– Слушайте! – закричала она и удивилась силе собственного голоса. – Вас много. Так много, что ваше отсутствие в Гиннунгаде вряд ли останется незамеченным. Это значит, что назад дороги уже нет.
– Мы здесь не для того, чтобы поворачивать назад, – сказал один из стоявших в первом ряду. В толпе раздались согласные возгласы. Те, у кого имелись шесты, стучали ими по полу, проделывая дыры в снежном покрове. Нескрываемая радость слепых растрогала бы Хирку, если бы все они не находились в смертельной опасности.
– Вы здесь не для того, чтобы умереть! – закричала она. Ей пришлось повторить свои слова, когда шум стих. – Вы здесь не для того, чтобы умереть! Мы пройдём через круги воронов здесь и окажемся в Маннфалле. Нас не увидят. Так и должно быть. Нас много, но совершенно недостаточно для того, чтобы захватить город. Я говорю это потому, что скоро вы снова ощутите Поток. А я уже видела Умпири, прикоснувшихся к нему. Вы почувствуете опьянение. Вам покажется, что вы непобедимы. Но нельзя действовать импульсивно, это станет подобно самоубийству, понимаете? Мы должны выбраться из Маннфаллы. Незаметно. И когда сделаем это, то вы сможете выбирать как свободные мужчины и женщины: спрятаться в лесах либо уйти в горы и жить скрытно, пока вас не настигнет старость. – Хирка увидела, как Умпири хмурятся. Скептично, как она и надеялась. Альтернатива должна понравиться им больше. – Либо же вы можете пойти со мной в Равнхов и сражаться на стороне тех, кто сумеет дать вам то, чего вы желаете больше всего на свете: победу над домами. Над Дрейри. И над Маннфаллой.
Дочь Грааля ждала вопросов про тех, рядом с кем они будут биться, но слепые молчали. Возможно, никому и в голову не пришло, что она говорила об имлингах. А может, они всё поняли, но требовалось время, чтобы привыкнуть к этой мысли.
– А что потом? – поинтересовалась женщина, стоявшая поодаль.
Вопрос оказался неожиданным. Он навалился на плечи Хирки, как будто на руках у неё всё ещё были грузила.
Потом… После войны. После того как кто-то одержит победу. Либо Равнхов и падшие, либо Дрейри. Или Даркдаггар. После кровавой бойни невообразимых размеров, которая призвана обеспечить полукровке шанс раздать Поток тем, кому, по её мнению, он принадлежал. Всем.
А что потом?
– Никакого «потом» не существует, – ответила она, обведя взглядом всех собравшихся.
Реакция на эти слова удивила девушку точно так же, как вопрос. Дружный вопль радости разлетелся по залу так, что содрогнулись стены.
– Что я говорил? Ты одна из нас. Умпири, – прошептал Колайль, наклоняясь к ней.
Хирка забросила мешок на спину и взяла шест. Потом повернулась к толпе спиной и вошла в пространство между камнями. Пустота поглотила путешественницу между мирами. Она окунулась в вечность, состоящую из пустоты. Земля исчезла из-под ног.
А потом в темноте стали различимы валуны, и девушка вывалилась в пещеру под Маннфаллой. Голова кружилась, но тошноты не чувствовалось.
В помещении было темно. Одинокий факел торчал из трещины в скале и пытался осветить слишком большой грот. Трое слепых стояли возле каменной стены. Женщина и двое мужчин. Щурясь от наслаждения, они сливались с Потоком. Хирка тоже ощущала его. Мощь, которая приводила в движение камни. Которая приведёт в движение миры. Тело отреагировало возникшей жаждой. На руках вспухли вены. Полукровка хотела прикоснуться к Потоку, сплести его. Но он не давался. Хирка, как и прежде, была слепа к земле.
На полу лежали пять тел с крепко связанными руками и ногами: Скерри, Хунгль и Тила в ряд у стены, Дамайянти и Урд в углу. Бывшего члена Совета следовало взять с собой, но больше никого. Никто не должен знать ни что сделала дочь Грааля, ни сколько слепых прибыло с ней. Колайль отобрал трёх надёжных падших, которые останутся здесь сторожить Скерри и остальных до её возвращения.
А что, если я никогда не вернусь?
Ларец со скелетом стоял у стены. Хирка медлила, размышляя, взять ли его с собой. Требовался один из первых воронов, чтобы помочь полукровке принять перерождение. Она планировала попросить об этом клюв Римера, но вдруг его не удастся извлечь?
От этой мысли сделалось нехорошо. Она и раньше приходила в голову и всегда причиняла боль. Но сейчас стала невыносимой. После того как Хирка с таким трудом оказалась в Имланде, рядом с Римером, и он просто не мог умереть.
Девушка посмотрела на ларец. Что-то подсказывало ей, что ворон Скерри едва ли будет настроен дружелюбно по отношению к полукровке, поэтому она оставила его на месте.
Первые слепые появились между камнями. Хирка слышала в темноте их дыхание. Вздохи после прикосновений к Потоку. Некоторые из присутствующих никогда его не знали: те, кто был молод и не участвовал в войне. Одни от слияния смеялись, другие зевали. Они являлись детьми, которые делали свои первые шаги.
Хирка попросила Скольма понести Урда и, дождавшись Колайля, осторожно повела слепых вперёд. Они протиснулись в каменное устье и оказались в том месте, которое Дамайянти называла туннелями, проходящими под старыми городскими стенами.
Плотная влажная темнота вызывала у Хирки беспокойство, напоминая о погребении заживо.
За спиной девушка услышала шёпот и раздражённо обратилась к помощнику:
– Колайль, попроси их заткнуться.
Он подчинился. Его слова передавались среди идущих позади. Хирка удивилась, но наступила тишина. Вероятно, слепые на многое были готовы, чтобы сохранить Поток, к которому только что прикоснулись. Включая следование приказам полукровки.
Они приблизились к отверстию в стене. Хирка прошла мимо. Наверняка этим лазом пользовалась Дамайянти. Значит, они покинули Эйсвальдр и находятся рядом с рекой. Ещё немного, и путники окажутся довольно далеко от городских ворот.
Через некоторое время туннель закончился. Он долгое время шёл вверх, создавая ощущение, что они уже поднялись на уровень земли.
– Здесь, – прошептала Хирка Колайлю.
Он слился с Потоком и запустил когти между камнями. В темноте раздалось потрескивание, которое напоминало звук плавящегося жира. Стало теплее, запахло палёными волосами. Колайль обернулся к девушке и недовольно пробормотал:
– Чего смотришь? Я же не потокоплёт. Если хочешь, чтобы всё было проделано деликатно, проси кого-нибудь другого.
Хирка поняла, что падший смутился, но деликатность – последнее, о чём она думала, и могла лишь глазеть, раскрыв рот.
Мужчина осторожно высвободил камень, который уходил глубоко внутрь стены, и Хирка помогла вытащить его, а затем заглянула в дыру. Снаружи было почти так же темно. Они находились с восточной стороны города, как и планировалось. У чайных полей. На безопасном расстоянии.
Слепые нетерпеливо бормотали что-то в полумгле. Хирка помогла Колайлю расширить отверстие, чтобы все сумели выбраться. Падший стоял и держал в руке маленький камень с едва различимыми в темноте оплавленными краями.
– Что это? – прошептала Хирка.
– Потоковое стекло, – ответил Колайль. – На это я мог бы купить себе новое жильё.
– Уже нет, – улыбнулась она. – Теперь каждый создаст столько стекла, сколько захочет.
Хирка пробралась сквозь дыру в стене и высунула голову наружу. Потом обернулась.
– Последний должен завалить пролом.
Колайль отправил приказ назад по рядам.
Потом Хирка зашагала вперёд. Умпири выбирались из отверстия в стене и следовали за девушкой по полю. Она слышала их поступь за спиной, но не оборачивалась, пока не добралась до вершины холма. Наружу до сих пор вылезли не все. Её войско растянулось длинной цепью, как муравьи. Сотни. Тысячи. Молчаливые. Во мраке.
Вдали виднелись огни Маннфаллы. Уличные фонари. Стены Эйсвальдра. Беглянка из Имланда не думала, что когда-нибудь снова будет смотреть на этот город. Хирка покинула его, считаясь потомком Одина, гнилью. А кто она теперь? Получеловек-полу-Дрейри с кровью ворона во главе орды трупорождённых, которые собирались сровнять этот город с землёй.
Взгляд девушки непроизвольно скользнул по берегу реки к тому месту, где находился чайный дом. Но ни здания, ни Линдри больше не было. Даркдаггар уничтожил то немногое, что являлось важным для Хирки. Линдри и Колкагг.
Она посмотрела выше, на Эйсвальдр. Однажды трупорождённые перелезут через все стены, как насекомые. Войско, которое невозможно остановить. А она позволит им это сделать.
Танец
Имланд…
Никогда ещё усталость не была такой восхитительной. Они шли целый день в окружении тысяч оттенков зелёного, среди прямых елей, которые стояли так плотно, что ветви сплетались друг с другом. Путники переходили ручьи, журчавшие по каменистым склонам. И, что лучше всего, стояла теплая погода. Лето, каким оно и должно быть, а не просто чуть меньше льда.
Хирка удобно устроилась между корнями старого дуба и прислонилась спиной к грубой коре. Над головой раскинулись ветви. Они сплетались и вновь опускались к земле. Гигантские корни дерева зарывались в чёрную, влажную, плодородную почву и разбегались по поросшему мхом подлеску. Толстые и плотные, похожие на ковёр.
Девушка втянула в себя воздух, как будто впервые дышала им. Глубокий земляной запах казался таким родным, что Хирка чуть не расплакалась. Он заполнил её. Говорил с ней. Он был ею.
Дневные оттенки начали сдавать позиции. Лес купался в загадочных сине-зелёных сумерках, словно очутившись под водой. Маленькие букашки вились вокруг гнилого ствола, который уже покрылся мхом. Хирка слышала, как ветер поигрывает листвой. Жужжание. Журчание. Свист.
И звуки, которые издавала тысяча слепых, вопящих и бегающих голышом между деревьями.
Хирка прислонилась затылком к дереву и устало улыбнулась.
Наконец она позволила им отпраздновать, раскрепоститься и насладиться Потоком, ведь теперь они находились далеко от Маннфаллы. Далеко от имлингов. Слепые представляли собой странное зрелище. Они выли, как волки. Носились, как телята по весне. И ведь это взрослые Умпири, некоторым из которых было больше тысячи лет. Поток придавал скорости и гонял по округе. Перед глазами Хирки мелькали бледные тела. Сильные и красивые. Исчезали и появлялись в другом месте. Такой игры она никогда раньше не видела. Наслаждение природой. Жизнью. Собой.