а, что эти недели могут растянуться на долгие годы. Наивная девочка.
Только добравшись до кровати, я поняла, насколько устала — лежа на жестком матраце, я чувствовала каждую мышцу своего тела. Единственное, чего мне хотелось, это забыться сном, однако я не привыкла ложиться спать в той же одежде, в которой ходила весь день. Поэтому, пересилив себя, я поднялась и подошла к вещевому шкафу, который занимал дальний угол помещения. Внутри, помимо костюмов, похожих на те, что носил Агер, я совершенно неожиданно для себя обнаружила потрясающее по своей красоте платье — именно такие, как мне всегда казалось, должны были носить сказочные принцессы и феи. Конечно, оно было сшито по моей фигуре — ведь мы с Аной были похожи друг на друга как две капли воды. Приложив его к себе, я некоторое время любовалась своим отражением в небольшом зеркале, но потом, вздохнув, повесила его на место. Возможно, мне и доведется выйти в таком виде в свет, но я еще не была готова так сильно погружаться в жизнь своего двойника. Не обнаружив ничего, похожего на пижаму, я вытащила то, что, по моему мнению, больше всего соответствовало моим потребностям и, аккуратно свернув все, прошла в ванную комнату. Стоя рядом с небольшой ёмкостью, больше похожей на таз для стирки белья, я вдруг ощутила такую сильную тоску по привычным комфортным условиям, что чуть не вспомнила все нехорошие слова, что успела узнать за свою недолгую жизнь. Тем не менее, я постаралась сохранить хотя бы видимость спокойствия — мне предстояло еще некоторое время выдавать себя за другого человека, и если я не могла держать себя в руках даже в такой пустяковой ситуации, то мне вряд ли удастся обмануть опытных учителей. Обследовав это подобие ванной комнаты, я обнаружила чан с холодной водой, который стоял на камине, похожем на тот, что я уже видела в кухне. Тут же лежало огниво. Вспомнив, как Агер разводил огонь, я, как мне казалось, сделала все в точности так же, однако у меня ничего не вышло. Промучившись с камином битый час, я, в конце концов, с раздражением отбросила в сторону этот доисторический источник огня и подняла глаза к воображаемому небу: неужели обычная зажигалка могла представлять опасность для Бальтазара?! Понятно ведь, что местные ученые могли с легкостью обеспечить народу нормальную жизнь. Взять хотя бы способности Аны — они свидетельствовала о том, что отсутствие элементарных вещей, которое я наблюдала повсеместно, было результатом злой воли властителя этого мира. Причин такого отношения к своим подчиненным могло быть множество, и я не стала гадать, пытаясь отыскать самую правдоподобную из них. Кое-как вымывшись холодной водой, я натянула чужую одежду и, пообещав себе постирать свои вещи утром, упала на кровать. Мне казалось, что я вырублюсь тут же, но этого не произошло. Мне то и дело мерещились какие-то шорохи и скрипы, чудились шаги на крыше. Однако в итоге усталость взяла свое, и я провалилась в глубокий сон.
Мама как-то рассказывала мне о том, что большинство образов, которые мы помним, проснувшись, приходят к нам в последние несколько секунд сна. Не знаю, так ли это, на самом деле, но мое пробуждение сопровождалось кучей самых разных мыслей и эмоций. Почему-то даже во сне я помнила о том, где нахожусь, и, вероятно, подсознательно пыталась найти выход из ситуации, в которую попала. Если я сплю, то, судя по всему, вторая Ана бодрствует. Или это уже не так? Меняется ли соотношения сна и яви после того, как одна из сторон перерезает связующую нить? Возможно, мы больше не оказываем друг на друга такого влияния. Что ж, это даже к лучшему — мне не хотелось бы зависеть от желания своего двойника вздремнуть после обеда. Да и моя прежняя жизнь не была такой уж безопасной — я уже давно самостоятельно передвигалась по городу, и мне было бы неприятно, если бы мои родители похоронили ненастоящую меня, сбитую машиной по причине внезапной сонливости. Как я смогу объяснить им свое воскрешение, когда, наконец, найду способ вернуться домой? Да, Ана поступила мудро, перекрыв канал. А вот трясти меня за плечи не нужно, а то как дам…
— Мам, еще минутку.
Распахнув глаза, я резко села на кровати и автоматически прикрылась одеялом, хотя, конечно, это было лишним — я спала, можно сказать, в полном облачении. Прямо передо мной маячила незнакомая физиономия, которая могла принадлежать как поразительно уродливой старухе, так и не менее отталкивающему старику. Одежда, которая была на этом неприятном существе, не проливала света на его половую принадлежность. Однако агрессии в его взгляде я не заметила и, протерев глаза, решила не демонстрировать собственную неосведомленность.
— Чего тебе? — проворчала я, подумав, что, скорее всего, это кто-нибудь из крестьян, или, возможно, слуга, и мне не стоило бояться.
Вместо ответа существо замахало руками, показывая на окно. Проследив за его взглядом, я заметила, что солнце уже стояло достаточно высоко. Ну, и что? Меня никто не предупреждал о том, что нужно вставать раньше.
— Да вижу, вижу, — отмахнулась я от настойчивого мычания. — Что случилось?
Незваный гость округлил глаза и открыл рот, и я с трудом сдержалась, чтобы не закричать от ужаса: у него не было языка! Стараясь подавить приступ тошноты, я отвела взгляд в сторону. Нужно было обо всем подробнее расспросить Агера, чтобы не оказаться в подобной ситуации. Стоило мне подумать о мальчике, как он появился на пороге моей комнаты — моментально оценив ситуацию, он с сочувствующим видом покачал головой и обратился ко мне:
— Что, все еще бардак в голове?
— Не то слово…
Существо, тем временем, выпрямилось в полный рост, причем оказалось, что он немногим превышал мой собственный, и обвинительно замычало на Агера.
— Мне можно, — отмахнулся он. — И вообще, Фирмик, у нас тут такая штука произошла. Не знаю, как сказать. В общем, вчера Ана сильно ударилась головой, и теперь у нее вроде как провалы в памяти. Возможно, она и тебя не помнит.
Старик — я пришла к выводу, что это все же был мужчина — издал горестный гортанный звук и недоверчиво покосился на меня. Не зная, как вести себя в такой ситуации, я только виновато улыбнулась и в очередной раз развела руки в стороны. К счастью, Агер пришел мне на помощь — взяв немого за плечи, он развернул его в сторону кухни и мягко подтолкнул:
— Ну же, приготовь хозяйке что-нибудь на завтрак. И про меня не забудь. Мы скоро будем.
Недовольно заворчав, старик, тем не менее, послушно вышел, а мальчик, не дожидаясь приглашения, уселся рядом со мной.
— Сон не помог? — обратился он ко мне.
— Самую малость, — я потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок. — Что это за чудо в перьях?
— Почему «в перьях»? — удивился юный охотник.
— Выражение такое.
— Да? Впервые слышу. Ну, да ладно. Это Фирмик, старый болтун.
— Он мой слуга? — я решила пропустить мимо ушей эту сомнительную шутку.
— Что, совсем не помнишь? Эх, бедолага. Фирмик — амелу. Это больше, чем слуга. У каждого из нас есть свой… Как бы сказать… — мальчик защелкал пальцами, пытаясь найти подходящее слово.
— Кормилец? — предположила я.
— Ну, и это тоже. В общем, он что-то вроде твоего личного человека.
— В каком смысле?
— В прямом. Тебе нужно что-то сделать — поручаешь это Фирмику. Приготовить еду, прибрать дом, натаскать дров, накостылять кому-нибудь. Это все к нему.
Даже учитывая то, что старик мало был похож на человека, способного накостылять кому-либо крупнее кошки, слова Агера произвели на меня сильное впечатление. Вот, значит, как. Рабовладельческий строй в лучшем своем проявлении. Иерархия власти. Жуть, одним словом.
— А где он вчера был? — вспомнив о своей мнимой травме, я удивилась, что все это время за мной ухаживал Агер, а не тот, кто вроде бы должен был нести за меня ответственность.
— У каждого амелу по закону есть один день в месяц, когда он может заниматься собственными делами, — объяснил мальчик.
Машинально запомнив незнакомое слово, значение которого мне было более или менее понятно, я не стала заострять на нем внимание и кивнула в сторону двери:
— И что, он теперь постоянно будет здесь торчать?
— Это уже от твоего желания зависит, — рассмеялся Агер. — Я вот своего выселил в сарай. Тебе еще повезло — у Фирмика хоть языка нет, а мой трещит без умолку, не заткнешь.
— Да уж…
Мне совершенно не улыбалась перспектива иметь собственного слугу, хотя это, конечно, во многом бы облегчило мою жизнь. Тем не менее, я была воспитана на вполне определенных постулатах, в соответствии с которыми рабство считалось абсолютным злом, не имеющим права на существование. Поэтому, поблагодарив Агера за разъяснения, я мысленно пообещала себе даровать свободу Фирмику, если мне представится такая возможность.
Агер еще говорил что-то, но в этот момент открылась дверь, и старик, заглянув в комнату, сделал приглашающий жест. Почувствовав, к своему удивлению, знакомый запах яичницы, я спрыгнула с кровати и, заглянув на минуту в уборную, поторопилась на кухню. Мальчик уже сидел за столом и за обе щеки уплетал свою порцию, причем Фирмику это явно не нравилось. Когда он в очередной раз заворчал, охотник рассмеялся и, не обращая внимания на набитый рот, объяснил мне свою реакцию:
— Я не знаю, помнишь ты или нет, но мой амелу отвратительно готовит. Представить не могу, как можно испортить простейшие блюда, но ему это удается. Наверное, именно поэтому мне пришлось самому освоить это искусство. Сам не знаю, зачем я его держу. Привык, наверное. Так что иногда я пользуюсь твоим гостеприимством. Не обращай внимания на Фирмика — это он только для виду возмущается. На самом деле он меня любит. Верно я говорю, красавчик?
Услышав это, старик заулыбался, демонстрируя почти полное отсутствие зубов, и мне вдруг стало жаль его. Судя по всему, он был неплохим человеком. Интересно, как к нему относилась та, вторая Ана? Наверное, ни во что его не ставила. Хотя, может быть, все было как раз наоборот. Мне сложно было представить чувства девочки, и я решила в дальнейшем действовать по обстоятельствам. Хвала небесам, мне не нужно было отчитываться перед слугой. Хоть за это я могла быть благодарна этому миру.