– Джейми всегда побеждает, – подхватил Чарли.
– Но если нет, – сказал я, – то защищайся.
Тут я наклонился и прошептал Сэлу на ухо то, о чем раньше не позволял себе думать.
– Если Щипок меня убьет, вам с Чарли тут не жить. Питер найдет способ избавиться от вас обоих. Идите как можно быстрее к двери в Другое Место и возвращайтесь, понял?
Сэл потрясенно посмотрел на меня.
– Я… не знаю, смогу ли найти путь обратно. Мы пришли сюда ночью. Я не запомнил дорогу.
– Тогда идите к пиратам, – сказал я.
– К пиратам? – ужаснулся Сэл. – После того, что они сделали с остальными?
– С пиратами вам будет безопаснее, чем здесь со Щипком, если он выживет.
Я был вовсе в этом не уверен. Я просто надеялся. Если Чарли и Сэл останутся с Питером и Щипком, они умрут. Если они уйдут к пиратам, то могут и выжить. Это – единственное, что я могу им дать, если не выстою.
Глава 11
Тут Питер встал и хлопнул в ладоши – и дикая беготня и валянье мальчишек в центре прекратились.
– Пора начать Битву. Бойцы, принесите сюда свое оружие для осмотра.
Щипок остался на тропе позади Питера, в том месте, где луг откосом шел к арене. Мне показалось, что он передумал биться: он то и дело оглядывался назад, словно прикидывал, как быстро сможет убежать.
Когда Питер нас позвал, он двинулся – как мне показалось, с неохотой – к арене, чтобы ко мне присоединиться. Остальные пятеро устроились между Питером и Сэлом с Чарли. Чарли возбужденно болтал ногами. Сэл сжимал ножны и не мог скрыть тревоги.
Я вынул из мешка рогатку и камни и положил их на скамью, чтобы Питер их осмотрел. Он внимательно проверил каждый предмет, словно искал спрятанное внутри сокровище, а потом взял мой мешок и вывернул наизнанку, убеждаясь в том, что я ничего не припрятал.
– Кинжал оставь здесь, – потребовал Питер.
Я снял его с пояса и положил на сиденье, а потом снова уложил в мешок камни и рогатку.
– Эй, а почему он оставляет кинжал? – спросил Щипок.
– Потому что мы не используем в Битве режущее оружие, – ответил Питер.
– Никто мне не сказал! – заорал Щипок. – Я взял только проклятущее режущее оружие!
Он вывернул свой мешок – и оттуда со стуком посыпались ножи и топоры.
– И ты говоришь, что я не могу использовать все это против него? Кажется, была объявлена Битва до смерти!
– Так и есть, но у нас есть правила насчет того, как вам разрешается убивать друг друга, – сказал Питер и хитро покосился на Щипка. – У тебя было тридцать ночевок, чтобы спросить любого из нас про правила. Почему не спросил?
Лицо Щипка пошло красными пятнами, как будто он вот-вот взорвется.
Я всмотрелся в груду металла, которую вывалил Щипок.
– Где ты это взял?
Некоторые предметы были новенькие и блестящие, но большая часть казалась ржавой. Топорище, похоже, готово было осыпаться трухой. В этом топоре было что-то такое… что-то знакомое… Он был похож на тот топор, который носил паренек по имени Дэйви – когда был жив.
– Нашел! – вызывающе бросил Щипок. – Там есть такое поле с острыми палками, и я увидел в земле один нож и взял. А потом я подумал, что там могли зарыть клад пираты, и еще покопал – и нашел все остальное. И еще много костей нашел.
– Потому что там я хоронил мальчишек! – сказал я. В груди у меня разгорался гнев, становясь красным туманом перед глазами. Он обокрал мальчишек, моих мальчишек, мальчишек, которых я приносил разрубленными и засыпал землей! – Ты забрал все это у мертвых мальчишек, разграбил могилы, чтоб ты провалился!
– Ты украл это из могил? – спросил Питер с подобающе возмущенным видом.
Я знал, что Питеру было совершенно все равно, где именно Щипок взял оружие. Ему просто хотелось разозлить Щипка еще сильнее.
Щипок разрывался между яростью и стыдом – особенно когда разговор подхватили Кивок, Туман и Грач.
– Так нехорошо, Щипок.
– Ага, мертвых надо уважать.
– Уважение к мертвым – так всегда говорит Джейми.
– А значит, с мертвых тел ничего не берут.
– Это против правил.
– Клал я на вас и ваши чертовы правила! – завопил Щипок. Он ткнул пальцем в Питера. – Я и пошел сюда потому, что он обещал, что никаких правил не будет! А он только врет и делает из меня дурака!
– Питер из тебя дурака не делал, Щипок, – сказал я. – Это ты сам постарался.
– Я сейчас покажу тебе, кто тут дурак! – сказал он, хватаясь за топор.
Я был к такому не готов, хотя и следовало бы. Почему-то я решил, что он выместит свою ярость на Питере, которого винил во всех своих неприятностях. Я не знал, что меня он ненавидит не меньше – а может, и больше.
Он замахнулся на меня топором, и я еле успел отскочить, хотя из-за этого оказался в центре арены, далеко от моего кинжала: он ждал на скамье, потому что я был готов следовать правилам Питера.
Будь у меня кинжал, все закончилось бы моментально: я наверняка смог бы его одолеть, хоть он и размахивал топором в дикой ярости. Но кинжала у меня не было – и не было времени зарядить рогатку: я уворачивался от топора.
Но у меня были крупные камни: те, которые умещались в кулаке. Я полез в мешок, нащупывая острые шипы – и мои пальцы сомкнулись на одном из таких камней. Щипок снова бросился на меня, высоко подняв топор, словно собираясь всадить его мне в голову.
Я смутно слышал, как кричат остальные мальчишки, как Питер снова и снова повторяет:
– Так нечестно! Так нечестно!
Щипку плевать было на честность. Он хотел меня прикончить.
Когда Щипок налетел на меня, я увернулся от свистящего топора и ударил кулаком с камнем ему в живот. Он задохнулся и выронил топор – и я моментально на него набросился. Я слышал, как мальчишки улюлюкают и выкрикивают мое имя, хлопают и восторженно вопят при каждом моем ударе.
Я быстро бил его обоими кулаками. Тот, что с камнем, наносил больше урона, но и второй не подкачал. В считаные секунды Щипок уже лежал навзничь на арене, а лицо его превратилось в неузнаваемую кашу. Коленями я придавил ему плечи – и занес кулак для последнего удара.
Все мальчишки скандировали:
– Прикончи его, прикончи его!
Подлые глазенки Щипка скользнули с камня на мое лицо – и он засмеялся. Это был хриплый кровавый смех – но я насторожился.
– Что тут смешного? – спросил я.
– Не важно, – сказал он, и на эти слова у него ушло много времени, – …что со мной будет. Потому что они идут.
– Кто идет? – спросил я, но Щипок закрыл глаза. Я отвесил ему оплеуху, и он снова их открыл. – Кто идет?
– Пираты, – ответил он.
Я моментально вспомнил долгую отлучку Щипка накануне и то, как он оглядывался, когда стоял в конце тропы.
Как будто ждал кого-то.
Щипок рассказал пиратам, где мы будем. А на арене мы оказались в ловушке. Отсюда был только один путь обратно на луг.
Я опустил камень ему на голову с такой силой, что размозжил переднюю часть черепа.
Мальчишки одобрительно закричали – все, кроме Чарли, который выглядел довольным, но испуганным, и Сэла, который отвернулся: его вырвало.
– Нам надо уходить сейчас же! – крикнул я, но они меня не услышали.
Слова Щипка они тоже не расслышали: были слишком заняты своими одобрительными криками. Они не знали, что пираты идут.
Надо их уводить.
Я побежал к Питеру, который вскочил на сиденье и дирижировал криками «гип-гип-ура!». Кивок, Туман, Грач, Кит и Эд толпились рядом с ним спиной ко мне.
Раздался выстрел – и он показался ненастоящим, так странно отразившись от скальных стен. Мы не пользовались пистолетами: у нас их не было, как не было и пороха, чтобы их зарядить, так какой был в них смысл? И до этого дня пираты тоже не обращали их против нас.
Все поменялось после того, как Питер сжег их лагерь. Теперь мы не нужны были им ради наших секретов. Им нужна была только месть.
Выстрел прозвучал. А потом спина Тумана расцвела кровью – распускающийся цветок с дырой, которая прошла сквозь его тело.
«Только не Туман!» – подумал я.
Кивок с Туманом прожили на острове почти столько же, сколько я. Разве возможен остров без них обоих вместе – всегда вместе? Невозможен.
Туман завалился на спину, а пираты ворвались на арену.
Их было всего шестеро, иначе все было бы еще хуже. Да и при том, они, по-моему, устали от подъема: Щипок не мог как следует описать им путь, ведь он и сам раньше тут не бывал.
Они устали – и рассчитывали на неожиданность. И они все еще считали нас детьми.
А мы были необычными детьми.
Кивок увидел, что его брат упал, и издал крик, который ни одному человеку не следует слышать: горестный вой, который вырвался у него из сердца, а не из горла.
Я швырнул мой камень, все еще покрытый кровью Щипка, в первого пирата на тропе. Это он держал пистолет, из дула которого поднимался дымок. Камень попал ему прямо в нос, и он шатнулся в сторону, пытаясь вытереть хлынувшую кровь. Я схватил свой кинжал и, перескочив через край арены, приземлился на пирата. Он изогнулся и упал на землю лицом вниз. Я воткнул кинжал в основание его шеи – и он затих.
Я вскочил на ноги, высматривая Чарли и Сэла. Сэл стоял над мертвым пиратом, из груди которого торчала сабля Дела. Чарли прятался у Сэла за спиной и, похоже, был совершенно цел.
Остальные мальчишки пронеслись мимо меня, пока я убивал первого пирата – и они вытеснили остальных на луг. Я слышал звон оружия, крики мальчишек и ругань пиратов.
На арене остались только Сэл, Чарли и я – и четыре трупа.
Сэл стоял бледный и потный и прижимал руки к животу, словно его снова должно было вырвать.
И тут я увидел, что сквозь его пальцы сочится красное.
– Сэл! – вскрикнул я и бросился к нему, пока он падал.
Я взялся за пуговицу его жилета – его странная причуда вместе с шерстяными штанами и кепкой. Он попытался оттолкнуть мои руки.
– Оставь, – хрипло попросил он.
– Не дури. Надо посмотреть, насколько все плохо, – сказал я.
Сэл был слишком слаб, чтобы мне помешать. Я рванул пуговицы на жилете, а потом – и на белой рубашке. Обе вещи уже стали липкими от крови.