— Смотри-ка! Я, честно говоря, думала, что ты орать начнешь.
— А можно?
Я попыталась пошутить, хотя у меня было ощущение, что мою ногу кусают сразу несколько сотен диких пчел. В моем детстве был такой инцидент — однажды во время пикника нас с родителями угораздило наткнуться на улей, и с тех пор я с большой опаской относилась к этим насекомым. Отвлекшись на воспоминаний, я вскоре обнаружила, что боль утихает. Это случилось так неожиданно, что я не удержалась и сказала об этом собеседнице:
— А ты чего хотела? — рассмеялась та, поднимаясь с корточек. — Я же говорила: как рукой снимет. Нет, подожди, еще рано вставать. Дай лекарству подействовать. Пить хочешь?
— Да, пожалуйста.
Хозяйка тут же достала с полки кувшин с какой-то мутной бурдой, наполнила стакан и протянула мне:
— Пей.
Я обычно не пользовалась немытой посудой и уж, конечно, не принимала ничего от мало знакомых людей, однако отказываться было бы глупо, и я, поблагодарив, приняла напиток. Осторожно сделав маленький глоток, я обнаружила, что пью что-то невероятно вкусное и ароматное и одним махом осушила стакан.
— Вкусно!
— Еще?
— Нет, благодарю. Что это было?
— Напиток-то? Медовый квас. Так откуда ты? Здесь квас все пьют. Если вкуса не узнала, значит, приехала совсем недавно.
Замявшись на несколько секунд, я подумала, что нет никакого смысла вносить какие-либо изменения в существующую легенду, раз она уже один раз сослужила мне добрую службу, и пожала плечами:
— Я местная. Просто со мной сегодня случилась одна неприятность — я сильно ударилась головой, так что практически ничего не помню. Но память понемногу возвращается, — я добавила это, заметив, как моя собеседница удивленно вскинула брови.
— Не повезло тебе, — покачала она головой. — Имя-то у тебя есть? Или тоже забыла?
— Есть, конечно. Ана.
Называя себя, я внимательно наблюдала за реакцией женщины. Если бы она общалась с Агером, он непременно рассказал бы ей о том, кто я. Но то ли хозяйка хижины обладала недюжинным актерским талантом, то ли я ошиблась в своих выводах, но только она ничем не выдала себя.
— И чем же ты занимаешься, Ана? Наверное, готовишься стать жрицей?
— Откуда вам это известно? — теперь настала моя очередь удивляться.
— Да немудрено догадаться, — расхохоталась женщина. — Телосложением на крестьянку не походишь, охотница из тебя, уж извини, паршивая. Кольца на пальце не вижу, значит, не замужем. Что остается? Жрица. И в какой храм тебя угораздило попасть?
— Иштар, — ответила я автоматически.
Выражение лица хозяйки сразу изменилось — она напряглась и отстранилась. Мне это не понравилось, и я подумала, что, возможно, зря рассказала о себе так много. Однако терять мне было нечего, и я решила быть искренней со своей спасительницей:
— Что вас так напугало? — наивным тоном спросила я. — Вы не любите Иштар?
— Как можно любить или не любить ее? — вопросом на вопрос ответила женщина. — Дело в другом. Я-то думала, что тебя готовят к служению какой-нибудь второстепенной богине, уж больно ты проста в общении. А тебе, оказывается, место на самом верху… И что мне теперь, кланяться тебе?
— Зачем кланяться? Мне это не нужно! Это я должна кланяться вам за то, что спасли мою жизнь.
Я вытянула перед собой руки ладонями вперед, надеясь, что собеседница поймет этот жест правильно. К счастью, она оказалась вполне доброжелательной и, помолчав некоторое время, кивнула:
— Хорошо, я верю тебе. Мне кажется, что ты неплохая девчушка. У меня когда-то был ребенок — сейчас он примерно твоего возраста, — сказав это, женщина сразу погрустнела и опустила глаза.
У меня есть отвратительная черта: я сначала говорю или делаю, а думаю уже после. Вот и в этот раз мной словно управлял кто-то другой — не думая о последствиях, я раскрыла рот и заявила с идиотской улыбкой:
— Вы говорите об Агере? Как же, знаю.
Уже в следующий момент я пожалела о том, что не проглотила язык — пожалуй, это было самое быстрое осознание своей ошибки за всю историю этого мира. Женщина тут же выхватила из-за пояса внушительных размеров кинжал — почти такой же, как я видела у своего нового приятеля — и приставил его к моему горлу.
— Отсюда подробнее, — почти нежно проговорила она, в то время как ее глаза словно прожигали меня насквозь. — Только попробуй обмануть меня — и я обеспечу тебе встречу с твоей ненаглядной Иштар гораздо раньше, чем ты думаешь.
— Агер — мой друг! — пискнула я, стараясь не двигаться. — Это из-за него я головой ударилась.
— А обо мне как узнала? — допытывалась охотница, продолжая держать нож у меня под самым подбородком. — Следила? Кто еще знает?
— Никто не знает! И я не знала, честно! Все вышло случайно.
— Я не верю в случайности.
— Вы же сами все видели, — наконец, я пришла в себя настолько, что смогла мыслить логически. — Не могла ведь я подстроить встречу с кабаном. И уж, тем более, не могла предсказать ваше появление. Уберите нож, пожалуйста…
Подумав несколько секунд, который показались мне вечностью, женщина, наконец, выпрямилась и спрятала кинжал в ножны. Не сводя с меня взгляда, она легко подвинула лавку и уселась напротив.
— Ну, рассказывай.
— Нечего рассказывать, — пробормотала я, пытаясь восстановить дыхание. — Агера я знаю с детства, удивительно, что он вам обо мне не рассказывал ничего.
— Ты, действительно, ничего не знаешь? Или притворяешься? — прищурившись, спросила охотница.
— Понятия не имею, о чем вы, — честно призналась я.
— Да, похоже на то, — задумчиво протянула женщина.
На несколько секунд в помещении повисла тишина. Хозяйка буравила меня своим острым взглядом, и я старалась не опускать глаза. В конце концов, я не выдержала и моргнула. В тот же момент женщина вздохнула и расслабилась:
— Ты, я вижу, не лжешь.
— Ну, конечно, я же вам об этом и говорю! — обрадовалась я, чувствуя, как тучи, собравшиеся было над моей головой, рассеиваются.
— Меня зовут Ольга. И — да, я мать Агера. Вот только он этого не знает. И не должен узнать. Слышишь меня?
— Да, да, слышу. Но почему?
— А я уже начала думать, что ты не такая уж и дура, — усмехнулась женщина. — Зачем задавать вопросы, ответы на которые известны заранее?
— Я не то хотела сказать, — я постаралась исправиться. — Вы же знаете о том, что он ваш сын. Откуда?
— Я не хотела его отдавать, его отняли у меня силой, — с мрачным видом заявила охотница. — Ты думаешь, я всегда была такой? Хоть я не знала своих родителей, мне говорили, что мой род восходил к самому началу времен. Не знаю, так ли это… Впрочем, не важно. Я верила в Бальтазара и во все, что он говорил мне.
— Вы хотите сказать, что тоже… — я была поражена своей догадкой, но Ольга только кивнула в ответ:
— Да, я тоже служила Иштар. Когда мне оставалось сделать всего один шаг до верховной жрицы, в моей жизни появилась любовь, которой я не могла сопротивляться. Агер стал ее плодом. Сначала я думала, что исполню свое предназначение, но как только впервые взяла своего сына на руки, поняла, что не смогу отказаться от него.
Женщина замолчала, и я могла только догадываться о том, что творилось у нее на душе. Наконец, она снова заговорила, и в ее голосе звучала неподдельная грусть, которая странно контрастировала с тем образом бесстрашной воительницы, который успел сложиться в моей голове.
— Я попыталась скрыться, но меня поймали. Бальтазар приговорил меня к смерти, несмотря на мои мольбы о прощении.
— Но он все же пощадил вас?
— Бальтазар никого не щадит, — грустно усмехнулась Ольга. — Мой любимый отдал свою жизнь, спасая меня. Он был человеком с большим сердцем, его ждало великое будущее. И вот его нет, а я — есть. Живу здесь, вдали от всех, и единственный смысл моего существования — это возможность иногда наблюдать за тем, как мой сын охотится в этом лесу.
— Он должен скоро отправиться на войну, — напомнила я осторожно.
— Я буду ждать его.
— А если он не вернется?
— Тогда вместе с ним закончится и моя жизнь, — этими словами женщина словно подытожила свой грустный рассказ и поднялась. — Теперь ты знаешь все. Уфф… У меня словно гора с плеч свалилась. Давно хотела поговорить с кем-нибудь. Ну, и что ты теперь будешь делать? Не бойся, я раздумывала тебя убивать. В том, что ты здесь оказалась, нет твоей вины, а брать очередной грех на душу я не хочу. Наверное, это судьба.
— Думаю, это может остаться между нами, — я все еще не решалась подняться со своего табурета, и дело было не столько в ноге, сколько в кинжале, висевшем на поясе моей собеседницы, хотя она, похоже, уже забыла о нем. — Но у меня есть несколько вопросов.
— Задавай, чего уж там, — махнула рукой Ольга.
— Почему вы так уверены в том, что Агер не должен знать о вашем существовании? Разве это не подло — держать его в неведении?
— А разве не подло разрушать его мир только для того, чтобы вновь ощутить радость обладания своим ребенком? — возразила женщина.
— Но если этот мир не такой, каким должен быть? — я продолжала гнуть свою линию, и Ольга с удивлением взглянула на меня:
— Ты точно собираешься стать жрицей Иштар? Слишком уж богопротивные речи у тебя.
— Я пока не уверена в этом. И чем больше я думаю, тем больше склоняюсь к мысли о том, что это не то, что мне нужно.
— Что же тогда?
— Не знаю. Во всяком случае, пока. Но подождите, я еще не закончила. Война — Агер рассказывал мне о ней. Но я и правда ничего не помню… Может быть, это и к лучшему — мой мозг сейчас как чистый лист, так что я могу взглянуть на ситуацию иначе.
Я удивилась тому, как складно у меня получалось врать. У меня возникло ощущение, что нужные слова рождались в моей голове сами собой, хотя никогда прежде я не считала себя хорошим оратором. Так или иначе, но, похоже, я смогла произвести на Ольгу благоприятное впечатление, потому что она смерила меня уважительным взглядом и кивнула:
— Хорошо, я слушаю.