он стал Питеру неинтересен. Если на то пошло, Питер, наверное, был рад, что Дел умер раньше, чем начал выкашливать легкие, досаждая ему шумом.
Щипок смотрел на остальных с ухмылкой. Он явно решил, что вмешательство Питера в последнюю секунду подтверждает, что он особенный. Я предчувствовал, что тут его ждет глубокое разочарование.
Кивок с Туманом закончили свою историю, перебивая друг друга в стремлении стать первым, но Питер основное уловил. Когда двойняшки закончили, Щипок вмешался прежде, чем Питер смог заговорить.
– Я говорил, – заявил Щипок, – что просто делал то, что ты мне велел.
По-моему, ему хотелось проговорить это медленно и самодовольно, но все впечатление испортилось из-за его опухшего лица, выбитых передних зубов и необходимости выплевывать кровь через два слова на третье.
Когда Щипок замолчал, Питер округлил глаза. Казалось, его эта новость изумила.
– Я? – переспросил он, ткнув себя в грудь большим пальцем. – Я велел тебе убить Дела? Не говорил я такого!
Его возмущение было почти достоверным – если не знать того, что знал я. Остальные мальчишки кивали и бормотали, что и не сомневались: тут Щипок соврал.
– Ты велел мне позаботиться об этом желтоволосом щенке. А я и хотел, только тот тощий помешал.
Щипок дернул подбородком в сторону трупа Дела.
– Я велел тебе позаботиться о Чарли, – преувеличенно четко проговорил Питер. – Присмотреть за ним! Он очень маленький, а ты очень большой. Я не говорил тебе бросаться на него с ножом.
Я тут же понял, как Питер это сделал – скорее всего, он именно так и сказал: «позаботься о Чарли». Именно потому он и дал Щипку такое поручение, а не стал это делать сам: чтобы можно было все отрицать, если у Щипка ничего не получится.
Щипок хмуро уставился на Питера, словно не веря тому, что тот говорит.
– Неправда! Ты велел мне позаботиться о щенке и прекрасно знал, что велишь мне делать, и «присмотр» тут был ни при чем!
– Не смей называть Питера вруном! – крикнул Кивок и бросился к Щипку.
Он приземлился здоровяку на живот своими костлявыми коленями. Щипок шумно выдохнул, и не смог вдохнуть снова под ударами Кивка.
– Питер не врет! Это ты врешь!
Питер ткнул пальцем в Джонатана и Эда:
– Вы двое, оттащите от него Кивка.
Он удержал Тумана, готового ввязаться в свалку. Джонатан и Эд стащили Кивка со Щипка, хотя мне показалось, что делали они это медленно. Благополучие Щипка никого особо не интересовало.
– Встань, – приказал Питер Щипку.
Питера благополучие Щипка тоже не интересовало. Я знал, как Питер мыслит. Щипок провалился – и теперь он Питеру не нужен. Парню либо придется снова доказывать свою ценность, или все свои оставшиеся дни на острове жить у Питера в немилости.
Щипок с трудом поднялся: нос снова расквашен, гаденькие глазенки в отекших глазницах шарят вокруг в поисках сторонников – и не находят.
– Итак, – объявил Питер, подбочениваясь и одаряя нас своим самым суровым взглядом, – правила были нарушены. Первое правило – мы не убиваем друг друга иначе как на Битве. У нас так не делается.
Щипок открыл было рот, чтобы заговорить, защищаться, снова повторить, что он просто делал то, что ему сказали. Питер равнодушно махнул на него рукой и просто повысил голос.
– Щипок убил Дела, но вы все собрались Щипка за это повесить, а это значит, что вы тоже нарушили правила.
Теперь всем мальчишкам стало немного стыдно: не за то, что избивали Щипка, а за то, что увлеклись.
– Щипок виноват, но и вы тоже. А значит, должна быть Битва.
Тут же поднялся шум. Новенькие толком не знали, что такое Битва, а старенькие стали рассуждать, что получится Битва не очень честная, раз уж Щипок в таком состоянии.
– Вы правы, – согласился Питер. – Щипку надо дать шанс поправиться, чтобы все было честно.
Он взялся за подбородок и, кривя губы, оценил травмы Щипка.
– Что ты скажешь, Джейми? Тридцать ночевок?
На мой взгляд, это было слишком щедро, хотя оставалась надежда, что Щипок подхватит лихорадку и умрет до Битвы.
– Двадцать, – ответил я, просто чтобы показать Питеру, что не дам водить себя за нос.
Он покачал головой.
– Тридцать. Будем отмечать дни на доске. Пусть кто-нибудь найдет подходящую деревяшку для меток.
Вот такое поручение я бы с удовольствием дал Чарли, но он так вцепился в мою куртку, что было понятно: ни за что не отпустит. Да и я не хотел бы спускать с него глаз, пока не пройдет Битва. Я не особо надеялся, что Питер не придумает что-то еще, раз первая идея провалилась.
Один из новичков – кажется, Сэм – помчался искать доску. У меня защемило сердце, когда я понял, что новичков сейчас столько же, сколько старожилов: мы за последний день потеряли Гарри и Дела. Остались только я, Кивок, Туман, Джонатан, Кит и Эд. Остальные пробыли здесь меньше недели.
И, зная это, зная, что они ни черта не знают про Битву, я понял, что дальше скажет Питер.
– Когда Щипок поправится, один из вас сойдется с ним в Битве на смерть. И тогда эта ссора навсегда закончится.
– Согласен, – сказал я раньше, чем вызвались бы Кивок и Туман.
Оба обожали Битву – будь она понарошку или до смерти – и, конечно, у обоих было больше причин сражаться, чем у меня. Когда они привязывали Щипка к колу, меня тут даже не было.
Вот только это была моя доля – стоять за мальчишек, заботиться о них. Кивок и Туман были хорошими бойцами, но Щипок был намного крупнее них. И его причина сражаться и победить была важнее: он ведь поймет, что на кону стоит его репутация правдивого. К тому же в нем ощущалась хитрость, сказавшая мне, что в бою он будет искать любое преимущество.
Кивок и Туман не были хитрыми бойцами. А вот я – был. Я сделаю все, чтобы выжить. Мы в этом со Щипком похожи.
А еще дело было в том, что я не готов был потерять еще и двойняшек – не после всего, что было прошлым днем.