Это была последняя связная мысль перед тем, как она провалилась в сон.
Решимость Карлы не поколебалась с наступлением нового дня и не ослабевала до самого конца. Совсем напротив: она с растущим нетерпением ожидала, когда же начнутся две заветные недели.
Вот только влюбляться Карла ни за что не собиралась.
Успокоенная уверениями Анны, что та сама охотно позаботится о галерее, Карла коротко объяснила ей причины поездки: нужно познакомиться с краем и сделать новые приобретения для галереи. Зная мнение Анны по поводу личности Джарида, она предпочла не озадачивать девушку дополнительной информацией о том, что беспутный художник будет сопровождать ее в качестве гида и... любовника. А если учесть ее неопытность в подобных играх и неумение врать, можно смело сказать, что она отражала вопросы Анны со сноровкой и уверенностью, которые сделали бы честь теннисисту Первой десятки.
– Но с чего вы вдруг решили ехать? – спрашивала Анна. – Вчера вы ни словом не обмолвились об этом!
Карла пожала плечами.
– Да просто под влиянием момента, – с легкостью ответила она, ибо то было правдой, а она ненавидела да, кажется, и не умела лгать.
– Но почему сейчас, так неожиданно? – упорствовала Анна.
И Карла вновь была довольна, что могла дать честный ответ:
– Видишь ли, сейчас самое подходящее время. Ведь после Дня Благодарения объем работы резко возрастет.
Ей пришла в голову еще одна спасительная мысль, и она радостно улыбнулась:
– К тому же мне, может быть, удастся найтц интересные, редкие вещи для предрождественских продаж.
По всей видимости, идея понравилась Аннег ибо она тоже улыбнулась.
– Вы – хозяйка, – сказала она, обводя рукой их небольшие владения, и прищелкнула пальцами. – Пока вы будете в отпуске, я постерегу нашу крепость. Приятной вам прогулки.
– О, я уверена, она такой и будет, – рассмеялась Карла, поскольку всей душой настраивалась на приятные развлечения. И поэтому, когда через некоторое время она взглянула на знакомый большой портрет и ей вдруг показалось, что глаза на неподвижном лице деда Джарида смотрят на нее с укором, она лишь безмятежно улыбнулась.
Ее губы чуть изогнулись в капризной улыбке, когда она, снова взглянув на портрет, послала мысленный привет душе гордого старика. Таким образом она поставила его в известность, что внучок, без сомнения, нуждается в хорошем уроке, ибо вести себя с современной женщиной следует как с равной.
Но, обращаясь к портрету с этим легкомысленным монологом, она внезапно ощутила странный холодок, пробежавший по ее телу. Совершенно необъяснимым образом в ней росло ощущение, будто старик ей отвечает. И будто он говорит, что она ошибается, что его внуку нужен не урок, а понимание, сострадание и любовь...
Прикованная к месту непонятной силой, Карла несколько мгновений не отрываясь смотрела в черные глаза на полотне, которые теперь, казалось, блестели, и не оттого, что написаны были масляной краской, а оттого, что в них пробудилась жизнь. С некоторым усилием Карла отвела взгляд от полотна и вдруг рассмеялась, стряхивая с себя наваждение.
Пробормотав про себя, что такого рода глупости больше подходят Эндри и Алисии с их представлениями о реальности, Карла повернулась и, с благодарностью увидев вошедшего посетителя, направилась ему навстречу.
К немалому удивлению Карлы, Джарид не только не навестил ее в течение дня, а затем и наступившего вечера, но даже ни разу не позвонил. То, что он никак не пытался напомнить о себе, сбивало ее с толку. Потом, подумав, она объяснила все приготовлениями к отъезду. Но более всего поражало Карлу то, как она сама скучает без него, не находя себе места. Она уговаривала себя, что это даже лучше, что он не пришел, ибо ясно понимала: появись он здесь, сразу начал бы обсуждать предстоящую поездку прямо в присутствии Анны. И все-таки, уже укладывая чемоданы, Карла не могла отделаться от ощущения покинутости. Вечер показался ей бесконечно долгим.
Она была полностью готова в дорогу, и, как бы подтверждая это, вдоль стены рядом с дверью аккуратно выстроился багаж, когда ровно в семь часов бедующего утра прозвенел звонок. После скучного вечера и спокойной ночи, проведенной без угрызений совести и самокопания, Карла даже слегка удивилась панике, вдруг охватившей ее. Звонок повторился. Она шумно вздохнула, стараясь успокоить взволнованное дыхание, расправила плечи и открыла дверь.
Одетый в обтягивающие, добела вытертые джинсы, поношенные походные ботинки, легкую разноцветную рубашку и джинсовую куртку, Джарид так и просился в коробку для рождественского подарка.
Подавляя горячее желание самой получить такой подарок, Карла улыбнулась и шире отворила дверь.
– Доброе утро, я готова, – сказала она и добавила с некоторым сомнением: – Хотя, должна признаться, я уже подумала, что напрасно упаковывала чемоданы...
И в этот момент Карла впервые осознала тот тайный страх, что скрывался в укромных уголках ее души, страх, что, не вполне уверенный в результате, он откажется от попыток соблазнить ее – в пользу своих вполне предсказуемых и вполне доступных подружек.
Джарид на мгновение остановился, одной ногой уже переступив порог.
– Почему? – спросил он и заполнил собой маленькую прихожую.
Карла слегка пожала плечами и замерла, когда его оценивающий взгляд заскользил по ней с ног до головы. Хлопчатобумажная блузка, заправленная в серо-зеленые походные брюки, прихваченные по талии ремнем, произвели на него должное впечатление, и одобрительное выражение осветило строгие черты его лица. Заметив же мягкие холщовые полуботинки, он удовлетворенно кивнул.
– Не имея от тебя вчера известий, – ответила она, когда встретилась наконец с его спокойным взглядом, – я подумала... мне показалось, что ты передумал ехать.
– Да? – спросил Джарид и насмешливо улыбнулся. – Ты, видно, убедила себя, что выдвинутые тобой условия меня остановят?
Дабы усилить иронию, он приподнял черную бровь.
Коль скоро подобная мысль даже не приходила ей в голову, Карла смогла насладиться абсолютно правдивым ответом и, более того, даже непринужденно рассмеяться:
– Нет, Джарид, я никогда не думала, что тебя вообще может что-то остановить, и, уж во всяком случае, не мои жалкие протесты.
– Дело говоришь, потому что действительно не остановят, – охотно согласился Джарид. – А, говоря по правде, мне пришлось утрясать некоторые личные проблемы, – и добавил с улыбкой: – Помимо приготовлений в соответствии с твоими требованиями.
– Ты заказал отдельные комнаты?
Он кивнул и с укором посмотрел на нее:
– Когда я этого хочу, я держу слово.
Она взглянула на него с притворным удивлением:
– Ты, что же, устроил нам отдельные столы? Джарид прищурился.
– Не испытывай удачу, детка, – сказал он и вновь насмешливо приподнял бровь, – чтобы не выглядеть банальной... Ну что? Отправились?
– Раз ты гид, – ответила Карла, – что ж... веди. Она повернулась, чтобы снять с чемодана свою походную курточку.
– Это тебе понадобится. На улице немного прохладно, – сказал Джарид, наблюдая, как она надевает куртку. – Но советую взять еще кто-нибудь потеплее для вечерних прогулок. В это время года к ночи может похолодать.
– Хорошо.
Карла туже затянула ремень на куртке и подога к встроенному шкафу, чтобы достать парку.
– Как насчет всего остального... перчаток, шарм фа, шапочки? – спросила она, не поворачивая головы.
– Вряд ли это тебе понадобится... Это все твои вещи?
Карла отошла от шкафа с небесно-голубой паркой в руках.
– Да, – ответила она и нахмурилась, глядя на два чемодана, которые он держал в руках. – А что?
– Что? – ответил Джарид с добродушным смешком. – Ты меня восхищаешь, вот что. Не могу припомнить ни одной женщины, которая обошлась бы на такую бездну времени менее чем четырьмя тюками вещей.
Он приподнял ее чемоданы так, словно они ничего не весили, – хотя Карла знала, что это было не так, – и продолжил:
– Я ценю женщин, путешествующих налегке. Комплимент Джарида скорее подошел бы подруге грузчика, но у Карлы, слышавшей немало льстивых слов в свой адрес, неожиданно сделалось тепло и хорошо на душе. Она непринужденно болтала с ним, напоследок осматривая квартиру, запирая дверь и загружая свою кладь в его огромный черный автомобиль.
Наконец они были уже в дороге.
– Куда мы едем? – спросила Карла, обратив к нему лицо, полное ожидания.
Джарид оторвал глаза от забитого машинами шоссе и бросил быстрый озорной взгляд на Карлу:
– Знаешь, ты совершенно необыкновенная!
– В каком смысле? – с интересом спросила Карла.
Он улыбнулся едва заметно, но с откровенной чувственностью.
– Ну, в разных смыслах... но сейчас я имел ввиду доверие, которое ты ко мне питаешь, – сказал он, а затем сдвинул черные брови и исподлобья посмотрел на нее, изображая мрачного телезлодея. – А может, я везу тебя в мое тайное логово, где ты будешь полностью в моих руках, а я буду делать с тобой жуткие вещи!
Стараясь сохранить серьезность, Карла некоторое время задумчиво смотрела на Джарида, а затем состроила ему лукавую гримасу.
– Не-а, – сказала она, качая головой. – У тебя воображения побольше.
Взрыв его смеха, заполнив внутреннее пространство машины, отразился от стенок и стекол и проник глубоко в сердце Карлы.
– Я же сказал, что ты особенная, – смеялся Джарид. – И с чувством юмора тоже полный порядок.
Как и предыдущий, этот комплимент едва ли можно было считать слишком изысканным, но, как ни странно, он глубоко задел ее чувства. Необъяснимо счастливая, Карла совершенно успокоилась, предвкушая восхитительную поездку. По-видимому, Джарид переживал такой же душевный подъем, ибо, когда он вновь заговорил, в его голосе послышались спокойные дружеские интонации:
– Может, ты хотела бы получить полный перечень двухнедельных мероприятий? Или согласна узнавать планы на каждый день накануне?
Раньше Карла обдумывала этот вопрос, еще тогда, когда внезапно решилась на эту безрассудную поездку.