дут в приют или на удочерение. Я не могла даже представить себе такой сценарий. Поэтому я сделала единственное, что пришло мне в голову.
Я сбежала.
Я заложила мамины драгоценности, взяла все наличные, какие только смогла найти, и несколько недель путешествовала по Ирландии, ночуя то тут, то там, останавливаясь в гостиницах, всегда переезжая, никогда не задерживаясь на одном месте, чтобы Джеймс не смог найти меня. Потому что понимала, что он станет искать. Я хорошо знала своего брата.
Через пару месяцев у меня кончились деньги, и я устала.
Меня постоянно мучил токсикоз, поэтому я поселилась в маленькой деревушке в графстве Уотерфорд, сняв комнату по соседству с одинокой пожилой женщиной. Мэри оказалась моей спасительницей. Именно она познакомила меня с владельцами местного магазинчика и убедила их взять меня на работу. Джерри и Энн Донован были уже в годах, а их единственный сын работал в Белфасте. Им нужна была помощь с магазином, но они не могли позволить себе нанять кого-то на полный рабочий день, поэтому такая договоренность идеально меня устраивала. Когда Мэри узнала, что я беременна, она отвела меня к врачу в Уотерфорде и обеспечила самое лучшее медицинское обслуживание. Она ни разу не осудила меня, что примечательно, потому что большинство людей ее возраста в то время вовсе не отличались широтой взглядов.
Я познакомилась с сыном Джерри и Энн, когда тот приехал домой на Рождество. Майкл был без ума от меня с той минуты, как мы встретились. Он был на семь лет старше, а я выглядела тем еще бегемотом, но это не остановило твоего отца. (Тот факт, что не он был твоим биологическим отцом, ничего не меняет – он твой отец и всегда им будет.) Майкл применил обаяние, делая все возможное, чтобы добиться меня, но я настояла на том, чтобы мы оставались просто друзьями. Я постоянно страдала от скачков гормонов, скучала по твоему дяде, тосковала по Адаму, и было неправильно начинать что-то с Майклом, переживая весь тот хаос, что был внутри меня. Он прислушался к моим желаниям, сказав, что готов ждать, когда я стану готова. Майкл довольствовался дружбой, пока не смог стать кем-то большим.
Когда ты родилась, он был в больнице и стал третьим, кто увидел тебя, кроме меня и Мэри. Он полюбил тебя мгновенно. Спустя два дня после того, как меня выписали, он сделал мне предложение. Я категорически отказалась, но твой отец мог быть очень настойчивым (некоторые назвали бы это упрямством), когда чего-то хотел (помнишь случай с машиной?), и в конце концов измотал меня так, что я согласилась.
Я улыбнулась сквозь слезы, вспоминая счастливые времена.
– Когда мне было четырнадцать, родители взяли меня с собой покупать новую машину. Моя мама влюбилась в канареечно-желтый «Мини-купер», но папа утверждал, что он слишком маленький и слишком яркий, и хотел взять «Тойоту» серебристого цвета, более просторную и с меньшим пробегом. – Острая боль воспоминаний скрутила мой живот.
– Значит, вы поехали домой на «Тойоте»? – догадался Кай.
Я вновь улыбнулась.
– Нет, мы уехали на «Мини-купере», но через пять дней мама сдала его в магазин и вернулась на «Тойоте». Мой отец вел неустанную кампанию целых пять дней, распечатывая страницы из интернета, приводя сравнения и отчеты о безопасности. Она больше не могла этого выносить и сдалась. – Я опустила голову Каю на грудь. – Большинство мужчин просто подчиняются своим женам, и мой отец тоже часто так поступал. Но наша безопасность имела для него первостепенное значение. Он практически вырос на гоночном треке Монделло и повидал немало аварий. Папа был зациклен на безопасности, и именно поэтому решил настоять на своем. Он знал, что «Тойота» станет лучшим вариантом для мамы, – шмыгнула носом я. – Может, оставь они тот «Мини-купер», оба были бы сейчас живы. Ирония судьбы.
Кай крепко прижал меня к себе, и его спокойствие дало мне мужество продолжить. Я подняла письмо и принялась читать дальше.
Теперь прочитай внимательно, потому что эта часть очень важна. Возможно, я не была влюблена в твоего отца, когда выходила за него замуж, но я очень уважала его, восхищалась им и знала, что доверяю свое и твое будущее хорошему человеку. Я рассказала ему правду о Джеймсе и Адаме, и он не стал меня осуждать. Естественно, он был потрясен, но это не изменило его чувств ни ко мне, ни к тебе. Тогда я поняла, что поступаю правильно, что выйти за него замуж было верным поступком. И я действительно полюбила его, он стал всем, чего я хотела, может быть, даже не осознавая. Надеюсь, ты видела, как сильно мы любили друг друга, и сможешь поверить мне, когда я скажу, что все было по-настоящему. Это отличалось от той любви, которую я испытывала к Джеймсу, и той, что разделяла с Адамом, но я безумно сильно люблю Майкла. Я никогда не жалела о том, что вышла за него, и он никогда не подводил меня.
Он так сильно любит тебя, Фэй. С момента твоего рождения он обожал тебя. Поклонялся, словно ты была его собственной плотью и кровью. Болезнь не позволяла ему стать отцом – по этой причине у тебя не было ни братьев, ни сестер. Прости, что солгала тебе об этом, но я беспокоилась, что если расскажу, ты начнешь сомневаться, прежде чем будешь готова столкнуться с правдой лицом к лицу. Майкл поддерживает мое решение относительно твоего биологического отца. Он согласен с тем, что у тебя есть право знать и право решать, что делать с этой информацией.
Я почувствовала еще один укол. Не удивлена реакцией отца – у него всегда было огромное чистое сердце.
Джеймс связался со мной через несколько лет после того, как я вышла замуж, и, преодолев приступ паники, я согласилась встретиться с ним только по одной причине: чтобы узнать, является ли он твоим отцом. К тому времени я уже чувствовала себя виноватой в том, что мы сделали, и едва могла даже взглянуть на Джеймса. Сейчас я оглядываюсь назад и ненавижу себя за то, как с ним обошлась. Мне было так стыдно, что я выместила всю злость на нем. Он заслуживал лучшего. Джеймс выглядел очень счастливым, за что я испытала огромную благодарность. По одному взгляду на него было понятно, что он действительно любит своих жену и детей. Мне показалось забавным, что в итоге Джеймс сам воспитывал чужих сыновей. В каком-то смысле в этом была некая логика.
Я прихватила с собой его чашку, чтобы сравнить ваши ДНК. Тест показал, что он не твой отец, но я еще никогда не чувствовала себя так противоречиво. Я плакала от счастья и в то же время от горя. Мое сердце болело за Адама, за то, что я лишила его тебя, но что я могла поделать? Из недавней статьи в одном из журналов я знала, что он женился, и чувствовала, что не имею права лезть к нему с такими новостями, когда его жизнь идет своим чередом.
Майкл умолял меня рассказать обо всем Адаму, но я боялась, что он попытается отнять тебя. Он богат, а у нас было очень мало денег, и я знала, что битву за опеку мы однозначно проиграем, поэтому приняла решение ничего ему не говорить. Теперь я знаю, что это был неправильный поступок. Он столько всего упустил из твоей жизни и уже никогда не сможет наверстать это. Нельзя повернуть время вспять. Прости меня, Фэй. Мне жаль, что я подвела тебя, но, пожалуйста, верь мне, когда я говорю, что всегда заботилась лишь о твоих интересах, даже если иногда делала это неправильно.
Он ничего не знает, Фэй. По сей день Адам не подозревает, что он твой отец. Я так ничего ему и не сказала. Я лгала тебе и ненавижу себя за это, но решение, когда и как сказать тебе обо всем, было для меня самым трудным. Невозможно подобрать подходящий момент, чтобы сказать что-то подобное тому, кого ты сильно любишь. Когда бы я ни раскрыла тебе правду, она опустошит тебя. Я хотела бы избавить тебя от этой боли, но не могу.
Я собиралась рассказать обо всем, когда тебе было тринадцать, но тогда ты страшно переживала из-за случившегося с Дэниелом и Верой. Я обсудила этот вопрос с твоим психологом, и она посоветовала мне подождать, беспокоясь, что это может помешать твоему выздоровлению. Потом мы переехали в Дублин, и ты устроилась в новую школу, встретила Люка и казалась такой счастливой! Я не хотела все портить. Поэтому мы с папой решили, что расскажем обо всем, когда тебе исполнится восемнадцать, позволив самой выбрать, хочешь ты познакомиться с Адамом или нет. Мы не перекладываем ответственность на тебя из эгоизма, но я считаю, что в восемнадцать лет ты имеешь право выбирать, узнавать ли, кто твой настоящий отец. Я приняла за тебя достаточно решений, но здесь ты должна выбрать сама. Я написала еще одно письмо для Адама. Рассказала, что у него есть дочь, потому что он имеет право знать об этом, и я не могла больше скрывать правду, но попросила его не связываться с тобой, пока ты сама не будешь готова встретиться. Я не знаю, согласится ли он уважать мои желания. Не знаю, каким человеком он стал, но Джеймс сможет защитить тебя, если в этом появится необходимость.
У адвоката есть все контакты Адама, и ему велено предоставить их тебе, если ты попросишь. Я не стала прикреплять их, потому что знаю, тебе понадобится время, чтобы все переварить.
Написание этого письма удивительным образом истощило меня, но в то же время принесло огромное облегчение. Много слез было пролито, очень много. Думаю, с твоей стороны тоже без этого не обошлось. Интересно, что ты думаешь обо мне теперь? Надеюсь, ты не презираешь меня, хотя я не стала бы винить тебя за это. Я знаю свою девочку и верю, что она примет правильное решение, справившись со всем с силой и смирением, и (надеюсь) найдет способ простить меня.
Все, что я делала, я делала из любви к тебе.
Если мне суждено умереть сегодня, то я могу сказать, что у меня была хорошая жизнь. Прекрасная. Потому что у меня были ты и Майкл. Потому что наша маленькая семья была всем, о чем я могла просить Бога. Я не горжусь некоторыми своими поступками, но ни о чем не жалею. Ты была самой лучшей частью моей жизни, и я всем сердцем люблю тебя.