— Ты так приветствуешь короля? — холодно спросил он. Атсама поежилась.
— О, ваше величество! — Олтис отвесил поклон. — Не стоит забывать, кто усадил вас на трон. Устраивать совет до захода солнца — это… это…
Каммат отошел от Олтиса и сел в кресло. Оставшийся в одиночестве лорд переминался с ноги на ногу.
— Продолжай, — подбодрил его Эрлот.
— Оскорбление, — закончил Олтис и метнул взгляд на Каммата. — А ты чего сел? На улице был со мной согласен.
— У меня хватает ума соглашаться с тобой на улице, а не здесь, — спокойно отозвался Каммат. — Здесь же я скажу, что у его величества наверняка есть веские причины.
Олтис не знал, куда деваться под взглядом Эрлота, который медленно приближался к нему.
— Значит, ты усадил меня на трон? — Голос короля звучал тихо, даже вкрадчиво. — Позволь напомнить. Сюда я вошел один. Вслед за мной вошла Атсама. Тогда как остальные отважные лорды тряслись у себя во владениях и готовились поклониться тому, кто победит. Это не ты меня усадил на трон, Олтис. Это я был так милостив, что сохранил тебе титул и жизнь.
— Мы дали согласие…
— Чего ты хочешь? — вздохнул Эрлот. — Чтобы я убил тебя? Поверь, мне тоже этого хочется. Эмариса убивать не хотелось, а вас всех — очень. Но сколько времени потребуется, чтобы ваши места заняли бароны?
— Олтис, закрой рот и сядь! — Атсама сочла необходимым вмешаться. — После совета напомни — я подарю тебе одну из своих карет и четверку лошадей.
Олтис взмахнул руками, все еще избегая смотреть на Эрлота.
— Ладно, я беру обратно свои слова.
— Я свои не беру, — ответил Эрлот. — Думай над ними почаще. А теперь сядь, слушайся хозяйку.
Олтис смолчал. Уселся в одно из приготовленных кресел, метнув злобный взгляд на Атсаму. Герцогиня нахмурилась. Идея о том, чтобы сделать ее королевой, никем вслух не высказывалась, но в воздухе носилась. Что делать, когда прозвучит предложение? Атсама не знала. Не могла даже представить, как это произойдет. И что последует за…
Она тряхнула головой, отгоняя болезненные мысли. Остановила сердце, и спокойный внутренний голос сказал: «Ты примешь предложение и сделаешь все, что он потребует. Твоя задача — выжить».
Солнце скрылось, зал погрузился во тьму, но ненадолго. Заплясали языки пламени над поленьями в камине, вспыхнули свечи. Эрлот при этом смотрел себе под ноги, прохаживаясь с заложенными за спину руками. А ведь даже взглядом зажечь что-либо — непростая задача.
— Каммат! — Эрлот посмотрел на лорда. — Что с северным гарнизоном?
— Сформирован и готов, к чему бы то ни было, — отозвался Каммат. — Буквально вчера я получил весть.
— Превосходно. Сегодня же отправишь им приказ: уничтожить Варготос.
Атсама скинула ноги на пол, подалась вперед. Каммат сжался в кресле, Олтис, кажется, одеревенел.
— Не нужно переспрашивать, — продолжал Эрлот. — Гарнизон должен напасть на Варготос и уничтожить его. «Уничтожить» — это значит убить всех людей, всех вампиров, лошадей, собак, крыс, мух и червей. Обратить в пыль все дома, дворцы, крепости. Варготоса не должно остаться даже в воспоминаниях.
Каммат медленно наклонил голову.
— С чего бы это вдруг? — вскричал Олтис. — После смерти Мэросила граф Ливирро — мой вассал. Почему этот вопрос не обсуждается со мной?
— Потому что это — не вопрос, — ответил Эрлот. — Это — приказ. Графа Ливирро более не существует. У него было полно времени, чтобы принять верное решение. Все вы сегодня же отправляете летучих мышей к своим вассалам. Они должны явиться сюда со всем, что у них есть. Люди, бароны, баронеты. Если не получится привести всех людей — пусть убьют оставшихся.
На этот раз не выдержала Атсама:
— Мы можем узнать, что происходит? Это как-то связано с ямами, что роют в городе твои люди?
— Алая Река неспокойна, — сказал король. — Когда подобное случилось в прошлый раз, Киверри начал поход, и нам пришлось спешно подбирать крохи, чтобы нанести удар. Сегодня мы готовы.
— А что мы будем делать, когда графы взбунтуются? — усмехнулся Олтис. — Не думаю, что они прибегут по первому требованию.
— Все графы, кроме Ливирро — перворожденные, — отозвался Эрлот, не сводя глаз с Атсамы. — Все они чувствуют то же, что и я. Поверь, они придут. Объясните им, что грядет война, и чем скорее мы соберем силы, тем лучше.
— С кем? — не выдержал Олтис. — Что за война? Почему мы ничего не знаем?
В обеденный зал крепости проник страх, сковал небьющиеся сердца. Только двое выглядели спокойно: Эрлот и Атсама. «Скоро мы все узнаем, — думала герцогиня. — Если графы соберутся — Эрлот великий король. Если нет — великий безумец».
— Вы слепы, — пожал плечами Эрлот. — Вы глухи. Ваша память коротка, а ум слаб. Объясни им, Атсама.
Герцогиня заговорила. Напомнила о письмах Освика, о людях, оставленных на Востоке. Она повторяла слова Эрлота, не прибавляя от себя ничего. Слова казались пустыми, но Каммат и Олтис слушали, широко раскрыв глаза. Атсама ощущала их страх. Страх потерять насиженные места.
Пока она говорила, в одно из высоких окон заколотила крыльями летучая мышь. Лорды слишком увлечены рассказом, чтобы обращать внимание на такие мелочи, но Атсама смотрела на Эрлота. Она увидела, как он взглянул на окно, и окно отворилось. Мышь влетела внутрь, села на вытянутую руку короля.
— Летучие мыши Освика приносили не так много сведений, но все же он сумел вычертить карты. — Голос Атсамы звучит спокойно, хотя внутри все заледенело от ужаса. — Пара десятков небольших государств, которые постоянно воюют меж собой. Там живут люди, которые умеют обращаться с оружием. Не скоты.
— Мы что, боимся людей? — удивился Олтис.
— Сколько караванов с данью за три года пропало? — спросил Эрлот, глядя в глаза летучей мыши. — Больше тысячи людей, исчезнувших бесследно. Дело рук одного человека, который отказался считать себя скотиной. А теперь вообрази сотню тысяч таких, как он. Две сотни, три. Получается?
— Война, — тихо повторила Арека. — Война… — Еще раз, будто пробуя слово на вкус.
— Не о чем беспокоиться! — Атсама, лежа на кровати, махнула ногой. — Война с людьми — зрелище так себе. Да и занятие прескучнейшее.
— Он собирает всех графов, — сказала Арека, грызя ноготь на большом пальце. — Всех вампиров и людей. Что за война…
Арека покосилась на огромный том «Хроник Алой Реки». Она уже разобралась в хитросплетениях Первой Великой Войны. Можно ли было так ее назвать? Шайки вампиров нападали на людские селения и заставляли людей отдавать кровь в обмен на защиту от других вампиров. Да, было несколько крупных сражений, люди умудрялись объединяться. Но никогда вампиры не собирались все вместе. Никогда, до тех пор, пока император Киверри не сошел с ума…
— Скука, скука, скука, — зевнула Атсама. — Перестань бояться собственной тени. Лучше придумай какую-нибудь интересную игру, а то я перестану к тебе приходить.
— Не перестанешь, — тихо сказала Арека, подходя к окну. Там, на улице, стихли песни. В бараки пришел сон. Завтра новый день, полевые работы, и те загадочные раскопки, что устроил господин.
— Что? — Атсама одним прыжком оказалась рядом с Арекой, но та не удостоила ее и взгляда.
— Мне страшно, Атсама. Так же, как и тебе, если не больше. Потому что я тебя знаю. Ты никогда не говоришь, что тебе скучно. Никогда не увиливаешь. Никогда не просишь придумать игру. Ты все выдумываешь сама. Или, по-твоему, я не вижу, как ты зеваешь с небьющимся сердцем?
Атсама молча смотрела на отважную девчонку, которая побледнела от страха — не перед ней, но перед чем-то, надвигающимся.
— Зачем они роют эти ямы?
— Не знаю. — Голос изменил герцогине, она прошептала ответ.
— Лжешь.
— Как ты смеешь!
— Уходи! — Арека повернулась к ней. — И не приходи больше. Господину и так не нравятся эти визиты. Если будешь надоедать, я пожалуюсь ему.
Издав короткое рычание, Атсама схватила Ареку за плечо. Та не отвела взгляда, смотрела прямо и решительно.
— Мне больно. Если господин увидит синяк…
— Можно подумать, он тебя раздевает, — усмехнулась Атсама.
— Если я его попрошу…
Атсама толкнула Ареку, та запнулась и упала на стол.
— Когда-нибудь ты ему надоешь, — прошипела Атсама. — И тогда…
— Тогда он убьет меня сам. Убирайся. Трусливая лгунья. Я хочу спать.
Арека встала на пол. Между ней и Атсамой меньше метра. Они почти одного роста, и сейчас даже чем-то похожи, будто сестры-погодки.
— Такая новая игра, — сказала Арека. — Я — могущественная вампирша, а ты — несчастная жертва. Сегодня тебе везет, отпускаю.
Атсама вскочила на подоконник, глаза вспыхнули алым.
— Глупая девчонка! Я пыталась скрасить твою унылую жизнь здесь, но ты сама меня оттолкнула. Прощай.
Арека проводила взглядом стаю летучих мышей и улыбнулась.
— Какая же ты глупая, — пропела она, закрывая окно. — Тоже мне, миледи.
— Ты с кем-то разговариваешь?
Арека вздрогнула, обернулась. В дверях стоит господин, глядя на нее извечно равнодушным взглядом.
— Нет, ни с кем, — сказала Арека. — Рада, что вы зашли, господин.
Эрлот прошел мимо фаворитки, выглянул в окно. Бледные пальцы постучали по подоконнику.
— Что она тебе сказала?
Арека вздохнула. Спорить нет смысла, вранье господин чуял великолепно.
— Ничего. Я спрашивала, но… Без толку. Я разозлилась и выгнала ее. Сказала, что пожалуюсь вам, если она вернется.
— Вот как? — Эрлот обернулся, и Арека увидела на его губах улыбку. — Так и сказала?
Арека виновато потупилась.
— Я ведь знаю, что наша дружба вам неприятна…
Ощутив прикосновение холодных рук Эрлота, Арека затрепетала. Господин сжал ее ладони, поднес их к губам. Сердце девушки заколотилось быстрее. Сама себе Арека боялась признаться, что ждет теперь от губ господина не только особенного, но и другого поцелуя, обычного. А господин знал, и теперь его губы касаются ее пальцев.
— Ты можешь дружить с кем пожелаешь, — прошептал Эрлот. — Я не буду мешать. Но Атсама слишком глупа и груба, она может тебя обидеть. А этого бы мне не хотелось. Ты ведь моя.