ым щекам пришли четко очерченные скулы.
– Господин, я намного талантливее, чем ваш ученик, – спокойно сообщила девушка, склонив голову, – я буду полезнее него.
– Это чем же ты можешь быть полезнее? – фыркнул Юкай, борясь с желанием пинком отправить ее в костер. – Слуг и в столице достаточно, незачем нам брать тебя с собой.
– А я его до беды не доведу, – буркнула девчонка, – ты и того не сможешь.
Цепь впилась в кожу до боли, оставляя следы на ладонях, но сквозь дымку бешенства Юкай отчетливо расслышал ехидный смешок.
– Что же такого я натворил в прошлой своей жизни? – Ши Мин, устало потирая лоб, смотрел на соединенных цепью людей с усмешкой. – Мало мне было неразговорчивого, невоспитанного, непочтительного… Ну и что ты хмуришься, хоть слово неправды я сказал? А теперь судьба решила, что одного мелкого Дракона мне мало, и подбросила двуличную скользкую Змею. И за что мне все это?
Представление, разыгравшееся перед Ши Мином, было достойно сцены в императорском дворце.
Девчонка оказалась вовсе не ребенком, а прыткой барышней лет шестнадцати, даром что маленькой и хрупкой. Юкай, напротив, оказался ребенком, которого легко вывести из себя парой слов и наблюдать, как он наливается дурной кровью. Ши Мин с трудом сдерживался, чтобы не бросить что-нибудь потяжелее прямо в упрямый лоб ученика.
Оба отчаянно пытались выиграть в странном соревновании за одобрение наставника, а сам Ши Мин все никак не мог понять, рассмеяться в голос или взвыть от глупости ситуации. Девчонке надо выжить любой ценой, это понятно и правильно, выживать она умеет, но на Юкая-то что нашло?
Неужели до сих пор считает, что Ши Мин с радостью от него избавится, стоит императору дать свое разрешение? Наверняка до сих пор занозой сидит внутри подозрение, что лишь приказом брата его приняли на воспитание…
Стоило немного повысить голос, морщась от боли в голове, как оба спорщика угомонились. Девушка мгновенно опустилась напротив Ши Мина, подобрав под себя ноги и сложив руки на коленях. Юкай, чуть помедлив, сел в стороне от нее, наматывая свободный край цепи вокруг ладони. Он не сводил прищуренных глаз с девчонки и вел себя как укротитель диких зверей, выгуливающий опасного леопарда на тонкой шелковой ленте.
– Почему я пообещал тебя увезти? – Ши Мин разглядывал хрупкую фигурку, пытаясь воскресить в памяти то чувство, которое возникло в нем в первую встречу. – Один из ваших секретов? Либо ты отвечаешь на все вопросы, либо мы утром оставляем повозку посреди песков и уходим, забыв тебя внутри.
– Не надо меня пугать, – спокойно отозвалась девушка, – вам я отвечу. Вы все равно поймете, если совру.
Ши Мин кивнул, игнорируя вопросительный взгляд ученика.
– Вы были напуганы и растеряны. Безымянная влияла на ваш разум, у вас не получилось бы мыслить здраво. – Девушка заискивающе посмотрела Ши Мину в лицо, растеряв всю свою браваду. – Я решила, что вызвать жалость будет верным решением. Я не думала, что вы пострадаете. Умереть должен был молодой господин, но не вы.
– Кто она такая? – Ши Мин задал вопрос таким тоном, словно ему вообще было неинтересно, что на самом деле произошло в подземельях храма.
Пленница, однако, испуганно втянула голову в плечи и беспомощно вздохнула. Ши Мин терпеливо ждал. Обрывков веревки под рукой не оказалось, и он принялся наматывать плотную ткань на палец.
– Вы знаете про инструменты? – решившись, в лоб спросила девушка.
Юкай недоуменно нахмурился, с беспокойством глядя на замершего Ши Мина.
Инструменты.
– Я знаю, что это такое, – собственный голос показался Ши Мину бессильным, как шорох песка под ногами. – У нее он был?
– Не совсем. Она сделала его из самой себя, – едва слышно произнесла девушка. Блестящие глаза с расширившимися зрачками стали вмиг неживыми, словно фарфоровыми. – Она проникла в древний храм, а потом начала растить себе людей, как другие носят инструменты. Пока растит, вкладывает душу, а когда приходит время, уводит в тот зал. Стрелы пронзают человека и изгоняют душу, оставляя пустой сосуд, а потом она переходит в это тело, оставляя старое.
Юкай переводил взгляд с наставника на девчонку и обратно. Все произносимые слова были понятны, но вот смысл ускользал.
– Зачем стрелы? Зачем вредить своему будущему телу?
– Инструменты питают кровью и жертвами, так и кровь от стрел становится жертвенной, – рассеянно ответила девушка. Взгляд ее начал уплывать.
– Ты многое знаешь. Она вырастила тебя? – негромкий голос Ши Мина заставил погрузившуюся в воспоминания девушку вздрогнуть. Она неосознанно сжала руки в кулачки и посмотрела в огонь.
– Через город шел караван. Люди пришли с островов, покрытых снегом, на картах наших и края того нет. Они называли свою страну Биньдао. Шли все вместе, мужчины и женщины, у них так принято. Одна из женщин заболела от жары, и ее оставили вместе с ребенком. Безымянная заморочила главного, и все ушли, уверенные, что женщины вообще не было с ними, что она осталась дома… Безымянная убила ее, а ребенка оставила. Выбрала девочку с необычной внешностью, чтобы стать потом наложницей кого-нибудь из правителей, а там у нее не было бы недостатка в телах и душах. Так она и растила меня – как новый горшок, в который потом посадит цветок. Даже имени не дала. Многие в городе знали, кто она такая, но никто и не думал помочь.
– Зачем ей нужен был Юкай? – сухо спросил Ши Мин.
– Зачем становиться наложницей, если можно стать молодым господином? – вопросом на вопрос ответила пленница с легкой насмешкой. – Здесь ее уважали, но никто не дал бы ей убивать, а каждая новая душа делает инструмент сильнее. Ее делает сильнее… и безумнее. Прикажи она в теле господина перерезать весь город – кто бы слово поперек сказал?
– Но Юкай никогда не знал ее. Он не мог стать ее… телом, – неловко выговорил Ши Мин. Старая и кровавая легенда об оружии, которое поможет уничтожить любого врага, разворачивалась перед ним и выставляла неприглядную изнанку.
Девчонка пожала плечами.
– Она уже совсем потеряла разум. Не все сосуды оставались полностью пусты. Иногда Безымянная начинала говорить разными голосами и на незнакомых языках, плакать, звать кого-то. Кто знает, сколько осколков других душ таскает она в себе? Даже ей уже неведомо. Молодой господин был слишком близко, а его возможности – слишком привлекательны. Говорят, именно она была первой среди этих песков и научила наш народ быть таким, какой он есть. Говорят – не знаю, правда ли это, – что именно она когда-то убила того, в чей храм вы вошли.
– Все древние храмы в песках строились во славу Поющего с ветром. – Ши Мин выпустил изрядно помятый край плаща и посмотрел на пленницу с недоумением. – Бога тяжело убить. Надеюсь, это всего лишь легенда.
– Но мы ведь убили ее? – В голосе Юкая звучала едва слышная нерешительность.
– Вы убили тело, – усмехнулась девушка, – дух все еще там. Зал удержит его и не даст уйти. Если бы я не увязалась за вами, меня уже притащили бы туда, и тогда мою душу вместе с разумом разорвало бы в клочья. Я не хочу терять себя. И становиться новой кожей для сумасшедшей тоже не хочу.
– Не думаю, что растила она только тебя. – Ши Мин глубоко вздохнул. Головная боль набирала силу. – Слишком велик риск.
Девчонка кивнула.
– Я была бы следующей, но не была единственной, – просто ответила она.
– Но мы разобрали этот зал, – пожал плечами Юкай. – Я сам проследил за тем, чтобы ни одной детали не осталось. Даже если эта женщина могла возродиться, теперь ей негде это сделать, верно?
Рыжая пожала плечами, отрешенно глядя в огонь.
Ши Мин бросил испытующий взгляд на пленницу, но больше не спросил ни о чем. Словно путники после долгой дороги, они увидели огоньки в окнах родного дома и вдруг оказались снова в исходной точке, отброшенные на огромное расстояние. Хотелось все сказанное назвать ложью и забыть, но девчонка не лгала, и это пугало больше всего.
Невозможно понять, убит ли враг, если жизнь его не заканчивается со смертью тела. Приходится жить с оглядкой, ожидая неведомого удара. Никто и никогда не делал инструментом собственное тело, Ши Мин не слышал о таком даже в самых древних легендах. Судьба под самый конец похода приберегла для них слишком древнюю и страшную загадку со стершимися строками – ни прочесть, ни отгадать.
Оставалось лишь надеяться, что обезумевший, сотканный из осколков дух Безымянной уже развеялся над бесконечными песками и более их не потревожит.
Глава 12
После разговора Ши Мин погрузился в глубокую задумчивость, словно отгородившись от окружающего мира. Юкай увел пленницу и вернулся обратно к костру. Принес еду, опасаясь нарушить тишину и стараясь двигаться как можно осторожнее, а потом украдкой уронил обрывок тонкой веревки на песок рядом с наставником.
– Ты помнишь всех, кого отправил вниз разбирать зал? – Ши Мин внезапно вынырнул из тяжелых дум, заинтересованно посматривая в сторону нескольких глубоких блюд, наполненных рисом, маринованными овощами и вяленым мясом.
Юкай нахмурился, наклонился к костру и украдкой перебросил почти все мясо в одно блюдо.
– Помню, – наконец ответил он, протягивая наполненную почти до краев увесистую тарелку.
Ши Мин принял еще исходящую паром еду и с подозрением покосился на Юкая:
– С каких это пор у нас стали прилично готовить, а не сбрасывать все в один котел, как корм для свиней? Еще и такими порциями?
Юноша передернул плечом, принимая совершенно незаинтересованный вид:
– Понятия не имею, мне было не до поваров. К чему теперь экономить, скоро дойдем до границы.
– Тебе пора отвыкать от старых привычек, – мягко заметил Ши Мин и пристроил тарелку прямо на коленях, в складках плаща. – Юноша должен чтить своего наставника, но ты уже взрослый. Наследный принц не кланяется маршалу… и не готовит для него еду.
– Я готовлю, – огрызнулся Юкай и сник под насмешливым взглядом. – Кому какая разница, что я делаю? Десять лет пройдет или тридцать, ты все равно останешься для меня наставником.