Айри пошевелилась. Несколько часов неподвижного сидения, тело болит. Левмир наклонился вперед, развязать веревку на руках. Почти обнял. Айри прижалась щекой к его щеке, прерывисто вдохнула.
Стоило шевельнуть пальцами, и веревки упали. Ладони легли на плечи Левмира. Вот он поворачивает голову, его губы приоткрыты…
— Ты ведь сама это устроила?
Сердце, только что пылавшее, сковало льдом. Где-то наверху слышатся шаги Эмариса. Он вытащил из каюты полуживые тела и разложил их на палубе.
Айри посмотрела в глаза Левмиру, впервые полностью раскрыв дотлевающие клочья некогда живой души.
— Я не умею иначе.
Он моргнул первым. Руки, все еще обнимавшие Айри, сжались сильнее. Она ткнулась носом в его шею, хлынули слезы.
— Не умею, понимаешь? — лепетала, боясь отпустить судьбу, чужую, но такую близкую.
— Дурочка ты, — шепотом сказал Левмир. — Хуже меня.
Глава 22
С улицы доносились голоса — люди собирались на работы, весело гомоня. Потянувшись, Арека поморщилась. Мышцы затекли, боль гуляет по телу. Оказывается, уснула в кресле с книжкой в руках.
Дом Атсамы не годился для гостей, и хозяйка вспомнила об этом лишь вчера ночью. Спальня всего одна, и Атсама, судя по мучительному выражению лица, уже собиралась уступить ее Ареке, когда на помощь пришли баронеты. Кажется, только в этот миг герцогиня задумалась, где и как они спят в ее владениях. Приволокли откуда-то кровать, поставили посреди одной из трех библиотек, взяв лишь хозяйкины перины да простыни.
Арека, засветив лампу, ложиться не торопилась. Она осмотрела длинные стеллажи с книгами, коих оказалось куда больше, чем в крепости. Выбрав один небольшой томик, Арека едва сдержала восторженный крик. Внутри не только оказались красочные картинки, но — человеческие, знакомые с детства, буквы.
Чтение увлекло девушку, и постель осталась несмятой. В книжке рассказывалась история вампира, оказавшегося посреди огромной пустыни. Он долго метался то в одну сторону, то в другую, прежде чем понял, что заблудился. Наконец, ему повезло набрести на деревушку, которую опекали трое вампиров. Они отказались накормить страждущего, прогнали его. Но вампир, изнемогающий от жажды, не собирался сдаваться просто так. Арека уснула на том моменте, когда женщина-человек нашла его в пустыне и предложила свою кровь в обмен на избавление от ига троицы.
Заметив место, на котором остановилась, Арека поставила книжку на место и отправилась знакомиться с домом.
Знакомство началось громким воплем. Стоило открыть дверь, как Арека нос к носу столкнулась с одним из баронетов — высоким и широким парнем, лицо которого изумляло простодушным выражением.
— Повелительница повелела за тобой присмотреть, — сказал баронет таким басом, что каменные стены, казалось, задрожали.
— Повелительница? — пискнула Арека. — Атсама? А где она?
— Работает, — вздохнул баронет.
— А что делает? — Арека заинтересовалась. Она никогда раньше не задумывалась над тем, какие именно дела ежедневно требуют внимания герцогини.
— Говорит, не дает этому полудурку изничтожить все начисто.
Арека не смогла вдохнуть, все тело будто онемело. Баронет, наверное, почувствовав ее состояние, счел нужным извиниться:
— Неудобно получается. Не подумал. Ты ведь его фаворитка.
— Кого — его? — еле слышно переспросила Арека.
— Полудурка, — с невиннейшим видом пояснил баронет. — Двигай в столовую, есть будешь.
Поплелся по коридору, сунув руки в карманы. Арека, преодолевая слабость, двинулась за ним. Она, конечно, знала, сколь остра на язык герцогиня. Но таких слов о господине слышать не приходилось. Будто опору из-под ног выбили.
Изнутри дом Атсамы казался больше, чем снаружи, из-за пристрастия хозяйки к просторным помещениям. Залы громоздились одна на другую, большие окна наполняли помещения светом. Деревянная отделка стен и потолков добавляла уюта и приятного лесного аромата.
Усевшись за вытянутый, овальной формы, стол, Арека принялась расправляться с жареной рыбой и картофельной запеканкой. Хотя поголовье скота постепенно росло, запрет на мясо, введенный герцогиней, оставался в силе.
Баронет угрюмо слонялся из угла в угол, то присаживался на стул, то опирался кулаками на подоконник и таращился угрюмым взглядом на улицу. Ареке наскучили его передвижения, и она предложила сесть за стол.
— Не ем человеческой пищи, — дернул плечами баронет.
— А зовут-то тебя как? — вздохнула Арека, подливая себе молока.
— Не скажу свое имя человеку, — прозвучал ответ.
— А сам-то что? — не выдержала Арека. — Из Реки вышел? Руки еще от земли черные, а туда же.
Говоря, она краснела, вспоминая себя три года назад. Столько гордости из-за того что господин Эрлот сделал ее своей фавориткой. Обрати он ее тогда, сейчас вела бы себя так же как этот, похожий на сердитого бычка, баронет.
— Где? — Он простодушно вытянул перед собой белые руки.
— В п…, - огрызнулась Арека. Слово вырвалось само. Ни с господином, ни с Атсамой она не позволила бы себе такого. А с этим баронетом почему-то сразу все стало проще.
— Вот же ж ты языкастая! — засмеялся тот, позабыв, кажется, о своем вампирстве. Арека же почувствовала в сердце давно позабытую гниль: вспомнила отца, который места бы живого на ней не оставил за такие выражения.
После завтрака Арека обошла дом. Несмотря на топающего позади баронета, прогулка получилась интересной. Арека будто бы знакомилась заново с Атсамой. Эти бесконечные книги, большие залы, стоящие то тут, то там диваны, обитые мягким сафьяном. Картины в изобилии висели на стенах. Арека медлила возле каждой.
Вот тщательно выписанная роза, усеянная капельками росы. Нежно-розовые лепестки кажутся прозрачными. А вот зеленая долина с холмами под летним голубым небом. Картина кажется пустой, но против нее можно стоять вечно.
Арека осмотрела несколько десятков картин и ни на одной не увидела войны. Мирные пейзажи, портреты. Один из них был подписан: «А., И.» Арека долго разглядывала старика с ядовитым выражением лица. Художник мастерски ухватил эту особенность вампиров: неопределенность возраста. Старик только казался стариком, из-за седых волос. Взгляд и стать сорокалетнего уверенного мужчины значили гораздо больше.
Скрепя сердце, Арека опустила голову. Рука вампира лежит на плече прелестного создания в белой шляпке, из-под которой выбиваются золотые и серебряные локоны. Девчонке лет восемь, смотрит до смешного серьезно, руки вытянуты по бокам, кулачки сжаты.
Портрет, который Арека видела в крепости, полнился обожанием. Королева изобразила на нем свою болезненную мечту и страсть, мало похожую на реальность. На этой же картине художник запечатлел настоящую принцессу. Глядя на нее, Арека могла с уверенностью перечислить все ее качества. Добрая? Да. Умная? Пожалуй. Надменная? Нет, нисколько. Самовлюбленная? Снова нет. Счастливая? Увы. На Ареку смотрела девчонка, которая привыкала хватать счастье малюсенькими кусочками и драться за эти крохи со всем миром. Вот сейчас она рада тому, что рядом близкий и дорогой человек, ей смешно, что ее рисуют. А потом… В какую тьму ей придется погрузиться?
Арека смотрела на нее дольше, чем хотела. Эта принцесса не вызывала ненависти. С ней, кажется, можно было и подружиться. «Пошли назад, я помогу добраться», — как будто наяву прозвенел голосок из далекого прошлого.
— Без тебя обойдусь, — прошептала Арека, но уже без того раздражения, что в ночь встречи.
— А? — повернул голову спутник Ареки, до сих пор придирчиво разглядывающий золоченую раму.
Арека подавила желание снова ответить в рифму.
— Кто это? — кивнула на портрет. — Король Эмарис?
— Дура, что ли? — фыркнул баронет. — Это ж Аммит.
— Что за Аммит? — Арека пропустила мимо ушей оскорбление, за которое баронета убил бы любой вампир. — Он опекал принцессу?
Баронет пожал плечами.
— Вроде. Я только слышал, что он — старый дружище короля. Что боец отменный. А тебе что? Глянулся?
Арека молча отправилась дальше. Дверь в очередную комнату отворилась с трудом, сначала даже показалось — заперто. Шагнув за порог, Арека оказалась в таком маленьком помещении, что даже растерялась. Здесь располагался один лишь весьма скромный стул, да непонятная крестовина перед ним, заляпанная красками.
— Что это? — воскликнула Арека, не в силах поверить внезапному озарению.
— Кладовка какая-то, — отозвался вампир слегка удивленным тоном. — Прибраться бы…
Арека посмотрела на пол, увидела ведро с мокнувшими в нем кистями. В дальнем углу лежат холсты.
— Повелительница, видать, частенько здесь сидит? — спросила Арека, улыбаясь.
— Бывает, — признал баронет. — Только обычно на ключ запирает, не разрешает никому.
— Вот, значит, как. — Арека прошлась по комнате, посмотрела в окно. Ночью прошел дождь, землю между бараками развезло, не видно ни души. Кроме одного мальчика, что сидит на скамейке так же, как минувшей ночью. В этот раз он без свирели. Смотрит в небо, кажется, прямо на солнце. Костыли стоят рядом, прислонившись к скамье.
Еще прежде чем пальцы Ареки принялись перебирать холсты на подрамниках, аккуратно расставленные под окном, она догадалась, что там увидит.
— На ключ обычно запирает, — пропела Арека, любуясь картиной.
Атсама заявилась после заката — влетела в окно столовой летучей мышью, и сразу же оказалась за столом. Арека взглянула на нее поверх книги встретила суровый взгляд.
— Для чтения есть библиотеки, — заявила Атсама. — Я не Эрлот, у меня нельзя таскать книги везде и всюду.
— Прости, — улыбнулась Арека и перевернула страницу. — Ужин сейчас принесут.
Атсама моргнула от неожиданности.
— А с чего ты, скажи на милость, решила, что я буду делить с тобой трапезу?
— О, прости! — Арека вскочила. — Так опрометчиво с моей стороны. Вообразить, что герцогиня сядет за один стол с простушкой…