А лес пылал. Невзирая на дождь, магическое пламя пробиралось все глубже. Со стоном валились друг на друга деревья, распространяя пожар. Несколько десятков волков высыпали на поляну. В них тут же ударил залп стрел. Партизаны, даже рассеявшись, продолжали действовать как одно целое.
Прикрыв глаза, Аммит позволил молнии разродиться. Ударила в лес, и еще один заклинатель исчез навсегда. А больше ничьей воли в небе Аммит не ощущал. Над головой заметались летучие мыши.
— Ну давай, дурачок, — усмехнулся Аммит и рассыпался в крылатую стаю.
Первого волка Саспий убил не иначе как случайно. Тот летел на него, и Саспий попятился, выставив копье вперед. Тяжелая туша наделась на копье грудью и забилась, рыча и брызжа кровью. Памятуя указ, Саспий дернул копье, но куда там.
Повернув голову, увидел Милашку. Она тоже поразила волка, но ловчее. Сама нанесла удар, повалила и, упершись ногой в тело, выдернула копье. Так же, как из Аммита, тогда, на тракте.
Саспий последовал ее примеру. Только волк никак не хотел подыхать. Щелкала зубастая пасть, когти вцепились в лодыжку.
— Да что ж ты, — шипел Саспий, стараясь смотреть только на волка. Вокруг творилось что-то ужасное. Кажется, дрались уже все. От криков закладывало уши, вот-вот на него бросится еще кто-то и — конец… Лучше уж не смотреть.
«Ты что, с ума сошел? — в ужасе подумал Саспий. — Не смотреть?! Пусть убивают, что ли?»
Он поднял голову.
Трое волков рвут на части кого-то из партизан. Стремительные фигуры в свете пожара — это вампиры. Швыряют огнем, уходят от ответных ударов. Вот мимо пронеслась стая.
Чуть повернул голову — еще волки, атакуют людей. Люди бегут. Некоторые падают с обрыва, другие — валятся на землю, умоляя, визжа. Но есть и те, что поднимают оружие. И они побеждают!
— Что застыл? — Крикнула, пробегая мимо, Милашка и бросила ему меч. — Голову!
Поймав меч, Саспий посмотрел вниз и завопил. Пронзенный в грудь копьем, на земле лежал человек. Нет, он только казался человеком — алые огни в черных глазницах мигом выдали его. Дрожащими руками он вцепился в древко и полз навстречу Саспию.
— Я — вампир! — прохрипела тварь. — Что ты делаешь?
Меч задрожал в руке Саспия. «А ведь и правда — что?» — подумал он.
— Я помогу.
Ботинок Сардата припечатал голову вампира к земле. Саспий посмотрел в спокойные, но уже налившиеся чернотой глаза командира.
— Давай, смелее, — кивнул Сардат. — Они уже поняли, что человек может создать проблемы. А вот что люди способны их убивать — пока не соображают.
И этот спокойный голос, пусть и произносящий непонятные слова, убедил Саспия. Меч перестал дрожать, взметнулся под иссякающими струями дождя. Лезвие отразило вспышку молнии, огонь пожара, прежде чем обрушиться на шею корчащегося на земле вампира.
Сардат поддел голову носком ботинка, будто мяч, и пнул в сторону обрыва. Улыбнулся Саспию и сказал слово, перевернувшее весь мир:
— Раз.
Саспий выдернул копье из мертвого тела и, оглядевшись, увидел женщину с ребенком, бегущую к нему. За ней несся волк, набирая разгон перед прыжком.
Саспий, перехватив копье, шагнул, целя наконечником в окровавленную пасть зверя. А над поляной в этот миг разнесся голос Сардата:
— Убейте выродков! Пусть ни один не уйдет!
Глава 27
Что-то вроде звука или дуновения ветра заставило Келза вскинуть голову. Руки сжали арбалет, губы приоткрылись, но, прежде чем вырвались слова, рот заткнула шершавая, пропахшая табаком ладонь.
— Тихо, — прошипел Гепул. — Он!
Площадь, такая оживленная днем, сейчас казалась мертвой. Тусклый фонарь, чадящий на центральном столбе, лишь добавлял уныния. «Весь этот город мертв, — подумалось Келзу в тот краткий миг, что пролетел с первого по второй шепот Гепула. — Только мы еще зачем-то дергаемся».
Все стало глупым и бессмысленным. И невероятная награда, и плачущие от голода дети, и укоризненный взгляд жены. Даже эта серебряная стрела, на которую ушли все сбережения, его и Гепула, оказалась верхом нелепости.
— Сейчас на свет выйдет, — прошелестел Гепул.
Когда темная фигура бесшумно выступила из тьмы, Келз заставил себя опустошить голову. Поднял арбалет, но медлил. При всей плавности движений фигуры в ней чувствовалась мощь. Стрела летит быстро, но вампир движется еще быстрее. Если он услышит свист воздуха…
Лицо вампира осветилось ненадолго, и Келз прищурился, почти перестав дышать. То самое лицо с плакатов, тот самый высокомерный взгляд. Кастилос.
— Жди, — просипел Гепул. — Когда второй появится…
Только сейчас Келз задумался, кто этот второй. Ладно если человек, а вдруг вампир? Каковы шансы, что он убежит в страхе, увидев павшего мертвым Кастилоса?
В памяти воскресли изможденные лица детей. Сомнения исчезли. Как бы ни обернулось дело, больше он этого не увидит.
Кастилос стоял один, сунув руки в карманы. Одежда на нем простая, человеческая, и короткий меч, висящий на поясе, смотрится нелепо. Говорят, он отобрал этот меч у Ринтера, когда нанес подлый удар в спину. Что ж, скоро он сам получит такой же удар.
Келз понял, что Кастилос любуется плакатом. Такой же сейчас лежит в кармане Гепула. Они выучили его наизусть: «Разыскивается живым или мертвым! Кастилос Вэссэлот, вампир, убивший барона Ринтера и покушавшийся на фаворита графа Ливирро. Нашедшему вознаграждение: лордство и титул барона со всеми возможными регалиями. Личная благодарность его величества короля Эрлота!»
Смотрит на плакат, по-человечески качаясь с пяток на носки и обратно. Можно ли выглядеть так легкомысленно сейчас, когда…
Словно сквозняком потянуло, ледяные пальцы потрепали Келза по щеке. Подол платья скользнул по напряженной руке. Захрипел в изумлении Гепул.
Женщина вышла на освещенный пятак, и Кастилос повернулся к ней.
— Какой ты неосторожный! — Вампирша покачала головой, покрытой черными кудрями. — Не дергайся, Кастилос. Я тут не одна.
По тому, как вздрогнул Кастилос, как забегал его взгляд, Келз понял: все кончено. И для него, и для них. Непонятно только, почему она не убила.
Келз покосился на Гепула, и, хотя их окутывала тьма, показалось, что по его щеке стекает слеза.
— Сколько вас? — донесся жалобный голоса Кастилоса.
— Пятеро, — тут же откликнулась женщина. — Пока я говорю, остальные готовятся сжечь тебя. Но потом у нас будет проблема с тем, чтобы доказать графу, что ты — это ты. Потому предлагаю тебе остаться в живых. Следуй за мной и уповай на милость графа и короля.
Кастилос отступил на шаг, прижался спиной к столбу.
— Я ни в чем не виноват. Прошу, позвольте уйти. Я всего лишь…
— Ты всего лишь ждал своего дружка, который снабжает тебя пробирками. Выследить вас — плевое дело. Он не придет. Так что положи меч на землю и пошли со мной.
— Стреляй, как только он дернется, — зашептал Гепул. — Может, хоть монет отсыплют.
Келз сомневался, что их хотя бы оставят в живых, но руки подняли арбалет. Идти, так уж до конца.
— «Не придет», в смысле, ты его убила? — Умоляющие нотки пропали из голоса Кастилоса.
— Ну, не я, — пожала плечами женщина. — Кто-то из моих…
Кастилос перебил ее, подняв голову и крикнув:
— Она что, одна?
— Однее не бывает, — немедленно отозвался чей-то голос, и, прежде чем Гепул и Келз успели что-то сообразить, мимо них прошел закутанный в плащ мужчина.
Женщина попятилась, но Кастилос положил руку ей на плечо.
— Мне нужно найти остальных, — сказал он. — Подкинешь пару-тройку имен — останешься жива.
Женщина открывала и закрывала рот, не издавая ни звука. Глаза бегали, глядя то на Кастилоса, то на закутанную в плащ фигуру.
— Только не улетай, — попросил незнакомец. — Спалю моментально.
Он отбросил капюшон, и Келз подавил возглас. Даже при тусклом свете узнать профиль графа не составляло труда. Он украшал собой каждую монету, даже медную.
— Я ничего не понимаю! — Голос женщины дрожал. — Зачем вы тогда объявили награду?
— Чтобы ловить таких, как ты, — пояснил граф. — Итак? Порадуешь чем-нибудь?
Плечи женщины поникли. Секунду казалось, что она сдалась, потом прямо на Келза рванулась стая. Следом прянул сноп огня, и пылающие летучие мыши, пища в последний раз, свалились под ноги. От неожиданности Келз спустил курок…
— Все это ерунда, — сказал Кастилос, вертя стрелу с серебряным наконечником между пальцами. — Не уверен, что она работала на Эрлота. Скорее просто решила попытать счастья.
— Чего тогда бежала? — мрачно спросил Ливирро.
— А что ей оставалось? Нет, Ливирро, так мы ничего не добьемся. Подпали им хвосты. Уничтожь всех, кого точно знаешь. Тогда остальные задергаются.
— Если сделать все тихо, — пробормотал Ливирро. — Пустить слух, что ты начал охоту… Они либо начнут охоту на тебя, либо прибегут ко мне. Оба варианта прекрасны. Только Ринтер… Вот неизвестная величина. Что он сейчас замышляет?
Говоря, они медленно шли к двум замершим людям, один из которых сжимал бесполезный самострел.
— Думаю, он тоже смотрит по сторонам и делает выводы. Ты ведешь себя правильно, так что… Кстати, как тюрьма?
— Пока ничего. Если он туда сунется… Ну, по крайней мере, мы об этом узнаем.
— Ирабиль?
— Роткир присматривает за ней, мои бойцы присматривают за ними обоими.
В этот момент они остановились в шаге от Гепула и Келза. Келз затаил дыхание, глядя то на свою стрелу, которую Кастилос поймал легко, как сонную муху, то на бледные лица вампиров.
— Ты бы уточнил, что людям лордства не полагается. — Кастилос протянул стрелу Келзу. — Однажды кто-то погибнет.
— Сейчас, — заметил Ливирро. — Я не позволю правде гулять по городу.
— Но…
Ливирро указал на Гепула.
— Ты. Семья есть?
Гепул помотал головой и тут же вспыхнул факелом. Келз шарахнулся от него, но далеко не убежал. Взгляд Ливирро пригвоздил его к месту.