а неужели за те миллионы лет, что ты живешь на свете, не было ничего подобного? К кому мне еще здесь обратиться?
— Миллионы лет? — взвыл Эмарис. — Да насколько я, по-твоему, стар?
— Старше меня, — пожал плечами Левмир. — Так, значит, нет?
— Я все сказал.
Кивнув, Левмир опустился на корточки. Эмарис, щурясь, наблюдал, как он достал из-за пазухи свернутый лист бумаги. Коснулся пальцем среза растения, размазал зеленый сок.
— Куда пойдешь? — спросил Эмарис.
— Айри не трону, — отозвался Левмир, продолжая колдовать над бумагой. — Есть только один человек, которого я могу убить, чтобы избавиться от проблемы. Передашь И, что я был готов сражаться со всем миром, но не смог одолеть самого себя. Вот, возьми. Наверное, тебе это нужно.
Рука Эмариса, стиснувшая бумагу, задрожала. Зеленые глаза хитро смотрели на него, алые, будто кровь, губы улыбались. Меч выпал из ладони. Подняв голову, Эмарис увидел Левмира у калитки. Парень шагал быстро, не намереваясь задерживаться.
— Стой.
Когда он обернулся, на лице читалось раздражение. Эмарис подошел ближе, заглянул Левмиру в глаза.
— Вот так запросто готов пойти и сжечь себя?
— Я отойду подальше, чтобы у тебя не было неприятностей.
Он не моргал. Взгляд Эмариса, от которого порой становилось плохо даже Эрлоту, падал в пустоту. Медленно сложив листок, Эмарис убрал его в карман.
— Поклянись, что не отступишь.
— Что? — Левмир моргнул. Будто нехотя отозвался на окрик с той стороны Алой Реки.
— Если я возьмусь тебе помочь, поклянись, что не отступишь. Сделаешь все возможное и невозможное для того, чтобы она была счастлива.
— Клянусь, — сказал Левмир, не размышляя ни секунды.
— Если думаешь, что все так просто…
— Хочешь, чтобы я вычистил языком все конюшни в городе — я пошел. Хочешь, чтобы я убил всех людей на Востоке — я начну сейчас. Скажи, что мне сделать, чтобы она была счастлива, и я приступлю.
Эмарис покачал головой.
— Ладно. Для начала останови сердце.
Левмир отвел взгляд.
— Мне все сложнее… Если остановлю — понадобится кровь.
— Значит, нет?
После секундной заминки на Эмариса посмотрели два черно-красных глаза.
— Хороший мальчик. А теперь пойдем обедать.
— Это что-то вроде таверны? — спросил Левмир, когда стражник пропустил их через ворота.
Сразу за высокими стенами начался пустынный двор, посреди которого громоздится каменное строение. Похоже на вход в подземелье. У дверей играют в какую-то игру с камешками на доске еще двое стражей. По периметру стены — башни, на каждой из которых вооруженные арбалетами часовые.
— Да, для особых посетителей, — бросил через плечо Эмарис.
Стражники поднялись навстречу Эмарису, один вопросительно поглядел на Левмира.
— Мальчишка со мной, — сказал Эмарис. — Есть?
— Всегда найдется, — усмехнулся стражник. — Не живет народ спокойно. Косби, проводишь?
Второй стражник открыл висячий замок. Дверь открылась. Ступеньки действительно уводили вниз. Левмир последовал за Эмарисом. Дверь за ними захлопнулась, но стражник зажег спичку. Очень скоро ушей Левмира достигли голоса.
— Что здесь происходит? — тихо спросил он.
— Сам все увидишь, — отозвался Эмарис. — Помни: ты обещал не отступаться. Вот тебе первая битва.
Ступеньки закончились. Стражник отпер еще одну дверь и ступил в коридор. По обе стороны тянулись решетки. За ними началось движение. Словно притягиваемые светом, узники подползали ближе, смотрели, щурясь, на посетителей. Эмариса тут видели не впервые, на лицах читался ужас. Пахло потом, грязью и испражнениями.
— Эй, мальчик, — прошипел заросший бородой практически голый мужик. — Иди ко мне, я тебе кое-что покажу.
Левмир обратил к нему лицо, и мужик с воплем шарахнулся.
Коридор оказался длинным, со множеством ответвлений. Стражник шел прямо, пока не уперся в третью дверь. За ней оказалось просторное помещение, выложенное серыми плитами. Стражник погасил спичку. Подняв голову, Левмир увидел высоко вверху забранное решеткой отверстие. К стенам крепились огромные баки, трубы от которых змеились вниз, расходясь на множество отростков.
— Здесь заключенные принимают душ, — пояснил Эмарис, когда стражник скрылся за дверью.
— А что мы здесь делаем?
— Мы здесь пытаемся тебя исцелить.
— Так ты знаешь способ?
— Не уверен наверняка, но других вариантов у меня нет. Подойди.
Остановились у самой стены. Здесь в пол вставлены решетки, под которыми поблескивает вода. Эмарис протянул Левмиру кинжал.
— Разрежь вены и спускай кровь, пока не почуствуешь слабость.
Левмир повертел в руке кинжал.
— Ты серьезно?
— За те миллионы лет, что я живу, было несколько случаев, когда вампиров травили полынью. Не смертельно, но может вывести из строя на месяц-другой. Сама по себе полынь из тела не выходит и сердце запустить не дает. Лечится это таким образом. Так что давай, смелее.
Левмир опустился на корточки. Лезвие коснулось запястья.
— Просто разрежь, одним движением, — посоветовал Эмарис. — Не позволяй ране закрыться, заставь кровь течь. Ты поймешь, как это сделать. Ну?
Страха не было, а тон Эмариса вселял уверенность. Левмир, поморщившись, полоснул по руке. Разрез медленно заполнился кровью. Эмарис забрал кинжал и показал пальцами, как нужно расширить рану. Кровь — густая, почти черная — потекла сквозь решетку. Рана зудела, в голове сгустился туман, но Левмир продолжал гнать кровь наружу. Это оказалось просто — как заставлять ноги шагать.
— Пожалуй, хватит, — сказал Эмарис, и Левмир с облегчением позволил ране закрыться. Встал только с помощью Эмариса.
Скрипнула дверь. Стражник втолкнул в душевую двух здоровых мужиков. Они щурились после темного каземата. Один, остриженный наголо, с татуировкой во всю грудь, принялся разминать плечи. Другой, с длинными волосами и шрамом через все лицо, увидев глаза вампиров, попятился, но уперся спиной в дверь.
— Что предпочитаешь? — Эмарис указал на заключенных, как на блюда, лежащие на столе. — Резаный уже готов, а с лысым еще можно поиграть.
Левмир посмотрел на Эмариса с упреком.
— Ты не мог сразу сказать?
— Нет. Ты бы отказался.
— Я и откажусь!
— Во-первых, ты обещал не отступаться. Во-вторых — это смертники. Князь позволяет мне здесь кормиться, а заодно экономит на палаче. Так что давай, покажи мне свою натуру.
Лысому надоело ждать.
— Эй, — крикнул он. — Хватит сопли размазывать. Ну? Кто первый?
— Я начну. — Эмарис хлопнул Левмира по плечу. — Запоминай последовательность.
Очевидно, здоровяк надеялся на драку. Эмарис обманул его ожидания. Словно исчез, и тут же появился рядом. Кулак врезался в челюсть, и лысый, хрюкнув, стукнулся затылком о стену. Подняв обмякшее тело, Эмарис впился в горло. Руки заключенного взлетели, но тут же опустились. Жизнь стремительно уходила. Через несколько секунд Эмарис позволил посеревшему телу упасть.
— Не затягивай, он и так перепуган.
Левмир шагнул к скорчившемуся у стенки смертнику. Посиневшие от страха губы шевелились, шепча беззвучную молитву.
— За что ты здесь? — спросил Левмир.
Безумный, отчаянный взгляд.
— Что ты сделал? — Левмир заговорил громче. — Почему ты в тюрьме?
Заключенный попытался говорить, но захлебнулся собственным голосом. Заплакал. Сквозь рыдания прорвались слова:
— Я… Убил. Убивал… За деньги…
— Образцовый гражданин, — сказал Эмарис. — Наверняка начинал в армии, а потом вылетел и не захотел учиться ничему новому. Будешь слушать?
Горло жгла невыносимая жажда. Пока ее можно было терпеть, но Левмир отпустил поводья разума. «Сначала дело, — вспомнились слова Саната, — потом — страх».
— Тебе не будет больно, — сказал Левмир. — Даже приятно.
Не дав опомниться ни себе, ни жертве, он проткнул клыками кожу. Инстинкт вел в нужном направлении, кровь хлынула в рот. Левмир судорожно сглотнул, и мир поблек. Он снова стоял на черном берегу, а перед ним текла Алая Река. Бесконечно прекрасная, безгранично могучая. Воды ее прошли сквозь него, наполнили, насытили каждую клетку тела, затопили душу. Где-то далеко слышался стук — могучее сердце Алой Реки. Удар за ударом, удар за ударом. И тишина.
Разжав руки, Левмир выронил человека. На мертвом лице застыло выражение блаженства. Левмир отступил на шаг.
— Все? — тихо спросил он.
— Ты мне скажи, — отозвался Эмарис. — Запусти сердце и подумай о княжне.
Лишь только в груди застучало, Левмир скривился. Смеющееся лицо Айри заслонило все.
— Бери кинжал. Эй, Косби! — Эмарис постучал по двери.
Дверь открылась, вошел стражник. Равнодушно посмотрел на тела.
— Закончили?
— Нам, пожалуйста, еще раз того же самого. И не отходи далеко.
Стражник скрылся. Эмарис подошел к Левмиру, посмотрел, как тот сливает кровь в канализацию.
— Всегда можно отказаться. Айри…
— Нет.
Покачав головой, Эмарис принялся мерить шагами душевую.
— Знаешь, — донесся до него голос Левмира. — Я впервые убил человека.
— Наверное, ты не поздравлений ждешь, — отозвался Эмарис. — Что тебе сказать? Любовь — это игра с огнем. А любовь вампира — это салки с пламенем в доменной печи.
Весь день княжна просидела у себя как на иголках. То падала на кровать, пряча лицо в подушках, то ерзала на стуле. Отослала учителя танцев, заглянувшего пригласить на урок, обругала некстати подвернувшуюся служанку. Каждый раз, когда в дверь стучали, княжна бледнела, бросала взгляд в зеркало и неслась открывать, но каждый раз снаружи ждало разочарование. Даже Рикеси куда-то задевалась и не отвечала на звонок.
«Не надо было с ним так! — беспокоилась Айри. — Но как же он терпит? Ведь приворот на крови — такое сильное средство!»
Чтобы успокоить сердце, княжна решила пройтись. Посетила кладбище, пустое и молчаливое. Дошла до фамильного склепа, и рядом с ним обнаружила разломанное надгробие. Хмурясь, окинула взглядом кладбище и поспешила обратно — сгущались сумерки.