Удар камня попал ей точно в лоб. Алан стоял, прижавшись к стене, совсем рядом с дверным проемом, держа в руке еще один камень и приготовившись нанести следующий удар. Люси отступила, споткнулась и упала на спину. Ее взгляд затуманился, зрение нарушилось, и девушка почувствовала, как по ее лбу потекла теплая кровь.
Она посмотрела на Каннингэма, вышедшего вслед за нею в коридор, и увидела выражение ужаса на его лице, как будто он совершенно не ожидал такого результата своих действий. Мужчина был абсолютно бледен и, отбросив камень в сторону, пробежал мимо сержанта по коридору в том направлении, откуда появилась девушка. Мисс Блэк попыталась схватить его за ногу, чтобы остановить, но он лягнул ее, попав по плечу и заставив ослабить захват. Девушка пыталась подняться, наблюдая за тем, как Алан быстро удаляется. Он уже приближался к последней двери в самом конце коридора, когда в нее вошел Трэверс с поднятой дубинкой. Точным, отработанным ударом суперинтендант ударил преступника по горлу. Тот мгновенно упал на колени.
Билл снова поднял дубинку и ударил еще раз, теперь по загривку Каннингэма. До Люси донесся звук удара, напомнивший стук деревом по кости, и девушка увидела, как преступник уткнулся лицом в пол.
Глава 36
Люси вместе с Трэверсом ждали внутри здания, пока полицейские снаружи пытались выломать блоки, скрепленные цементом, которые закрывали проемы нижних окон. Суперинтендант заставил свою сотрудницу сесть на пол, опершись спиной о стену, и прикрыл ее своим пальто, чтобы девушка не замерзла. Ни один из них не обращал никакого внимания на Алана Каннингэма, который не шевелясь лежал лицом в пол, после того как Билл надел на него наручники.
Наконец они увидели луч света в том месте, где их коллегам удалось-таки вытащить центральный блок. После этого работа пошла гораздо быстрее.
Снаружи, спиной к загородке, отделявшей эту территорию от склона, ведущего вверх к месту, где были припаркованы машины, сидел Питер Каннингэм. Под глазом у него уже наливался фиолетовым здоровенный синяк, а царапина на щеке ярко выделялась на фоне бледной кожи. Он все еще был в одной майке – никто из полицейских не горел желанием поделиться с ним своей курткой.
Микки помог Люси и Трэверсу выбраться из окна.
Когда Алана тоже наконец вытащили, его подвели к брату и усадили рядом с ним. Вдали Люси увидела «Лендровер», чрезвычайно медленно двигавшийся в сторону здания по узенькой дороге, которая вела из-под моста к Бум-Холлу. Микки принес суперинтенданту сумку, с которой Алан Каннингэм выскочил из машины и которую он позже выбросил.
Билл открыл ее. В ней лежали несколько небольших пакетов для пищевых продуктов. В каждом из них находились завернутые в бумагу коричневые кубики, по величине не больше бульонных.
– Героин? – спросил Трэверс.
– Похоже на то, сэр.
– Что-нибудь еще?
– Они сейчас обыскивают фургон, – пожал плечами Микки.
Через несколько минут по склону съехал полицейский, который искал Билла. Он протянул ему свою открытую руку, и Люси, подошедшая вместе с суперинтендантом, посмотрела на маленький предмет, который тот предлагал ее бывшему шефу. Когда тот взял его, оказалась, что это подвеска в виде балерины.
– В самую точку, – сказал Трэверс.
Остаток дня мисс Блэк провела в больнице. Рану надо было зашивать, а кроме того, врач настоял на том, чтобы она осталась на тот случай, если получила сотрясение мозга. Сестра даже не позволила девушке навестить отца, настаивая на том, что ей необходим постельный режим. Впрочем, по правде говоря, Люси не очень-то и сопротивлялась. Когда прошло действие местной анестезии, рассечение очень сильно разболелось, и в дополнение к этому у нее началась жуткая головная боль.
Девушка настояла, чтобы ей дали сильный анальгетик, после приема которого она спокойно проспала оставшуюся часть дня. Около пяти, когда сестры сменились, пациентка спросила новую смену, не может ли она встретиться с доктором Мэттьюз.
– У вас может быть сотрясение мозга, – сказала медсестра, посмотрев на ее больничный листок.
– Ничего страшного, – заверила ее Люси.
– Я не уверена, что в этом случае нужна помощь психиатра, – заявила сестра с невозмутимым выражением лица.
– У нас с нею есть общий друг. Не могли бы вы сказать ей, что я хочу поговорить с ней об Элис?
Мэттьюз пришла за несколько минут до шести. Пока они говорили, врач не снимала пальто, хотя в палате было жарко, и всем своим видом демонстрировала свое желание поскорее уйти домой.
– Вы хотели меня видеть? – спросила она.
– Как она себя чувствует? – поинтересовалась вместо ответа сержант.
– А почему вы спрашиваете?
– Последний раз, когда я ее видела, я сильно расстроила ее, – тихо сказала мисс Блэк. – Я этого не хотела, но…
– Каким образом? – Женщина поставила сумку на пол и тяжело опустилась на кровать рядом с девушкой.
– Я читала ей книгу, и вдруг она начала кричать.
– А что вы ей читали?
Люси задумалась, вспоминая:
– «Красную Шапочку».
– Еще одна волшебная сказка, – мрачно улыбнулась Мэттьюз.
– Я просто читала ей. И я думала, что сказки – это безопасно.
Психиатр расстегнула пальто и устроилась поудобнее.
– Все волшебные сказки построены на внутренних страхах: боязнь потерять близкого, боязнь темноты, боязнь зла, боязнь потеряться в лесу, – начала объяснять она. – Многие дети, пережившие психологическую травму, ассоциируют себя с действующими лицами сказки. Вполне возможно, что Элис увидела себя в этой сказке про Красную Шапочку, которую вы ей читали.
– Но почему крики?
– Пока я в этом не уверена. Просто разные дети по-разному видят себя или свою жизнь в сказках. Взгляните на некоторые рисунки, которые нарисовала Элис, и вы увидите на них детей в лесах, как будто сошедших со страниц этих сказок.
Люси задумалась над этим ответом. Она ведь уже увидела в одном из рисунков параллель со сказкой про Гензеля и Гретель, которую сама же и прочитала Элис.
– А что по поводу того рисунка с красным треугольником? – спросила вдруг она.
– Какого рисунка? – пожала плечами психиатр.
– Ну, того, с красным треугольником и черным животным внутри него.
– Ах да, теперь я вспомнила! Что же, если принимать во внимание ее реакцию на сказку о Красной Шапочке, этим животным вполне может быть волк.
– Она ведь видела убийц своего отца, как вы думаете? – спросила Люси, выпрямившись.
– Возможно, – кивнула Мэттьюз, соглашаясь. – Но в настоящий момент она будет помнить только символ этого деяния, а не конкретных людей, которые его совершили.
– И этим символом может быть волк? – догадалась девушка.
– Именно волк, – еще раз кивнула врач, вставая и застегивая пальто.
Вечером, лежа в своей палате, Блэк посмотрела поздний выпуск новостей. У Трэверса брали интервью по поводу прорыва в раскрытии похищения Кейт Маклафлин. Оба задержанных сотрудничали с полицией в расследовании этого дела. Суперинтендант был уверен, как сказал он репортеру, что Кейт вернется домой в ближайшее время.
Сюжет только закончился, как раздался звонок мобильного телефона Люси. Она надеялась, что звонит кто-нибудь с работы, чтобы выяснить, как у нее дела. Однако когда пациентка ответила, то не смогла сразу определить, чей голос слышит.
– Мне нужна твоя помощь, – услышала она в трубке детский голосок, неуверенный и ломающийся.
– Кейт? – Не успела Люси произнести это имя, как поняла всю абсурдность своего вопроса. Откуда у Кейт Маклафлин мог быть ее номер телефона?
– Это Мэри. Ты сказала, что я могу позвонить, когда мне будет нужна помощь. Помоги мне.
Пересекая Фойл-бридж, сержант Блэк включила мигалки, однако, принимая во внимание позднее время, решила обойтись без сирены. Когда она подъехала к району, где жила Мэри, на дорогу перед нею выскочила группа подростков, которые, по-видимому, возвращались из ночного клуба. Один из них стал выкрикивать ругательства в сторону машины. Он схватил себя за причинное место и, кривляясь, прилип к боковому окну автомобиля. Люси поставила машину на ручник и открыла дверь, не выключая двигателя. Как и следовало ожидать, показная храбрость мальчишки мгновенно испарилась, и он, резко повернувшись и поскользнувшись на тротуаре, бросился прочь от сержанта, в то время как его дружки исчезли в темноте близлежащих переулков.
Люси остановила машину перед домом Квиггов. Сквозь тонкие занавески было видно, что в гостиной горит свет. Потом девушка поняла, что перед окном стоит маленькая фигурка, которая следила за тем, как подъехала машина. Занавески были отдернуты. Тоненькая белая ручка поднялась в жесте, напоминавшем салют, – и Мэри исчезла в глубине комнаты.
Через несколько секунд открылась входная дверь и на заснеженной подъездной дорожке появился квадрат света, падавшего через нее. Мисс Блэк осторожно прошла к двери, внимательно оглядываясь кругом, – она еще не забыла атаку малолетних местных жителей во время ее предыдущего визита.
Мэри ждала ее в прихожей, в безрукавке, которая только подчеркивала худобу девочки: плечи у нее были такими узкими, что косточки выпирали сквозь кожу, а ручки – бледными и неуклюжими. На ней также были надеты пижамные штаны – но ни носков, ни тапочек. Люси почувствовала, как ее сердце сжалось, когда она увидела, что крохотные ноготки на ногах ребенка покрыты розовым лаком – это было совершенно естественно, но абсолютно не соответствовало той обстановке, в которой жила эта девочка.
– Что случилось, Мэри? – спросила сотрудница полиции. – Тебя кто-то обидел?
Девочка отрицательно покачала головой и прикусила нижнюю губу острыми верхними зубками. Было видно, что она изо всех сил старается сдержать слезы.
Люси присела на корточки и протянула к ребенку руки:
– Теперь всё в порядке, милая. Что случилось?
Малышка сдержалась и так и не заплакала. Она взяла девушку за руку и заставила ее встать и пойти за собой.
Они подошли к лестнице в холле. Поднимаясь по ней, мисс Блэк услышала низкие рыдания, доносившиеся из одной из комнат. Они остановились около закрытой двери.