– Хочешь, чтобы я пошел к Эллис и сказал, что все отменяется?
– Нет. Просто проследи, чтобы она выполнила свою часть сделки, если что-то пойдет не так.
– Хорошо.
– Черт! Мог бы подбодрить, сказав, что я сама смогу проследить!
– Хорошо. Ты сама сможешь проследить.
– Теперь уже поздно!
– Я знаю.
– Чертов умник! – Джесс снова бросила взгляд в тень от балюстрады. – Ты знаешь, минуту назад там стояла моя мать. Вернее, я видела, что она там стоит.
– Я понял.
– И тебе не кажется это странным?
– В последние дни я видел столько странного, что у меня уже, наверно, выработался иммунитет на это.
– И ты правда ничего не почувствовал у колодца?
– Нет.
– Плохо… В смысле – хорошо, что ты туда не прыгнул, как я хотела в прошлый раз, но…
– Но так бы тебе было проще верить.
– Да.
– У Купера есть неплохое объяснение, почему я ничего не почувствовал.
– Я слышала.
– И что ты думаешь об этом?
– Думаю, что это лучше, чем убежать в горы, чтобы поговорить с Богом.
– Да. Про горы я не думал, – Фишборн улыбнулся. – Хотя все равно чувствую себя неполноценным.
– Может быть, это мы неполноценные, а ты самый нормальный.
– Лучше бы ты ошибалась.
– Да, – Джесс согласно кивнула, вспоминая о предстоящем эксперименте. – Лучше бы ошибалась. – Она отыскала взглядом Эллис. – Никогда бы не подумала, что буду когда-нибудь так сильно зависеть от любовницы отца.
– А говорить с усопшей матерью ты, значит, была готова?
– Нет. Это, если честно, вообще ненормально. Все, что с нами произошло в последние дни, – ненормально! – Джесс заставила себя улыбнуться и пошла помогать собирать оборудование, чтобы хоть немного отвлечься. Но тяжелые мысли остались.
Даже когда она встретилась с доктором Луисом, сомнения эхом продолжили гудеть в голове. Помещение, которое он согласился выделить им, было просторным и светлым. Варинг изучил предложенные доктором электронные весы и пообещал, что сможет переделать их для нужд Эллис к полудню следующего дня.
– А раньше не выйдет? – нетерпеливо спросила Джесс. Варинг бросил на нее полный обиды взгляд.
– Это, между прочим, не так просто. – Он увидел, как она пожала плечами, и обиделся еще сильнее. Джесс вышла на улицу, села в машину к Пилар, оставив свою Эллис, Варингу и Куперу.
– Точно не хочешь, чтобы я поехал к Джамилу с вами? – спросил Фишборн, когда они подвезли его до отеля. – Он ведь и мой друг тоже.
– Я знаю, но сейчас, думаю, хватит и нас с Пилар. – Джессика улыбнулась ему и предложила встретиться чуть позже.
– Не хочешь возвращаться домой?
– Не хочу, – Джесс снова улыбнулась. Пилар что-то затараторила на своем языке. – Да. Уже можем ехать, – сказала ей Джесс.
Фишборн проводил их взглядом до поворота. Смеркалось. На небе снова начинали собираться тучи. Вернулся порывистый ветер. Пилар свернула к дому Джамила, остановилась. Его мать по-прежнему сидела на крыльце в кресле-качалке. Ветер трепал ее седые кудрявые волосы. Она не двигалась. Глаза ее были закрыты. В правой руке зажат пустой стакан. Пустая бутылка джина лежала рядом на старых досках. Пилар шагнула к женщине, собираясь отвести в дом.
– Не нужно! – остановила ее Джесс. Пилар встретилась с ней взглядом и показала на небо. – Если начнется дождь, то сюда он не достанет, – сказала ей Джесс, показывая на железную крышу. Пилар задумалась, кивнула.
Они вошли в дом. Свет не горел. Окна были открыты, по комнатам гулял сквозняк. Ветер оживлял шторы, поднимал их к потолку. Дверь в комнату Джамила была открыта, зияя чернотой. Джессика нашла на стене выключатель. Вспыхнул свет, ослепляя глаза.
– Выключи, – сказал Джамил.
Он сидел на полу в дальнем углу комнаты. Ноги его были скрещены перед собой. Из одежды на нем была лишь узкая набедренная повязка. Смуглую кожу покрывали старые татуировки и новые рисунки. Длинные волосы были стянуты на затылке. Белая краска превращала лицо в дикую маску безумия.
– Какого… – начала было Джесс, но Джамил прервал ее.
– Я сказал, выключи свет! – рявкнул он.
Она вздрогнула. Рука протянулась к выключателю, словно принадлежала кому-то другому. Свет погас. Теперь, в темноте, было видно лишь, как блестят глаза Джамила. Пилар что-то сказала ему, но Джесс не поняла. Он ответил. И снова Джесс не поняла.
– Какого черта здесь происходит, Джамил? – спросила она.
Глаза на белой маске блеснули в темноте.
– Я видел Бога.
– Ты видел то, что хотел видеть, Джамил.
– Я видел то, что должен был видеть.
– Ты пьян.
– Нет.
– К черту! Давай включим свет, отмоем тебя и уложим спать.
– Я же сказал, что не пьян!
– Хорошо, но ты устал, перенервничал. Тебе нужно отдохнуть. Ты понимаешь?
– Я понимаю, кто я.
– Ты – Джамил Келамис. Ты – мой друг. Мы знакомы уже почти пять лет. Я доверяю тебе, как никому другому. И ты говорил, что доверяешь мне. Говорил, что хочешь стать крестным отцом моей дочери. Моей Делии. Ты помнишь Делию? Сегодня я заключила с Эллис договор. Я помогу ей с одним экспериментом, а она поможет мне спасти Делию. Мы спустимся с ней в колодец, попытаемся найти способ вылечить мою дочь.
– Но вы не боги.
– Нет. Конечно, мы не боги.
– Тогда какого черта вы берете на себя так много?! – заорал Джамил, вскакивая на ноги. Ожерелья из костей животных на его шее и запястьях вздрогнули, словно пробуждаясь от древнего сна.
Джесс попятилась, не сводя глаз с его сжимавшихся кулаков.
– Я просто хочу спасти Делию. Мою Делию. Ты помнишь Делию? Она же нравилась тебе. А ты нравился ей. Сегодня у нее снова был приступ. Незадолго до того, как я пришла к тебе утром. Помнишь? Ты еще напоил меня? А потом я встретилась с Эллис… – Джесс вспомнила, зачем пришла сюда. – Зачем ты ударил Пилар? – спросила она, чувствуя, как в груди начинает зарождаться гнев. – И не говори, что не помнишь этого. Я видела ее губы!
– Я хочу, чтобы ты ушла.
– Ты понимаешь, что это ненормально?! Понимаешь, что тот Джамил, которого я знала, никогда бы не сделал ничего подобного?
– Того Джамила больше нет. Как нет той Джесс, которой ты была до того, как спустилась в тот колодец. Мы встретили Бога, и это изменило нас. Только тот бог, которого встретила ты, – это бог хаоса. Ты, Купер, Варинг, Эллис – вы все!
– Я говорю сейчас не о богах. Я говорю о тебе! О том, что ты ударил Пилар. По-твоему, твой бог этого хотел?!
– Она простит меня. Я покажу ей своего бога, и она все поймет. Но не ты! Ты слишком умна для этого! В тебе нет трепета!
– В Пилар тоже нет трепета! Думаешь, она боится тебя?
– Не меня. – Джамил закатил глаза. Остались лишь белки. Видел ли он сейчас? Отдавал ли себе отчет в том, что говорит, делает? Протянув руку к Пилар, он тихо зашептал что-то на понапе.
Джесс ничего не понимала, могла лишь догадываться, видя, как Пилар сначала хмурится, затем начинает улыбаться. Голос Джамила начал напоминать змеиное шипение.
– Теперь ты должна уйти, – сказал он Джессике, сменив языки так быстро, что она не сразу поняла его слова. – Тебе нужно вернуться в твой мир.
– Но… – Джесс бросила короткий взгляд на Пилар. Девушка улыбалась.
– Я сказал, уходи! – рявкнул Джамил, заставив Джессику вздрогнуть. Пилар что-то сказала ему. Джесс поняла, что она заступается за нее.
– Не нужно. Он сейчас ничего не поймет. Разве ты не видишь? – сказала ей Джесс, хотя слова больше предназначались Джамилу. – Пойдем. Пусть побудет один, успокоится.
– Она останется! – сказал Джамил. Он взял Пилар за руку, снова зашептал что-то на понапе.
– Пилар? – позвала Джесс. Девушка обернулась, решительно качнула головой.
– Возвращайся в свой мир хаоса одна, – сказал Джамил. Его белые ожерелья снова вздрогнули.
Джессика выругалась, вышла на улицу. С неба срывались редкие капли, но дождя не было. Она шла пешком по пустынной улице домой к Делии. Какое-то время в голове звенела пустота, словно защита от безумия, которое дыхнуло ей в лицо своим зловонием в доме Джамила, затем Джесс вспомнила Фишборна, вспомнила о назначенной встрече, остановилась. Местный стадион остался позади. Черные тучи спрятали далекие недосягаемые звезды. Джесс смотрела на небо, но видела лишь закатившиеся глаза Джамила.
Порыв ветра налетел как-то внезапно, ударил ее в спину, заставив качнуться. Кроны деревьев зашуршали. Где-то грохнуло упавшее железо. Джесс обернулась, буквально почувствовав на своей спине чей-то взгляд. Девочка. Маленькая, с черными волосами. Она стояла на краю дороги и беззвучно смеялась. На какое-то мгновение Джесс показалось, что это Делия, и она позвала ее. Девочка не ответила, лишь рассмеялась сильнее. Рассмеялась без слов. Ее рот открывался, плечи вздрагивали.
– Эй! – Джесс шагнула к девочке. – Где твои родители? Ты заблудилась? – Она посмотрела на небо. – Скоро начнется дождь, может быть ураган. Ты не должна гулять так поздно. Где твой дом?
Джессика остановилась, пытаясь понять, когда девочка успела отбежать от нее. Расстояние снова воспаляло воображение. Только теперь в незнакомой девочке Джессика видела не свою дочь. Теперь это была она сама. Она из прошлого. Лет восемь, может быть, чуть больше.
– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, – сказала Джесс, надеясь, что на этот раз удастся догнать девочку, но разделявшее их расстояние снова увеличилось. И снова воображение нарисовало кого-то знакомого, только Джесс не могла вспомнить кого. Может быть, это была снова Делия, только старше, Делия, которую она представляла себе в старших классах, может быть, это все еще была она сама, только скрытая тенями. Неизменным оставался лишь беззвучный смех.
Новый порыв ветра налетел на Джесс, ударив в грудь. Порыв ветра, который не принес ни одного звука.
– Да что это такое?! – Джессика ускорила шаг, побежала. Девочка продолжала удаляться. Ее беззвучный смех начинал сводить с ума. – Да стой же ты! – крикнула Джесс, уже не веря в реальность происходящего.