«Что с тобой?» — исполненные ужаса слова застыли на губах. Арека поджала ноги, села, стараясь не шуметь, зная, что все равно каждое движение услышано.
Теперь видно лицо, мокрое от слез. Настоящих, не кровавых. Знает, что уже не одна, но не повернется. Куда же она смотрит? Арека опустила взгляд.
Ладони герцогини сложены вместе. Так в детстве носили ягоды земляники, так зачерпывают воду, чтобы попить или умыться. Но что у нее в руках?
Пыль?
Песок?
Земля?
Пепел.
Дыхание сбилось. Арека закрыла глаза, будто яркая вспышка ослепила ее. Тьма и пустота. Даже в том укромном уголочке она теперь одна. Сидит на пустой скамейке, смотрит в пустое небо.
Нет… Не пустое. Вот одна слабая звездочка мелькнула среди туч. Всего одна, такая маленькая…
Ладонь Ареки коснулась плеча Атсамы, легонько сжала. Скользнула по спине, еще раз и еще.
— Почему?.. — разобрала Арека тонущее в слезах слово.
Встала на колени. Обняла, прижала к себе ту, что оказалась рядом однажды, вопреки всем законам и правилам, и не отступилась ни разу.
— Почему… — Теперь только угадать можно, ни звука не разберешь.
Арека молчит и смотрит в ночное небо, затянутое тучами. Там правда горит звезда. Крошечная звездочка. Разве что от слез покажется, будто она двоится. Но ведь нет слез, и не будет. Обещала.
Шумно вдохнув, собравшись с силами, Атсама прокричала терзавший ее вопрос:
— Почему ты меня утешаешь?!
Ярко вспыхнул и погас огонь в лампе. Звезда исчезла, и мир погрузился во тьму. В тишине, сковавшей мертвую крепость, едва слышно бились два сердца.
Эрлот солгал.
Той же ночью, сидя в кресле угрюмого сторожа покинутого завода, И видела гибель Варготоса. Все планы рухнули. Теперь поздно было что-либо менять.
Когда они вышли из города, ни принцесса, ни Роткир не решились заговорить с Кастилосом, который брел, будто зомби, переплывший с Того Берега на этот. Обойдя часть городской стены, наткнулись на рельсы и пошли вдоль них.
— Там у нас завод по выплавке чугуна, — сообщил вполголоса Роткир.
Ирабиль посмотрела на него широко раскрытыми глазами. После всего, что случилось, можно вот так просто хвастаться достопримечательностями?
Роткир неправильно истолковал ее недоумение. Кивнул на рельсы:
— Эти штуки там отлили. Паровозы тоже. Хвала этому веселому выродку — ни одного не осталось.
Теперь принцесса видела вдали трубы и непонятные сооружения. Так далеко. Добредет ли Кастилос? Если, конечно, именно завод — его цель.
— Далеко от города, — продолжал Роткир, — потому что чадит сильно. А все равно, когда ветер дул неправильно, покашлять приходилось. А уж там-то…
Принцесса как будто уплыла куда-то прочь от своего тела, воспарила над ним, глядя, как упрямо шагает вперед сама, как рядом идет Роткир, размахивая правой рукой, а левой — сжимает ее ладонь. Надо же, и не почувствовала ведь.
— Эй! — Роткир стиснул руку, и принцессе пришлось вернуться. — Ты будешь меня слушать, поняла?
— Я не хочу, — хрипло отозвалась Ирабиль.
— Меня это ни разу не колышет, рыжая. Слушай, кивай, задавай вопросы иногда, чтобы я поверил, что вникаешь. Не будешь спрашивать — вопросы я начну задавать. Ясно?
— Ясно, — кивнула она, не отрывая глаз от окровавленной спины Кастилоса. — Как плавят металл? Мечи же в костре обычном не плавятся.
— То в обычном, — тут же отозвался Роткир. — А вот попросим потом твоего брательника какую-нибудь железяку растопить — увидишь, как просто.
— Он мне не брат, — прошептала Ирабиль.
— Тут уж как пожелаешь. Только вот мое мнение: если мужик ради тебя такое делает и при этом в койку не тянет — он тебе скорее брат, чем что-либо иное. А на заводе — там да, вампиры на домне стояли. Домна знаешь, что такое? Дойдем — покажу.
Первым зданием завода оказалась сторожка, из которой выскочил седой старичок. Увидев Кастилоса, всплеснул руками и помог ему зайти внутрь.
Тесное помещение, наполненное стариковским запахом. Роткир поморщил нос. Кастилоса уложили на застеленный тряпками лежак хозяина, И села на крошечный табурет у стола. Роткир пытался стоять у двери, но все равно то и дело мешался сторожу, суетившемуся, собирая на стол.
Гостеприимство старика пропало втуне — никто не хотел еды и чая. Просидев внутри минутку, И выскочила наружу. Следом вышел Роткир.
— Ну что ты за мной идешь? — всхлипнула она.
— Эрлота не догнать, они на лошадях ускакали, — сказал Роткир. — А домна — она вон в том здании, самом высоком. Здоровенная такая бочка! Идем, посмотрим.
До вечера они осмотрели весь завод. Каждый раз, как принцесса начинала хлюпать носом, Роткир показывал ей то желоба, то прокатный стан, то еще что-нибудь, заставляя задавать вопросы.
Когда же смерклось, Роткир настойчиво потянул ее обратно к сторожке. Туда, где лежал безмолвный Кастилос.
— Я уж хотел искать идти, — проворчал сторож. — Не нужно тут по ночам шарашиться.
— Отдыхай, дружище, — махнул рукой Роткир. — Видал я их, даже трогал — безобидные.
— Так-то оно, может, и безобидные, — нехотя согласился старик. — Только даму-то к чему пугать?
— Даму! — фыркнул Роткир. — Слыхал бы ты, как эта дама матом загибает!
— А нынче время такое, — заступился сторож. — Как иначе-то?
— Кто такие «они»? — спросила И, больше по привычке задавать вопросы, чем из интереса.
— Сама погляди.
Роткир вытянул руку в сторону доменного цеха.
Солнце опустилось за горизонт, и в наступившей темноте принцесса не сразу заметила человеческие фигуры. Удивление уступило место страху, когда фигуры принялись сиять.
Словно наполненные звездным светом, они плыли над землей от дверей цеха к выходу с завода. Потом к ним присоединились призраки других цехов.
— Чего это они сегодня? — удивился сторож. — Обычно все больше там бродят, как будто работают.
Ирабиль уже различала черты лиц этих странных созданий, когда Роткир потянул ее в сторожку.
Кастилос лежал в прежней позе, с закрытыми глазами. Роткир откашлялся, сообщая о своем присутствии:
— Знаешь, мужик, ты бы хоть пальцем шевелил изредка. А то по вампирам в таком состоянии не понять — то ли помер, то ли нет.
Принцесса содрогнулась. Роткир нарушил негласный договор, обратившись к Кастилосу. Столько всего сразу навалилось. Как теперь с ним быть? Что говорить? Сказать «спасибо», или осыпать проклятиями? Но важнее другое. Нужно дать ему крови, и много.
— Как будто жив, — сказал сторож. — Только от крови отказывается.
— Ты это брось, мужик, — снова заговорил Роткир. — Кушать надо, тебе разве мама не говорила? Мне вот не говорила, я ее вовсе не помню, от других слышал. Как проголодаешься — скажи. У старика выдержанная, терпкая, а у меня — огонь! Смотря что больше любишь.
— Перестань, — шепнула И, дернув Роткира за руку.
Они сели у окна, кое-как сдвинув рядом два табурета. Сторож навис над ними. Все трое смотрели, как призраки расползаются по равнине, стоят, безмолвные и непоколебимые.
— Вот…, - выругался Роткир в полный голос, а когда И взглянула на него, указал вдаль. — Началось.
Там, где виднелись башни и пирамида графа Ливирро, полыхало зарево. Алые сполохи окрасили небо, и на их фоне принцесса видела тысячи летучих мышей. Город жгли беспощадно.
Роткир видел гораздо больше.
— Умно работают, твари, — процедил сквозь зубы. — В два кольца взяли, никого не выпускают. А мыши сверху… Сколько ж там огня…
— Вот и мне, значит, конец придет скоро, — вздохнул сторож, промокая рукавом глаза.
— Врать не буду, — кивнул Роткир. — Как сухари догрызешь — лучше сразу помирай.
— Ай, спасибо, добрый человек. А куда это раненый подевался?
Роткир подскочил с места, но И не шевельнулась. Заметив ее спокойствие, вернулся к окну и Роткир.
Кастилос стоял там, окруженный призраками. Его непривычно ссутуленная фигура пугала едва ли не больше, чем эти тускло светящиеся существа.
Принцесса Ирабиль поднялась.
— Куда ты? — Роткир посмотрел на ее мокрое от слез лицо.
— Где его вещи?
Сторож приподнял крышку лежака, на котором только что лежал Кастилос. Там обнаружился и огромный меч, и сверток с плащом, и новые ботинки.
— Что делать собираешься? — спросил Роткир, когда она, взяв одежду и обувь, шагнула к двери.
— Жить, — отозвалась Ирабиль.
Призраки не обращали внимания ни на нее, ни на Кастилоса. Их так много, что вскоре обходить сделалось невозможным. Принцесса двинулась сквозь них, будто через серебристый туман. Думала, внутри будет холодно, затхло, но нет. Только легкий туман, и все.
Она остановилась перед Кастилосом, положила сверток с одеждой у его ног и, выпрямившись, заглянула в глаза. Даже если бы луна не выкатилась на небосвод и не озарила пустынную равнину таинственным светом, принцесса увидела бы эти два тусклых уголька на черном фоне. Гаснущий огонь вампира.
— Спасибо, — шепнула Ирабиль. — Спасибо, что оставил мне жизнь. Смотри на меня теперь. Не на них — на меня. Меня ты выбрал, на меня и смотри.
Кажется, он посмотрел. Кажется, огонь сверкнул чуть ярче. Переборов страх перед его болью, И подошла ближе, ее ладони легли на плечи Кастилоса.
— Нам нужно идти дальше, — прошептала она. — Найдем цель, выберем путь. Давай… Знаешь, что? Давай пойдем к Монолиту! Давай разберемся, кто мы есть и что нам делать. А пока… Пока мы живы.
Повернув голову, она увидела Роткира, прокладывавшего путь через толпу призраков. Он чуть не сгибался под тяжестью чего-то огромного. Подойдя ближе, с облегчением уронил на землю меч императора Киверри.
Принцесса опять заглянула в глаза Кастилосу. «У тебя есть твоя красота», — сказал Роткир… сказал сегодня, хотя так давно. Что ж, хоть что-то у нее есть. Что-то, кусочек чего можно и подарить. Даже если это не нужно Кастилосу — он поймет, не может не понять, что она дарит единственное, что у нее есть, так же, как он подарил ей все, чем обладал сам.