Сразу за лестницей тянулся узкий и низкий коридор, в котором было ни разогнуться, ни замахнуться. Пол оказался твердым: под песками часто прятались такие вот холмы из глинистых пород, ходы в которых даже не укрепляли – незачем.
В несколько шагов каменная ловушка осталась позади, коридор раздался в стороны. Потолок круто уходил вверх, теряясь в неровном свете факела. Здесь о стенах позаботились, да и своды укрепили и установили колонны из неровно расколотых камней. Дышать тут было тяжелее, а воздух казался спертым, несмотря на обширность подземелья. По приказу его поделили на части и установили караул: два человека на каждой развилке, у каждого входа и выхода, и непременно чтобы видели друг друга. Солдаты приказ исполнили, но остались в недоумении. Каждый уголок уже проверен и освещен, кого здесь охранять?
Юкай и сам не мог объяснить им свою излишнюю тревожность. Не только им, но и себе самому. Не придает ли он слишком большое значение этой женщине? Может, тут все-таки есть потайной лаз и она ускользнула на поверхность, ведь больше деваться ей было некуда? Тогда затянувшиеся поиски только зря отвлекали его от более важных дел.
Даже если она оказалась символом сопротивления и до сих пор прячется здесь, кто-то же наверху раздавал приказы и организовывал группы для уличных боев… Был кто-то еще.
Несколько десятков оказавших сопротивление местных жителей – выступивших небольшими группами сплошь из мужчин, более управляемых в своей ярости, – изолировали и заперли. Из обрывков разговоров, сплетен и воплей, которые удалось разобрать и записать, складывалась странная картина.
Безымянную не то чтобы боялись – побаивались, – и говорить о ней не хотели. С недоверием в голосе рассказывали, что она всегда жила здесь, на окраине города. А раньше ее жилище пряталось где-то в песках. Безымянная умирала и появлялась снова и снова, меняла лица, но всегда оставалась собой. И она всегда знала – знала слишком много личного, будто просочилась в твой разум и рассмотрела его изнутри, вытащив наружу все постыдные тайны и полузабытые секреты. И о том, как ты встретишь свою смерть, она знала тоже. Заранее знала, и не каждый был рад услышать такое предсказание из ее уст.
Недоверие и страх в человеческих сердцах сплетались и создавали вокруг ее фигуры ореол, за которым правду невозможно рассмотреть. Было и что-то еще в ее деяниях, о чем вслух не говорили никогда. Наличие некой тайны Юкай чуял в каждом жесте и взгляде.
Кем она могла быть – последователем какого-то культа, жрицей неведомых богов или очередной ненормальной, убедившей в своей исключительности целый город? Слишком много догадок, не имеющих никаких оснований.
Слишком далеки друг от друга два народа.
Юкай снова и снова обшаривал каждый уголок, ощупывал каждую выемку на гладких стенах. Подземелье наполнилось светом и людьми, затаилось в тревожном ожидании. Простой серый камень в коридорах, но в немногочисленных пустых комнатах – вставки из кости, дерева, нефритовые амулеты с незнакомыми символами. Храм на поверхности вместил бы едва ли десяток людей, и тем пришлось бы тесниться вокруг спуска вниз. Казалось, что именно подземелье было настоящим храмом, только вот к каким богам можно воззвать из-под слоя песка?
Теперь беспокойство охватило не только командующего. Оставшиеся внизу солдаты то и дело нервно оглядывались, ощущая чужое недоброе присутствие. Одного пришлось отправить на поверхность – потеряв самообладание, он принялся метаться от стены к стене с невнятными проклятиями и не узнавал никого, отмахиваясь мечом. Даже связать его удалось не сразу, но на воздухе он мигом пришел в себя и даже не смог объяснить, что с ним приключилось.
Так прошло еще несколько часов. Юкаю тоже стоило подняться на поверхность и вернуться в лагерь, поговорить с Ши Мином. Ночью город покинуть не удалось, уже и до рассвета недалеко, и наставник наверняка станет язвить, скрывая за колкими словами свое беспокойство. Но и оставлять город на младших по званию не хотелось. Где-то внутри до сих пор занозой сидела тревожная мысль, что только он сможет вовремя заметить опасность, а остальные пропустят, не заметят, внимания не обратят!..
Вместо отдыха Юкай в который раз осматривал подземелье. Коридоры полнились неясными звуками – вздохами, шорохом ткани, треском огня, – и в этом шуме легко можно было пропустить короткий низкий стон.
Юкай мгновенно напрягся, прислушиваясь, но стон не повторился. В два коротких мягких шага он добрался до ближайшего зала. Арка входа оказалась пуста: караульных не было видно.
Вытянув из ножен короткий кинжал, Юкай заглянул внутрь.
Тело было усажено у стены сразу за аркой, с виду неповрежденное. Потухший факел откатился на несколько шагов, под ослабшими пальцами правой руки лежал короткий меч. Помедлив несколько секунд и осмотрев весь зал, Юкай шагнул внутрь.
Этот зал выглядел богаче остальных. В земляные стены неизвестные мастера поместили каменные блоки с резными узорами, украшенными отполированным нефритом разных оттенков.
Тишина и пустота. И ни следа второго караульного.
Однако тяжелый привкус крови в воздухе становился все гуще. Только присев перед телом, Юкай заметил небольшое темное пятно справа, на ребрах. Под рукой погибшего торчала длинная стальная спица.
От внезапной вспышки ярости у младшего Дракона виски заломило. Все-таки потайные ходы или второй караульный тоже умом двинулся и дошел до убийства? Неужели придется тащить сюда едва живого Ши Мина, заставлять разбираться в головоломках только потому, что он сам найти источник опасности не в состоянии?!
Тренированного воина трудно убить тонкой спицей, да еще и ударив точно под ребра. Меч намного длиннее спицы, перерубить тонкий металл нетрудно, да и удар нанесен откуда-то сбоку… Значит, отвлекли и заставили руку поднять.
Юкай шагнул ближе к стене, чуткими пальцами пробежал по гладким выпуклостям драгоценного камня. Один из медальонов царапнул подушечку пальца.
Небольшой скол не бросался в глаза, но неровное пламя обозначило полосы излома. Мог ли погибший попытаться поддеть его лезвием меча? В левой, высоко поднятой руке был бы факел, а в правой – меч, отведенный в сторону…
И это тело у стены, и смерть в двух шагах от заполненного воинами коридора были не случайностью, а приглашением. Указанием, оставленным специально.
Сколотый медальон дрогнул и мягко подался под пальцами, отъехав влево. Вслед за ним часть стены со скрипом поползла в сторону, открывая спрятанный за ней коридор. Быстро отступив на шаг, Юкай выставил меч вперед и прищурился, вглядываясь во мрак.
Лишенная всякого изящества ловушка. В одиночку в этот коридор никто не войдет – еще не хватало застрять в этих крысиных лазах на радость низкорослым и узкотелым пустынникам!
Трое воинов один за другим осторожно двинулись вперед, разгоняя тьму светом факелов, еще несколько человек остались на входе. Идти пришлось на полусогнутых, пригибая голову и вооружившись короткими кинжалами. Несколько шагов спустя отряд наткнулся на тело второго караульного, убитого совсем уж без затей – еще одна спица проткнула ему горло. Коридор в этом месте распадался на три ответвления.
Погибшего вытащили в зал и неловко затоптались у входа. Никому не хотелось снова влезать в кротовью нору, где за каждым углом подстерегала смерть.
Юкай отобрал факел у одного из солдат и первым полез вперед.
Они шли медленно, осматривая стены и пол, опасаясь ловушек или засады. Коридор петлял, изгибаясь то вверх, то вниз, а потом повернул направо и распался на три вовсе уж едва проходимые норы. В каждую из них с трудом мог протиснуться лишь один человек. Юкай выбрал ход и пробрался в него, велев остальным ждать.
Воздуха не хватало, и тяжелое сиплое дыхание эхом уходило вперед. Пот градом тек по лицу, щекотно заливаясь за ворот. Лаз становился все уже, и тело еле пролезало между шероховатых стен. Факел пришлось погасить.
Звать еще одного солдата? Ползти назад, сдирая кожу, потому что в коридоре не развернуться? Нет уж.
Такого запаса терпения Юкай в себе не ощущал.
Он думал о том, сколько раз подставлял сегодня свою голову под удар, сколько раз лез туда, куда стоило послать солдат. Думал, пока изворачивался, протискивая плечи в узкую дыру и отплевываясь от сыплющегося на голову песка. Порой приходилось останавливаться, чтобы отдышаться и дать отдых рукам. Никаких причин для такого самопожертвования не было и быть не могло, но никак не выходило избавиться от мыслей, что именно он должен нанести последний удар. Сам, не подставляя других. Его смерть точно не обезглавит войска.
Юкай усмехнулся, и короткий звук утонул в шорохе ткани о сте́ны. Расскажи кто-нибудь, что дела империи и приказ брата станут для него важнее собственной жизни, он не поверил бы.
Ши Мину роль главнокомандующего всегда подходила намного больше.
Перед глазами всплыло посеревшее, изможденное лицо с болезненным изломом бровей. Имеет ли Юкай право рассчитывать на него?
Извернувшись как змея, он наконец выскользнул из коридора, приземлившись на колени, – лаз выходил из стены в полуметре над полом. Вокруг царила непроглядная душная тьма: ни шороха, ни дыхания. Вслепую нашарив стену за своей спиной, Юкай потянулся за парой тонких факелов, заткнутых за голенища сапог.
– Долго же ты сюда добирался, Дракон, – мелодичный негромкий голос в полной тишине оглушил сильнее крика. Одновременно вспыхнул свет – слишком яркий, ослепительный. Пронзительная белизна отпечаталась под веками двумя горящими пятнами, и Юкай выбросил вперед руку с кинжалом. Притертая шероховатая рукоять удобно легла в ладонь.
Воин не должен терять способность отражать атаки, даже ослепнув или оглохнув. Оставшихся в его распоряжении чувств хватит для победы.
Осталось дождаться звука.
Хоть какого-то звука, который поможет ему сориентироваться.
Нападать женщина не спешила. Через некоторое время пятна перед глазами потускнели. Сморгнув набежавшие слезы, Юкай осмотрелся.