Но не успела она достигнуть пола, как в спину Юкаю что-то врезалось с такой силой, что позвоночник затрещал. Юноша полетел вниз под звуки звонких щелчков и упал на землю, едва успев выставить руки и почти коснувшись головой пыльных сапог женщины.
Бедро обожгло болью.
На поясницу Юкая давили острые коленки, а тонкие пальцы впивались в плечи с такой силой, что еще немного – продавили бы плотные наплечники вместе с кожей и мышцами. Упершись в пол ладонями, Юкай приподнялся вместе с неожиданной ношей, снизу вверх глядя на замершую женщину. Пот градом лился по его шее, стекая за воротник. Несколько капель, скользнув под ухом, сорвались на пол и разбились в алые кляксы.
С недоумением Юкай проследил за кровавым дождем, который становился все гуще. Каменная хватка на его плечах понемногу слабела. Капли, которые он поначалу принял за пот, покатились непрерывным потоком.
Секундная заминка, растянутая страхом, казалась вечностью.
Мысли забились в голове тяжелыми рыбинами, выброшенными на берег. Они ворочались внутри, пока Юкай стягивал с плеч безвольное тело и укладывал его на песок. Ши Мин же почти ничего не весит. Совсем ничего. С какой силой, с какой скоростью пришлось ему прыгнуть, чтобы свалить на землю человека, намного превосходящего в росте?
Лицо Ши Мина оставалось безмятежным, словно раны стерли всю накопленную усталость. Его спина оказалась утыкана тонкими металлическими спицами, которые наискось пронзили тело и вошли так глубоко, что ни одна не выскользнула из раны.
Только одна спица дотянулась до самого Юкая, на излете зацепив бедро и распоров ткань.
Уложив наставника на живот, Юкай коснулся его шеи, нащупал под тонкой кожей ниточку пульса и поднялся на ноги. Один и тот же человек снова и снова наносил вред, причинял боль, и ни в первый раз Юкаю не удалось помочь, ни во второй. Какой смысл в землях и богатствах, если за них приходится расплачиваться кровью близких?
Смертоносные спицы усеяли стены отметинами и раскололи несколько костяных пластин, под которыми мерцали влажным металлическим блеском скрытые механизмы. Орудия били не прямо, а под небольшим углом, оставляя в центре крошечный безопасный островок. Глаз бури внутри смертоносного урагана.
Женщина не пыталась скрыться. Стояла, опустив руки, и пустым взглядом смотрела на окровавленного Ши Мина. Губы ее дрожали.
Она даже не пыталась убежать, пока Юкай искал пульс и медленно, шаг за шагом приближался. Один короткий последний шаг, и он увидел свое крошечное отражение в темных зрачках женщины. Человек, смотревший на него из глубины опустевших глаз Безымянной, был не знаком и знаком одновременно.
Таким ты должен стать. Внушающим страх. Способным уничтожить.
И он ударил. Узкое лезвие вошло под ребра почти без усилий, разрезая темную ткань. Женщина дернулась, словно только сейчас осознав, что происходит. Глухо вскрикнула, бессильно вцепившись в руку Юкая. На лице ее поочередно сменяли друг друга недоверие, удивление и боль.
Высокие узкие скулы медленно выцветали, покрывались болезненной бледностью. Длинный рот кривился, но ни звука не сорвалось с ее губ, только брови поднимались все выше и выше.
Юкай внимательно смотрел в мутнеющие от боли глаза, как будто алые кляксы на полу можно было стереть только одним способом – смыть чужой кровью.
Как только он вытащил кинжал, женщина рухнула ему под ноги.
Где-то в глубине души он ждал облегчения. Наказать врага, отомстить означает отчасти исправить вину, только вот никакого облегчения вид неподвижного женского тела на полу не принес.
Я убил безоружного человека. Разве не должен я испытывать стыд или вину?
Ничего не было. Ни стыда, ни боли, только страх.
Лужа крови под телом Ши Мина собиралась медленно, но ее оказалось слишком много. Юкай заметался, не зная, как его поднять, не причиняя боли и не задевая стальные иглы. Уложив головой себе на плечо, подхватил наставника под колени и бросился к двери.
Руки его не дрожали ни в битве, ни во время убийства – только сейчас ощущение липкости и тающего тепла заставили пальцы выстукивать нервный ритм.
Ток крови превратился в барабаны, глухие удары которых эхом отдавались где-то у висков. Краем глаза Юкай видел только намокшие темные пряди да тонкую раковину уха, залитую красным. Ближе к верхнему изгибу в нем зияла сквозная овальная рана, в которую прошел бы палец. Чудом одна из стрел прошила ухо насквозь и срезала полосу кожи вместе с волосами, но не попала в шею или голову.
Личное не должно мешать. Главнокомандующий обязан относиться к людям одинаково и уметь выиграть бой с наименьшими потерями, но должен быть готов пожертвовать кем угодно, кроме себя. Жизни должны быть равны, но равными никогда не станут.
Я не хочу свою жизнь, если за нее придется заплатить твоей. Не хочу.
Ярко освещенная лестница вывела в заброшенный дом. Из-под ног Юкая метнулась тень, пыльным клоком отлетела в угол – человек?..
Продолжая удерживать тело правой рукой, Юкай левой вытянул окровавленный кинжал. Мелкий пустынник шарахнулся в сторону и кинулся к выходу, только копна пушистых медных волос блеснула на ярком свету.
Ослепительное солнце ударило в глаза, душной тяжестью рухнуло на плечи. Узкая улица выглядела плоской и бесцветной, как неудавшийся рисунок. Только алые капли дождем сыпались на землю и продолжали отсчитывать жизнь.
Бои давно стихли, опустевший город замер в безмолвном ожидании, щерясь обломками стен и остатками заградительных щитов. Юкай растерянно оглянулся. Вылизанные солнцем камни рябили перед глазами, плыли, сливались в бесконечный лабиринт. Не давая себе времени на размышления, Юкай бросился в первый же попавшийся переулок.
Раскаленный воздух камнем застрял в груди. Дыхание стоило поберечь.
Помнишь, как я ненавидел тебя? Мне казалось тогда, что ты какое-то наказание, кара. Что я был недостаточно хорош и брат избавился от меня. Отдал как ненужную вещь. Я был один, и я хотел убить тебя.
Лицо Ши Мина в ярком свете оказалось совсем блеклым, призрачным.
Я украл у тебя кинжал и пошел в лес. Просто хотел уйти куда глаза глядят, потому что мне никто не нужен, – а на самом деле никому не нужен был только я. Так мне тогда казалось. Я шел, становилось все темнее, и мне вдруг стало страшно остаться среди этих деревьев. Потеряться навсегда, укрыться где-нибудь под низкими еловыми ветками. Укрыться и исчезнуть.
В конце извилистого переулка мелькнуло несколько темных фигур; заметив Юкая, они остановились.
Не сразу я понял, что ты идешь за мной следом. Когда понял, разозлился. Ты был слабым, беспомощным, какой от тебя толк? Разве ты можешь спасти меня? Уже тогда я был не то с тебя ростом, не то чуть выше. Тебе же не хватит сил дотащить меня до дома. А потом я скатился в какой-то овраг, ободрал колени и щеку и остался лежать. Я был в порядке и мог идти, но мне хотелось увидеть тебя. Увидеть, как ты отреагируешь. Наверное, я хотел посмеяться над тобой, над твоей слабостью, страхом. Тебе ведь не удалось уберечь наследника.
Разглядев кровь, воины обнажили оружие. Двое вышли вперед, третий остался за их спинами; в окровавленном безумце никто из них не признал командующего. Нужно было заговорить, но Юкай вдруг забыл слова и остановился, пытаясь привести мысли в порядок.
Подойдя ближе, солдаты осознали, кто перед ними. Один из воинов бросился за лекарем, двое других попытались было избавить Юкая от ноши, но он только оскалился, уворачиваясь от чужих рук.
Ты спустился, цепляясь за кусты, и глаза у тебя были такие странные, как будто больно было тебе. Ты вытащил меня оттуда безо всяких усилий и нес на руках, что-то рассказывал, и даже дыхание не сбилось. Мне было стыдно, но я не хотел идти сам. Я хотел, чтобы дорога не заканчивалась никогда. Тогда я впервые… был не один.
Как я мог считать тебя слабым?
Ты только продержись еще немного, и я успею.
Глава 9
Ши Мину хватило нескольких секунд, чтобы связать воедино все домыслы и подозрения, только вот на вмешательство времени уже не осталось.
Тело женщины взлетело вверх, освобождая спусковой рычаг под ногами. Система тросов, скрытая под полом, дыры в стенах, из которой жадно выглядывает притаившаяся тьма. Ловушка, достойная уважения.
Юкай в два шага оказался рядом, упрямо наклонил голову, закрывая наставника. Глупый ребенок.
Опасность ведь была совсем не там.
В таком доверии, отстраненно думал Ши Мин, есть своя прелесть. По крайней мере, ученику и в голову не пришло контролировать то, что происходило за его спиной.
Несмотря на усталость, тело вложило в последний рывок все силы. За такое дорого придется заплатить, если получится избежать смерти.
Чудесная ловушка, очень интересно было бы разобрать и посмотреть, а что-то и взять на вооружение. Наверняка оружие нацелено под таким углом, чтобы захватить всю комнату, помимо безопасного островка в самом центре… Ну ничего, Юкай упрямый, разберет по частям, до самых крошечных деталей, и перевезет все в Цзытун.
Его, Ши Мина, задача была куда как проще – не дать умереть этому глупому, решительному, упертому ребенку. Оттолкнувшись от пола, он прыгнул на спину Юкая, целя в лопатки. Даже с разбега сил едва хватило, чтобы опрокинуть юношу на пол.
Ученик молча полетел вниз. Как никогда отчетливо осознавая собственную худобу, которая не позволяла стать серьезным препятствием, Ши Мин вцепился в плечи юноши, накрывая всем телом его голову и спину. Уж с ранами рук или ног Юкай и сам справится.
Большей помощи Ши Мин сейчас предложить не мог.
Механизм сработал. Сухие щелчки наполнили зал, и спину опалило болью. Над ухом тонко свистнула стрела, цепляя волосы и сдирая кожу; жар со спины перекинулся на голову. Безумные ощущения оказались невыносимыми для измученного тела, и сознание погасло почти мгновенно.
Повозка проваливалась в глубокий песок: взбиралась на барханы и плавно опускалась, как лодка с высокой волны. Внутри тускло горел фонарь, задвинутый в самый угол. Почти весь пол был скрыт измятой постелью. Хрупкий бледный человек сливался с блеклой тканью, выделяясь только непроглядной чернотой спутанных волос. Под тонким покрывалом были видны очертания тела Ши Мина, и наверняка лишний слой ткани на жаре был мучителен.