Грозз дернулся, словно в него попал плевок. В глазах капитана жила безумная ярость.
Гея внутренне сжалась в безотчетном ожидании нового удара, но Грозз внезапно отступил и тяжело опустился в кресло, возле которого все еще валялась куча вывороченного из шкафа белья, перемазанного зеленой слюной с клыков фромга.
— Куда полетел Митчел? — спросил он, в упор глядя на Гею.
— На побережье… — еле слышно ответила она. — Что-то случилось с Инваром… Он перестал выходить на связь…
Гея все еще надеялась на помощь.
Капитан протянул руку и, взяв со стола бутылку, отпил из горлышка.
— Вы все — покойники, — доверительно сообщил он, сделав новый глоток. — Хороший экипаж — это мертвый экипаж… — Грозз попытался расхохотаться над собственной шуткой, но из его глотки вырвался лишь сиплый клекот.
Гею захлестнул ужас. Только теперь она поняла, что такое настоящий страх. Это когда твоя жизнь в руках безжалостного, сумасшедшего наркомана, разум которого помутился от яда и мыслей о миллиардах.
У нее непроизвольно задрожали разбитые губы, когда она поняла, что полностью зависит от его прихоти.
— Боишься? — удовлетворенно спросил Грозз. Он с трудом встал и пересел к компьютерным терминалам. — Правильно.
Он застучал одним пальцем по клавиатуре, набирая какие-то коды или команды.
— Знаешь, почему не отвечает Инвар? — спросил Грозз. Не дождавшись ответа, он поставил бутылку на пульт и повернулся: — Потому что он мертв! Этот черномазый решил, что можно дать по морде своему капитану и при этом остаться в живых!.. Придурок…
Гея чувствовала, что сейчас сойдет с ума. Ей было страшно и одновременно противно. Все тело саднило невыносимой болью, и внезапно пришла мысль о том, что хуже уже не будет. Что может быть хуже физической боли и морального унижения?
Капитан вновь повернулся к компьютерным терминалам. Несмотря на слабость, постэффекты укуса фромга и количество выпитого, он продолжал программировать бортовой кибермозг, с силой ударяя по клавишам, словно они тоже были повинны в его теперешнем состоянии.
— Магир уже сдох! — не оборачиваясь, просипел он, не то обращаясь к Гее, не то успокаивая сам себя.
Она сжалась, представив, что творится сейчас на побережье, куда улетел Джон.
От безвыходности ей хотелось кричать, но звуки застревали в пересохшем горле. «Где же Дон?» — мучительно думала она, пытаясь пошевелиться.
Веревки и побои сделали свое дело. Ее мышцы одеревенели и отказались подчиняться. Она слабо застонала и закрыла глаза. Лучше бы сознание не возвращалось вообще… Сейчас Гея проклинала себя за то, что пыталась помочь капитану. Нужно было слушать Джона… Она вспомнила, как ввела Гроззу противоядие от смертельной дозы наркотика, впрыснутого в его кровь фромгом… Капитан мучительно приходил в себя, а когда обрел наконец возможность соображать и двигаться, то первым делом схватил бутылку и наотмашь ударил ее в лицо. Гея и сейчас чувствовала корку запекшейся крови на лбу…
…Капитан кончил программировать и, ударив ладонью по клавише ввода, повернулся. За его спиной вспыхнул зеленый сигнал, свидетельствуя, что бортовой компьютер «Пса» принял программу и приступил к ее исполнению.
Грозз вновь приложился к бутылке и склонился к галактбиологу, обдав ее перегаром спиртного:
— А теперь вы ВСЕ ПОДОХНЕТЕ, один за другим!
Гея насколько смогла отклонила голову, чтобы уберечься от смрадного дыхания. Она чувствовала тошноту.
— Ублюдок… — повторила она.
Грозз улыбнулся. Схватив с пола скомканную простыню, он разжал ее челюсти и запихал кусок испачканной фромгом ткани в рот галактбиолога.
— Лежи смирно, сучка.
Где-то в недрах «Звездного Пса» раздался басовитый гул.
Капитан прошел в соседнее помещение. Оттуда раздалось звяканье металла. Двери капитанской каюты внезапно автоматически приоткрылись и захлопнулись. Скосив глаза, Гея увидела, как напухает по контуру входа пневмоуплотнитель. На контрольном табло вспыхнула надпись:
«ГЕРМЕТИЗАЦИЯ ПОМЕЩЕНИЯ».
Гея дернулась всем телом, словно ее ударило током. Страшная догадка была куда хуже любого электрического разряда.
Спина капитана теперь не загораживала от нее компьютерный терминал.
На мониторе бежал обратный отсчет времени.
Сбоку около цифр тестирования бортовых систем горела надпись:
«НАРУЖНЫЕ ЛЮКИ ОТКРЫТЫ. СТАРТОВЫЕ БЛОКИРОВКИ ОТМЕНЕНЫ».
Пол под ней вздрогнул. Цифры на мониторе достигли нуля.
«Звездный Пес» тяжко оторвался от базальтового ложа.
На терминале капитанской каюты отчаянно мигал сигнал вызова. Кто-то пытался выйти на связь из ходовой рубки.
Дональд Данглар в шоке смотрел, как на контрольных мониторах ходовой рубки вспыхивают надписи предстартовой готовности.
«Скоро будет весело», — с ужасом вспомнил он слова капитана, когда очередное сообщение компьютера засвидетельствовало блокировку всех входных люков в открытом положении.
Грозз собирался взлететь в разгерметизированном корабле!
Дон бросился к интеркому, но сколько он не нажимал клавишу вызова, капитанская каюта молчала.
Его объял смертельный ужас.
Цифры на мониторах показали: «НОЛЬ».
«Звездный Пес» вздрогнул и начал отрыв. На всех панелях управления горели сигналы полного автоматического режима. Дон прекрасно понимал, что выход на орбиту, по сути, напоминает вертикальный взлет покоящегося тела. Тут не было никаких сложностей, как при посадке, и автопилоты вполне справятся с этой задачей, тем более обратный курс уже рассчитан и введен в навигационную систему. Вакуум же не повредит рассчитанной на гораздо более экстремальные условия автоматике…
Он взвыл и бросился к пультам. Рай уже провалился вниз, и горное плато, в центре которого еще секунду назад стоял «Пес», начало уменьшаться. На обзорных экранах был отчетливо виден оплавленный круг, по периметру которого в беспорядке валялось брошенное оборудование. Вслед за «Псом» на кусках кабелей волочились какие-то приборы…
Ладони Дона тщетно били по переключателям. Корабль не реагировал на команды ходовой рубки. Он исполнял заданную программу, а остальное его не касалось.
Данглар закричал от страха, затравленно озираясь.
Дышать уже становилось трудно.
Внезапно «Пес» остановил подъем. Дон, не веря своим глазам, бросился к пульту; он подумал, что капитан просто хотел напугать их всех, и, ополоумев от радостного облегчения, вновь вцепился в интерком. В этот момент он готов был лизать пятки Артуру Лайну Гроззу…
Интерком не работал.
Двигаясь словно сомнамбула, Дон повернулся к экранам.
На полушариях лазерных батарей «Пса» обозначились узкие прорези, откуда выдвинулись стволы плазмоизлучателей.
Ослепительная вспышка накрыла участок побережья, и в небеса Рая взметнулся зловещий ядерный гриб.
Нутро Данглара похолодело. Он понял, что «Пес» произвел контрольный выстрел по побережью, где сейчас находились Джон и Зори-Магир.
Бойницы закрылись.
Дон не успел даже вскрикнуть, как стартовая перегрузка швырнула его на пол.
Где-то в недрах «Звездного Пса» с грохотом лопались экраны. Перегрузка заставляла вибрировать каждую переборку, и от этого не было слышно протяжного свиста уходящего воздуха.
Впрочем, Дону уже было все равно.
Он умер от ужаса задолго до того, как «Пес» окончательно лишился атмосферы.
Капитан Грозз устало опустился в кресло и взглянул на скорчившуюся на полу Гею.
— Не бойся, ты пока не умрешь, — проговорил он, переведя взгляд на панель интеркома, на которой продолжал настойчиво моргать сигнал экстренного вызова. — Моя каюта надежно загерметизирована.
Гея уже смутно воспринимала реальность. Несколько раз она теряла сознание от перегрузки, и слова капитана с трудом доходили до ее помутившегося сознания, словно он разговаривал с ней из другой Галактики.
«Пес» замедлил подъем, и капитан подался к экранам.
Ослепительная вспышка озарила Рай.
С экипажем было покончено.
В исполосованном болью сознании Геи осталась только одна мысль.
Капитан встал и пересел в противоперегрузочное кресло.
— Это моя планета, — проговорил он. — Теперь умные и преданные машины очистят Рай от этих тварей, и сюда спустя несколько лет прилетят люди. — Он прикрыл глаза. В этот момент Грозз был похож на обыкновенного старика, умиротворенно дремлющего в кресле.
Перегрузки возрастали.
Фромг беспокойно метался в своей клетке, то и дело впиваясь зубами в толстые прутья. Сиплый клекот перекрывал бормотание Грозза и затухающий, по мере того как корабль терял атмосферу, рев двигателей.
Гея мучительно закатила глаза, пытаясь разглядеть клетку. Она помнила, что у нее электромагнитный запор и механический замок, но капитан не удосужился его закрыть. Достаточно уронить клетку, чтобы от удара хоть на секунду нарушился контакт между элементами питания замка. Тогда дверца распахнется под собственным весом.
О том, что разъяренный перегрузками фромг убьет и ее, Гея не задумывалась. Она не могла думать. Все ее мысли сосредоточились на борьбе с внутренней болью. В глазах плавали черные круги, но она пыталась во что бы то ни стало остаться в сознании…
Капитан, несмотря на то что сидел в противоперегрузочном кресле, казалось, впал в кому. Его одряхлевший организм с трудом переносил даже самые слабые перегрузки.
«Пес», изрыгая потоки плазмы, карабкался на орбиту.
Ноги Геи не были связаны. Они затекли от неудобной позы и саднили от побоев, но, несмотря на боль и удвоенную силу тяжести, она чувствовала, что в состоянии пошевелить ими.
Медленно, сантиметр за сантиметром, то теряя сознание, то возвращаясь в кошмарную реальность, она разворачивалась на спине, как перевернутая черепаха, чтобы ее ноги оказались под столом, на котором стояла в специальном углублении клетка с фромгом.
Наконец ей это удалось.
Перегрузки начали спадать. «Пес» уже почти преодолел гравитацию планеты и начал выходить на орбиту.